Чтение 31–й страницы книги ~Чужая война~

- Есть. И у вас тоже есть. Если жертвовать, то пополам?

- Хорошо.

- Игра продолжается?

- Конечно!

ФИГУРЫ

Герцогство Аквитон. Лоска - столица

Неприятности могли бы начаться на следующий же день с утра, потому что
едва кавалькада из двенадцати лошадей выбралась из леса на дорогу, как
отрядец аквитонской конницы устремился к ним на рысях, грозно опустив пики.

- Нелюди?! - зычно вопросил командир.

- А то ты сам не видишь? - язвительно заметил Сим, расправляя свой
черно-белый плащ. От ночевок в условиях, к этому малопригодных, сей
роскошный предмет монашеской экипировки приобрел вид помятый и жалкий. Но
одного только намека на белый крест, пересекающий черное поле, хватило,
чтобы пики поднялись.

Элидор величественно благословил склонивших головы солдат:

- Мир вам, дети мои.

Эльрик даже не улыбнулся.

Надо сказать, что это стоило шефанго больших усилий.

- Ни хрена не понимаю, - буркнул командир, глядя вслед проехавшей
четверке.

- Белый крест, - весомо брякнул кто-то из рядовых.

- Да уж. - Конник расправил усы. И вдруг гаркнул:

- Разговорчики в строю! Мать вашу! Рысь-ю марш!

Это было разумное решение. Ибо сказано: "Если едет Белый Крест в одну
сторону, все прочие направьте путь свой в другую. А то - кто его знает..."

Маленький, но очень подозрительный отряд пытались остановить еще
несколько раз. На Симе, теряющемся где-то на просторах своей лошади, плаща
практически не было видно. В конце концов Элидор плюнул и надел свой,
нелестно отозвавшись о погоде, солнце и непрекращающейся жаре.

Эльрик поискал взглядом солнце - безуспешно. Принцу, давно и прочно
привыкшему к климату Эннэма, казалось, что могло бы быть и потеплее. А уж
затянутое серенькими облачками небо раздражало его куда больше, чем Элидора
придуманная самим монахом жара.

Как бы там ни было - широкий черно-белый Плащ забился за плечами эльфа.
Блестящей волной поднял ветер его белые волосы. Восхищенно вздохнула Кина. И
хотя дорога так и кишела герцогскими патрулями, все они явно старались уйти
с дороги монахов, А если не получалось, делали вид, что отряда не
существует.

- Правда ведь, в монашестве есть своя прелесть! - крикнул Эльрику Сим,
руками и ногами вцепившийся в седло.

- Угу. - Принц смерил половинчика взглядом. - Особенно для любителей
верховой езды.

Сим увял. И поддержать беседу не попытался.

Эльрик де Фокс

Мы въехали в столицу, не встретив помехи ни от Опаленных, ни от друидов,
ни от какой-нибудь другой нечисти. Я даже насторожился: когда все хорошо -
это обычно предвещает какую-нибудь гадость.

В гостинице, выходящей фасадом на центральную площадь и носившей по этому
поводу оригинальное название "У ратуши", мы сняли четыре комнаты.

Точнее, свалившись с седла и предоставив нам объяснять конюху, что мы
действительно приехали вчетвером на двенадцати лошадях, первым в зал
вкатился Сим. Войдя вслед за ним, я услышал, как он требует с мужика за
стойкой комнату на четверых, да подешевле. Представив себе конуру, которую
гоббер получит после такого заявления, я подошел, как можно непринужденней
наступил ему на ногу и, пока в груди у половинчика рождался возмущенный
вопль, перехватил инициативу:

- Четыре комнаты. Поприличнее. И пожрать на четверых голодных
путешественников.

Мужик зачем-то вскочил навытяжку, преданно глядя мне в глаза, и
отрапортовал:

- Будет сделано, сэр!

Тогда я сошел с ноги Сима, после чего вопить уже не имело смысла, и успел
перехватить в дверях Кину, которую Элидор вежливо пропустил вперед.

Так что до стола эльфиечку проводил я. А эльф шел сзади и угрожающе
порыкивал мне в затылок. Непривычное, кстати, ощущение. Обычно рычат
куда-нибудь в район лопаток.

- Элидор! - Сим удивленно смотрел, как его собрат по ремеслу усаживается
за стол, куда уже начали таскать блюда. - Нам же надо...

- Пожрать нам надо, - поумерил эльф его пыл. Гоббер решил, что сделал
все, что мог. И с чистой совестью вскарабкался на скамейку, подвигая к себе
холодную свинину. Он уже почти не морщился, садясь. Растет половинчик.

