Чтение 31–й страницы книги ~Тени сгущаются~

ежедневные выволочки.

С Волом все получилось на удивление просто. Он бросился собирать вещи
прежде, чем я закончил вешать ему на уши лапшу. Очень уж ему не терпелось
зацапать этого Азу.

Меня даже сомнение взяло: может, он знает что-то такое, чего не знаем мы?
Или просто зациклился на загадке ограбления Катакомб?

С Шепот было посложнее.

- Я хочу, чтобы вы послали с ним кого-то из своих, - заявила она.

Мне же надо было ей что-то сказать, вот я выложил почти всю правду. Я
считал, что шансы на поимку Азы и Ворона равны нулю. Но... Шепот неожиданно
выказала к этому делу интерес, которого я не ожидал. Возможно, она знала
больше, чем говорила. В конце концов, она была одной из Взятых.

Ильмо отобрал троих, назначил Шишку главным и велел ему прирезать Вола,
если потребуют обстоятельства.

Капитан с Отрядом находились, как мне сказали, в Воландерских горах, в
сотне миль от Арчи. Им предстоял еще медленный переход через крутые
перевалы, а я уже изнывал от нетерпения. Когда Старик прибудет сюда, бремя
наконец свалится с моих плеч и с плеч Ильмо. "Поторопитесь!" - мысленно
воззвал я к ним и вернулся к плетению нашей паутины обманов.

Глава 25
ЛЮБОВЬ

Каштан Шед влюбился. Влюбился так, что хуже некуда, - в женщину значительно моложе себя, чьи вкусы значительно превосходили его возможности. Он отдался своей страсти со всем пылом быка, объятого половой охотой, не думая о последствиях и швыряя деньгами с такой щедростью, будто они текли из бездонного источника. Но источник иссяк. Через две недели после первой встречи со Сью Шед уже взял заем у процентщика Гилберта. За первым займом последовал второй, потом третий. Через месяц Шед залез в долги глубже, чем за всю зиму.

А ему было плевать. Эта женщина делала его счастливым, вот и весь
разговор. К его обычным недостаткам добавились теперь склонность к
безрассудному упрямству и подсознательная уверенность в том, что деньги для
него не проблема.

Как-то утром в "Лилию" пришла жена Ферта Сэл, мрачная и слегка
сконфуженная.

- Каштан! - сказала она. - Можем мы поговорить?

- А в чем дело?

- Ты обещал помочь с квартплатой и едой.

- Конечно. Какие проблемы?

- Ну, мне не хотелось бы выглядеть неблагодарной, и я прекрасно понимаю,
что не имею никакого права ждать от тебя помощи, но домовладелец угрожает
выбросить нас на улицу, поскольку за квартиру не плачено уже две недели. И
мы не можем найти работу, потому что сейчас ни у кого нет заказов на шитье.

- За квартиру не плачено, говоришь? Но я же виделся с ним недавно... -
Вообще-то, если честно, это было довольно давно. Он просто забыл.. И про
мать забыл. Ее прислуге через пару дней пора будет платить жалованье. Не
говоря уже о Лизе. - Ох, черт! Прости, пожалуйста. У меня вылетело из
головы. Но ничего, я все улажу.

- Шед, ты был добр к нам, хотя тебя никто не принуждал. Мне больно
смотреть, как ты запутался в ее сетях.

- В каких сетях?

- В сетях этой женщины. Она хочет пустить тебя по миру.

Шед так удивился, что даже не разозлился.

- Сью? Но зачем? Как это?

- Брось ее. Тебе же лучше будет, если ты с ней порвешь. Все кругом видят,
чего она добивается.

- И чего же она добивается? - устало спросил Шед.

- Неважно. Я и так сказала больше чем нужно. Если мы можем хоть чем-то
тебе помочь, дай нам знать.

- Обязательно. Обязательно, - пообещал Шед. Он поднялся наверх, заглянул
в потайную шкатулку и обнаружил, что сна пуста.

Во всей таверне не было ни герша, ни в спальне, ни внизу. Что
происходит?

- Лиза! Куда девались все деньги?

- Я их спрятала.

- Что?

- Я их спрятала. Если вы будете и дальше так швыряться деньгами, то скоро
вылетите в трубу. А потратите что-нибудь на дело - скажите мне. Я возмещу
расходы.

Шед выпучил глаза.

- Да кем ты себя возомнила, девчонка сопливая?! - взорвался он.

- Девчонкой, которая сохранит вам таверну даже против вашей воли.
Девчонкой, которая не даст потаскушке Гилберта окончательно сделать из вас
дурака.

- Гилберта?

- Конечно. А вы как думали?

- Убирайся! - рявкнул Шед. - Ты здесь больше не работаешь!

Лиза пожала плечами:

- Как хотите.

- Где деньги?

