Чтение 31–й страницы книги ~Магистр~

ведущих, по-видимому, в кельи. Затем по узкой скрипучей лестнице спустились на
первый этаж и оказались в столовой зале, середину которой занимал огромный
обеденный стол, сооруженный в виде буквы "П". В стороне, у глухой стены,
располагался еще один небольшой стол, за которым могло разместиться не более
шести человек.

Пока мы добирались до столовой, мой провожатый успел сообщить, что
зовут его Злат, что он приставлен ко мне в качестве помощника и будет
сопровождать меня по всей территории монастыря, а если понадобится, то и за его
пределами.

Подведя меня к маленькому столу, Злат отодвинул кресло, стоявшее у
одной из его торцовых сторон, и сказал:

- Вот, господин, твое место... Это стол настоятеля, только сегодня он
решил не завтракать!.. - И монах снова радостно заржал.

- А сам-то ты завтракал? - спросил я, и тут он, буквально подвившись
смехом, вытаращил на меня изумленные глазищи.

- Ну, господин, ты и вопросы задаешь!..

- А что в моем вопросе странного? - удивился я в свою очередь.

- Да кому ж в голову придет интересоваться, завтракал ли его слуга?!

- Хм... - Я вопросительно поднял бровь. - По-моему, вполне закономерно
интересоваться, сыт ли человек, который находится рядом со мной. Если тебя
такое естественное поведение удивляет, значит, порядки в вашем монастыре не
слишком хороши...

- Кого это не устраивают порядки в моем монастыре?! - раздался за моей
спиной густой бас, и Злат мгновенно согнулся в глубоком поклоне.

Я медленно повернул голову и глянул через плечо. В самом углу, у
маленькой, совершенно незаметной дверцы стоял высокий черноволосый мужчина,
одетый в привычно черный балахон. На его красивом лице выделялись длинный,
тонко очерченный нос с изящной горбинкой и ярко-красные, словно очерченные
помадой, полные губы. Серые глаза властно посверкивали из-под густых, сведенных
над переносьем бровей.

Я снова выпрямился в кресле и спокойно проговорил, глядя на пустой
стол:

- Я еще не до конца разобрался с вашими порядками, но то, как у вас
встречают гостей, мне не понравилось. Посмотрим, что последует далее, однако
уже сейчас ясно, что кое-какие изменения в жизни монастырской братии вполне
созрели...

- Так ты явился к нам, чтобы произвести изменения в нашей жизни? -
пробасил настоятель, проходя мимо меня к противоположному концу стола и занимая
свое место. Затем, коротко глянув на Злата, он бросил: - Вели подавать...

- О настоятель, вы все-таки решили рискнуть и откушать? - весело
поинтересовался я.

- Да, я думаю, что мой желудок вполне выдержит кусочек жареной
куропатки под сливовым соусом, - в тон мне ответил настоятель.

Злат между тем незаметно исчез, а через секунду около нашего стола
замелькали люди. На столе мгновенно появилась скатерть, столовая посуда и
приборы. Затем на нем возникли два графина с вином, блюда с нарезанными и
накрошенными закусками, мисочки с приправами и другие атрибуты... ну уж никак
не завтрака, а скорее торжественного обеда. И наконец, двое шустрых молодцов
начали подавать блюда.

Уху, поданную в общей супнице, настоятель пропустил, пробормотав нечто
замысловатое о слишком тяжелой пище, а я с удовольствием выхлебал тарелочку.
Затем нам подали на отдельных тарелях пресловутую куропатку под сливовым
со-усом.

Я насторожился сразу, как только мой сотрапезник принялся в
преувеличенно высокопарных выражениях нахваливать поданную дичь. Правда, при
этом он так энергично oрудовал вилкой и кусочком хлеба, что я едва не попался,
несмотря на предостережения своего чутья. К счастью, настоятель вовремя
подчеркнул улыбкой следующую фразу: "Куропаточка такая нежная, что
нетренированный желудок может расстроиться..."

Я заинтересованно ковырнул вилкой свою порцию, и мне сразу стало ясно,
что монастырские ребята решили отыграть свой ночной понос. Мясо явно было
чем-то сдобрено. Тогда я ласково улыбнулся настоятелю и, склонившись над
тарелкой, быстро прошептал заклинание переноса. Все эти незнакомые мне "специи"
унесло из моей тарелки в тарелку настоятеля, а я принялся с аппетитом
пережевывать нежное мясо, пропитанное ароматом дикой сливы.

Настоятель с глубоким удовлетворением и несказанной радостью наблюдал
это торжество гастрономического искусства над своим, как он считал, недалеким
гостем. Вместе с тем он продолжал разделываться со своей куропаткой. В какой-то
момент я поймал короткий взгляд Злата, в котором сквозило неприкрытое
сочувствие, но он не решился меня предупредить. Да и поздно было... Не прошло и
пары минут, как настоятель уронил свою вилку и, выпучив глаза, сорвался с
кресла. Его грозный, быстро удаляющийся рев я услышал, уже когда дверца в углу
столовой захлопнулась за ним.

Бросив насмешливый взгляд на двух застывших подавальщиков, я проглотил
очередной восхитительный кусочек, огорченно покачал головой и с сожалением
проговорил:

- Бедняга!.. Я его предупреждал, чтобы он не перегружал свой
ослабленный желудок... А он не прислушался.

Потом, поманив одного из прислуживавших монахов, я попросил:

- А принеси-ка мне, друг дорогой, еще кусочек куропатки... - И когда он
направился с сторону кухни, добавил: - Только скажи повару, чтобы он больше
слабительной дряни мне в тарелку не сыпал. А то я его самого заставлю эту
тарелку вылизать!..

И уходящий, и оставшийся у стола монахи внезапно как-то съежились, а
Злат неожиданно и довольно громко фыркнул.

Впрочем, после происшествия с настоятелем мой завтрак-обед быстро
закончился. Я последний раз прихлебнул из бокала вина, вытер губы салфеткой и
начал подниматься из-за стола. Злат тут же оказался позади кресла и успел его
отодвинуть. Я кивком поблагодарил его за услугу и, кивнув на оставшиеся на
столе продукты, задумчиво проговорил:

- Мы, пожалуй, прогуляемся по окрестностям, пока пищеварение уважаемого
отца-настоятеля не придет в норму. Так что ты запасись несколькими бутербродами
- у меня сегодня необычайно хороший аппетит...

Злат, вытянувшись передо мной в струнку и посверкивая смеющимися
глазами, уважительно спросил:

- А вина с собой брать, господин?..

- Конечно... - бросил я в ответ и отошел к большому, почти во всю стену
окну.

За моей спиной коротко прошелестела суета, и рядом возник Злат со
свертком и большой фляжкой в руках. Вся его фигура выражала готовность
последовать за мной на запланированную прогулку,

Мы вышли из обеденной залы в короткий коридор, который, как оказалось,
заканчивался дверью, ведущей на маленький задний дворик. Быстро пройдя двор,
Злат распахнул небольшую калитку и мы оказались в огромном, хорошо ухоженном
саду.

Чисто выметенные дорожки петляли между почти облетевших фруктовых
деревьев, уходя все дальше и дальше от здания монастыря. Мы двинулись по первой
попавшейся тропинке, и я кивнул на сверток и фляжку:

- Это я для тебя захватил, так что не стесняйся... Злат понимающе
улыбнулся и, свинтив крышечку с фляги, хлебнул вина. Затем, довольно крякнув,
он выудил из свертка здоровый бутерброд с толстым куском копченого сала и
Принялся с аппетитом жевать.

Моя хорошо поевшая тень пошла по тропинке, сопровождаемая чавкающим
монахом, а я поспешил в Благословение Хэлфа.

Я шел по каменному полу темного подземного хода совершенно бесшумно.
Монах, который меня сопровождал, несколько раз внезапно останавливался,
надеясь, по-видимому, что я в темноте наткнусь на него, а может, он просто
прислушивался, пытаясь различить мои шаги. Таким образом мы двигались по
тоннелю уже довольно долго. Ход, по которому мы шли, постепенно понижался,
однако дышалось в нем совершенно свободно и воздух был прохладен и сух. Я
понял, что без мощного заклинания такую вентиляцию вряд ли можно было
организовать.

Мы миновали несколько деревянных дверей, и я с удивлением обнаружил,
что на них наложены заклятия, по силе лишь немногим уступающие наговору на
входной двери.

"Неужели ловики все-таки проникают внутрь лабиринта? - подумал я. - Но
тогда входная дверь со всем своим волшебством теряет всякий смысл..."

Наконец мой провожатый остановился у довольно своеобразного гранитного
выступа, сильно сужавшего и без того неширокий коридор.

С минуту Гарт стоял перед этой каменной глыбой, положив на нее обе
ладони и словно к чему-то прислушиваясь, а затем этот здоровенный кусок гранита
совершенно бесшумно пополз в сторону, открывая новое темное ответвление
лабиринта.

Но этот коридор был длиной всего в пару метров и оканчивался простой
дощатой дверью, которая, негромко скрипнув, распахнулась от простого толчка. За
ней открылась огромная пещера, посреди которой потрескивал небольшой костерок.
На камне рядом с огнем сидел древний старик с совершенно лысой головой и
длинной, почти до пояса, белой бородой. Он задумчиво глядел в огонь и не поднял
головы, даже когда мы подошли совсем близко.

Мы остановились в двух шагах от старца и около минуты стояли молча,
ожидая, когда он заметит нас. Наконец Гарт, выдвинувшись чуть-чуть вперед, едва
слышно пробормотал:

- Отец-настоятель, я привел гостя...

Старик даже не пошевелился, но в моей голове неожиданно раздался тихий
усталый голос:

- Значит, ты и есть тот, кого мы ждем?..

- Да, я тот, кого вы ждете... - так же мысленно прозвучал мой ответ.

Старик покачал лысой головой, и я снова услышал:

- Значит, мы выполнили свое предназначение?..

- Только если я смогу вступить на свой Путь... - молча ответил я. -