Когда пришло монахам время ехать к начальству (точнее, когда эльф решил,
что это самое время пришло), Элидор долго, с некоторым сомнением поглядывал
то на меня, то на Кину, явно прикидывая, что лучше: взять эльфиечку с собой
или ее оставить, а мне дать по башке, чтобы до их возвращения я был
недееспособен. Додумать наш монах не успел - гоббер уволок его на конюшню.

- А я песню новую придумала, - похвалилась мне Кина, когда мы поднялись
на второй этаж. - Хочешь, спою.

- Давай. - Я открыл перед ней дверь в комнату. Девочка мигом забралась на
кровать. Взяла лютню. И запела на эльфийском. Я не особо вслушивался,
догадываясь, о чем пойдет речь. И не ошибся, что характерно. Сквозь паутину
симпатичных аллегорий проглядывал запоминающийся облик красноглазого эльфа.
Ладно. В категорию личных врагов я его с некоторых пор не отношу. Значит,
песню стоит похвалить...

"Мы дрались вместе". Иногда я думаю, что это не самый лучший способ
составить о ком-то хорошее мнение.

Кина спела еще что-то. Балладно-тоскливое, но в целом оформленное
неплохо. А потом в комнату постучали.

- Ну! - вежливо рявкнул я.

- Если благородные господа изволят выслушать... - В дверь просунулся
дядька, в котором весу было едва ли не больше, чем во мне. А росту -
вполовину меньше.

- Ну.

- Мое имя Фарген. Билл Фарген. Собственно, я хозяин гостиницы. - Он
замолчал. - Ну. - Надеюсь, это прозвучало достаточно бодряще.

Мужик глянул на меня как-то странно. Откашлялся и продолжил:

- Госпожа восхитительно поет. Может быть... Только ради бога не сочтите
за обиду, но, может быть, госпожа... дело в том, что сын его светлости со
своими сиятельными друзьями удостоили меня чести своим посещением...

- Короче, - родил я. И порадовался собственному красноречию.

- Если госпожа соблаговолит выступить перед сиятельными господами, -
речитативом заблажил Фарген, - их признательность, и моя тоже, не будет
иметь границ...

- В пределах разумного, - фыркнула Кина. И соскочила с кровати раньше,
чем я успел встать, чтобы вышвырнуть трактирщика за дверь.

Или в окно.

- Эльрик! Можно я пойду?

Ну что с ней сделаешь? Эти эльфы - они же ненормальные. Им в голову не
приходит, что выступать с концертами благородной даме пристало примерно так
же, как мне, скажем, работать свинопасом.

- Кина, ты еще не усвоила, что сиятельные сынки, равно как и сиятельные
папаши, один другого стоят. И все они - дерьмо. Извини, конечно.

- Да, Ваше Высочество, - невинным тоном сказала эльфиечка.

У бедного Билли лицо вытянулось так, что челюсть опустилась на объемистое
чрево.

- Иди! - разрешил я, понимая, что сказать все равно нечего.

Кина сверкнула улыбкой и исчезла, как ее и не было. Трактирщик, впрочем,
исчез еще раньше. Бедняга. Он явно принял нас за парочку сумасшедших. На
всякий случай я спустился в зал глянуть, что представляет из себя герцогский
сыночек. Как ни странно, с виду парень был вполне приличным. Как и вся
компания кстати. К служанкам не приставали. Похабно не ржали. Пальцы не
растопыривали, чтобы камни в перстнях лучше играли. И при появлении Кины
встали, все как один. Даже поклонились вежливо.

Паренек помоложе других, одетый в темно-коричневое, судя по всему, чей-то
доверенный слуга, заметил меня и что-то зашептал остальным.

Надо отдать мальчикам должное, они, не успев еще сесть, тут же поднялись
снова. И снова поклонились.

- Лорд Альберт Грейлон, барон Лонге, - представился невысокий темно-русый
парнишка.

- Эльрик де Фокс, - буркнул я, даже не затруднившись придумать что-нибудь
эльфийское. И так сойдет.

- Я понимаю, сэр, что наша просьба к благородной даме выглядит хамством.
- Мальчик чувствовал себя неуютно (со мной все чувствуют себя неуютно, пока
я стою), но держался. - Однако, поверьте, мы совеем не имели в виду как-то
оскорбить леди. Просто, клянусь честью, ее дивное пение, которое мы
услышали, сидя в этом зале, заворожило нас всех и заставило позабыть о
приличиях.

Что ж, в этом я его прекрасно понимал. Равно как и в том, о чем он
умолчал, но что ясно было по его лицу - сама Кина заворожила их всех куда
больше, чем ее пение.

Дети. Что с них возьмешь?

- Благородная дама, насколько я понимаю, не возражает, - Я посмотрел на
Кину. Нет, она не возражала. Девочке публика нужна была хоть какая-нибудь, а
тут сам Грейлон, наследник герцогства.