- Прощенья просим. Приходите за ними, когда маленько прочухаетесь.

Шед рванул за ней через зал. Посетители захлопали в ладоши, подзадоривая
его. Он осыпал ее угрозами. Он умолял. Ничего не помогало. Лиза оставалась
твердой как алмаз.

- Это мое личное дело! - возражал он.

- А вы докажите, что эта женщина не шлюха Гилберта. Тогда я отдам вам
деньги и уйду.

- Я докажу!

- А если я права?

- Чушь! Я знаю ее.

- Ни черта вы не знаете. Она свела вас с ума. Так что будет, если я
все-таки права?

Шед не мог даже в мыслях представить такого.

- Плевать я хотел на твое вранье!

- Ладно. Но если я все-таки окажусь права, то управлять таверной буду я.
Вы дадите мне возможность вытащить нас из долгов. Шед коротко кивнул и
бросился вон из "Лилии". Он ничем не рисковал. Девчонка все наврала.

Что за игру она затеяла? Ишь, раскомандовалась! В точности как его
матушка после смерти отца, пока не ослепла. Да как она смеет с ним так
обращаться, эта соплюшка! Он вдвое опытнее ее - ив торговых делах, и в
житейских тоже.

Полчаса он бродил по городу. А когда тоска и злость немного улеглись, то
обнаружил, что стоит неподалеку от Парусной улицы. Черт! Раз уж его сюда
занесло, надо заскочить к Гилберту. Одолжить денег, чтобы увидеть Сью
сегодня вечером. Эта сучка Лизка может спрятать его деньги, но она не в
силах помешать ему сходить к ростовщику.

Через полквартала его начали терзать угрызения совести. Слишком многие
люди зависели от него. Он не должен ухудшать и без того плачевную финансовую
ситуацию.

- Чертова девка, - пробормотал он. - Зачем она наговорила мне столько
гадостей? Теперь из-за нее начнешь подозревать всех и каждого!

Он прислонился к стене, борясь со своей совестью. Страсть то брала верх
над чувством ответственности, то отступала. Он изнывал от тоски по Сью...
Если она и вправду любит его, никакие деньги ему не нужны...

- Что? - внезапно вырвалось у него. Он протер глаза. Но они его не
обманули. Это была Сью, и она зашла к Гилберту.

В животе у Шеда что-то оборвалось.

- Нет. Она не может... Должно быть какое-то объяснение...

Но предатель рассудок тут же начал перечислять маленькие странности в их
отношениях, критиковать склонность Сью к мотовству. Над огнем невыносимой
боли потихоньку начала вскипать ярость. Он перебежал через дорогу и бросился
в проулок, огибающий здание сзади. Окно конторы Гилберта как раз сюда и
выходило. Шед не надеялся, что оно будет открыто. Он просто думал, что
сумеет хоть что-нибудь подсмотреть.

Окно было закрыто, но Шед услышал. Хотя он отдал бы все на свете, лишь бы
не слышать, как они занимаются любовью.

Он решил было покончить с собой на месте. Потом решил убить себя у порога
Сью. Он придумал еще дюжину эффектных жестов протеста. И понял, что этих
негодяев ничем не проймешь.

Они заговорили. Их болтовня быстро покончила с последними сомнениями
Шеда. В разговоре всплыло знакомое имя: "Каштан Шед".

- Он готов, - сказала женщина. - Я раскрутила его насколько смогла. Ну,
может, еще один заем, прежде чем он вспомнит о своих родичах.

- Ну так постарайся! Я хочу связать его по рукам и ногам. Ему нужно
вырыть яму поглубже, не то сбежит. От Крейга-то он ушел!

Шеда затрясло от злости.

- Сколько он тебе должен?

- Восемнадцать лев плюс проценты, а их набежало около десятки.

- Могу раскрутить его еще на пять монет.

- Давай. У меня покупатель ждет не дождется. Шед ушел. Он бродил по
Котурну несколько часов. Выглядел он так мрачно, что люди шарахались от
него. Нет мести более жестокой, чем та, что зреет в черном сердце труса.

Вечером того же дня Шед зашел в контору Гилберта, упрятав все эмоции в
мрачную бездну своей души, которая открылась ему в ночь охоты на Крейга.

- Мне нужно пятнадцать лев, Гилберт. Срочно. Гилберт изумленно выпялил
глаза:

- Пятнадцать? На кой тебе так много?

- Я заключил выгодную сделку, но деньги нужно отдать сегодня вечером.
Можете накинуть сверху еще пару процентов. - Шед, ты и так по уши в долгах.
А ну как не сумеешь расплатиться?

- Если дело выгорит, я уплачу все сразу. Гилберт уставился на него:

- Что с тобой, Шед?

- А что со мной?

- Ты стал ужасно самоуверен.

Шед полоснул ложью по самому больному месту: