Чтение 31–й страницы книги ~И маятник качнулся...~

Я согнулся, продевая шею в кольцо дрожащих рук, изловчился, подхватил руками тощие колени ребенка и выпрямился.

М-да, не так уж тяжело, но ведь и я - не Борг. Впрочем, мне нужно только дотянуть до людей, а там слезно буду просить помощи. Надеюсь, никто не откажется поучаствовать в таком благородном деле, как спасение жизни...

Даже если миль было всего две, для меня они шли за все четыре: не имея привычки носить груз, я вспотел после первой же сотни шагов. По крайней мере, тепло моего тела помогало принцу согреться... Наверное. Не знаю, что он чувствовал, потому что разговаривать с моей стороны было неоправданной тратой сил, а с его стороны... Лихорадка развивалась стремительно, и, возможно, юное сознание было унесено ледяным ветром в самые дальние дали...

Мантия не обманула: магии не ощущалось.

Уютная полянка. Крытый фургон, старенький, но аккуратный. Распряженные лошадки - пегая и гнедая - мирно жуют траву на виду у путников, устроившихся на ночлег. Я вижу двоих. Мужчина и женщина.

- Мир вашему очагу, добрые люди! Не откажите в помощи...

Я осторожно сгружаю свою ношу, не дойдя до весело потрескивающего костра десятка шагов. И тут мой затылок встречается с чем-то тяжелым и твердым...

* * *

Фрэлл, как раскалывается голова! И в ушах звенит. Или гудит? Не могу точно охарактеризовать этот звук, но слышу я плохо. Какое-то время. Постепенно сквозь плотную завесу тупой боли проникают голоса:

- Не слишком ли сильно ты его приложила? - басит мужчина.

- А какая разница? Если подохнет, тут же и прикопаем! - весело отвечает звонкий голосок, обладательница которого вряд ли разменяла третий десяток лет.

"Прикопаем"? Я возмущенно дернулся и тут же был поставлен перед следующим фактом: что бы эта парочка ни планировала сотворить с вашим покорным слугой, я не смогу им помешать. По примитивно простой причине: лежу на земле, на правом боку, а руки сплетены за спиной и надежно связаны - перекинуть их вперед не удалось бы и самому способному гимнасту. Что ж, придется отдаться на милость "победителей"...

- Эй, погляди, он очухался! - Какое тонкое наблюдение! Обожаю простые и цельные натуры...

Я открыл глаза.

А ночь все-таки наступила! Должно быть, пока я безуспешно пытался отловить свое сознание и вернуть беглеца на законное место, солнце зашло за горную гряду. Впрочем, отсутствие естественного источника света замечательно компенсируется жарко горящим костром. К сожалению, я лежу слишком далеко, и спина ощутимо стынет на сыром ночном воздухе...

В свете костра мой рассеянный взгляд заметил целых три человека. Женщина средних лет задумчиво помешивала в котле кипящую похлебку и, кажется, ничуть не интересовалась моим состоянием. Мужчина - примерно того же возраста, небольшого роста, но с размахом плеч не хуже, чем у моего знакомого рыжего великана, - стоял рядом с ней, терпеливо ожидая окончания священнодействия приготовления пищи. Чернявый и смуглый, он, похоже, был из тех, о ком говорят "недалекий": грубые, но довольно добродушные черты лица и брови, насупленные в вечной попытке понять, о чем идет речь. Кстати, не подумайте, что я отношусь к таким людям с презрением или пренебрежением, напротив: я им немного завидую. Чем проще разум, тем легче ему живется на свете... Пара была одета неброско, добротно и удобно для путешествия - из разрезов женской туники выглядывали ноги, обтянутые штанинами, а куртка мужчины, готов поспорить, скрывала великое множество карманов, кармашков и карманчиков.

- Даже не пробуй сбежать! - Круглый носок сапога больно ткнулся в мой живот. Я охнул, проглотив подобающее случаю ругательство, поднапрягся, сел, неловко подогнув ноги, и с интересом взглянул на свою обидчицу.

Девица. Как я и предполагал, возрастом до двадцати лет, но не ребенок. Довольно высокая и, на мой взгляд, излишне жилистая, но в целом... Милая. Даже очень. И - оригинальная: от рождения рыжие волосы раскрашены по прядкам алым и лиловым. Глаза темные, но какого именно оттенка - не разобрать, потому что слишком мало света. Занятный костюм щедро украшен бахромой: кожаная "борода" свешивается и с низа короткой туники, и с боковых швов штанин, и с рукавов курточки. Помимо бахромы присутствуют разноцветные шнурки, отягощенные замысловатыми металлическими бляшками. Не знаю, как во всем этом можно абсолютно бесшумно двигаться, но девица, похоже, в совершенстве владеет "эльфийским шагом": кроме нее, двух ее попутчиков и закутанного в шкуры принца, у костра не наблюдалось ни одной живой души, а, следовательно, именно рыже-полосатому чуду я обязан головной болью.

Должно быть, девица сочла мой любопытный взгляд неприличным, потому что угрожающе спросила:

- Чего уставился?

- Любуюсь, - честно ответил я.

- Чем это? - недоверчиво продолжило допрос чудо.

- вашей несравненной красотой.

- Слушай, ты, умник! - Тембр голоса моей собеседницы опасно понизился. - Веди себя тихо, иначе...

- Разве мои слова не соответствуют действительности? - Я приподнял бровь.

- В каком это смысле? - Угрозы не стало меньше.

- Я впервые вижу столь... оригинальную прическу.

- Но-но, не цепляйся к моим волосам!

- Я всего лишь позволил себе выразить восхищение. - Я зябко дернул плечом, что было воспринято как попытка освободиться от пут, и девица, наклонившись, прошипела мне в лицо:

- Я же сказала: сиди тихо!

- Простите, но мне... немного неудобно.

- Ха! Неудобно! А каково было бедной девочке, которую ты куда-то тащил на ночь глядя?!

Я собрался возразить, но замешкался, уловив в словах девицы нечто... странное. Три стука сердца хватило, чтобы странность стала очевидной: я мог тащить на спине кого угодно, но не... ДЕВОЧКУ?!

Прошло еще некоторое время, прежде чем я справился с нервным смехом и выровнял дыхание. Итак, dou Джерон, позвольте вас поздравить с новой ступенью вашего развития: вы - круглый дурак. Фрэлл! Можно же было догадаться... А впрочем, как я мог догадаться? Под одежду к ребенку не залезал, а подростки в столь нежном возрасте выглядят практически одинаково! К тому же я никак не мог предположить, что в королевской семье есть близнецы. Тем более разнополые близнецы... Но я-то хорош: едва не пристукнул ни в чем не повинную принцессу... И что меня остановило? Видимо, само Провидение. Ну, то, что я успел нагрубить, не считается: все слова, вольно или невольно слетевшие с моего языка, можно списать на "непонимание шуток взрослых". Стоп! Один занятный момент... Она спала рядом со мной?! Хм. Я, конечно, не ханжа, но это... просто неприлично! И как только додумалась?

Однако сей факт в корне меняет дело. Даже допустив, что это "яблочко" упало недалеко от того, второго "яблочка", я не могу заставить себя холодно и жестко относиться к принцессе. Пока, по крайней мере, она того не заслужит. До настоящего же момента ее поведение было выше всяческих похвал, и, признаться, немного меня смущало: что она могла разглядеть в парне, который все время знакомства лежал пластом? Что подтолкнуло ее отправиться за мной? Вы бы так безоговорочно доверились первому встречному? И я - нет. Надо будет ненавязчиво расспросить девочку при случае...

- Эй, чего застыл точно истукан? - поинтересовалось рыжее чудо, недовольное непредусмотренной в допросе паузой.

- Вот смотрю я на вас, красавица, и думаю: по глазам видно, что не дура, а два и два сложить не можете... - Я расплылся в глупой улыбке. Глупой, потому что никак не мог поверить в то, что судьба последовательно свела меня со всеми королевскими детьми. От коих я получаю, в основном, неприятности на свою...

- Да что ты себе позволяешь?! - Девица уперла руки в бока, а я краем глаза заметил легкую усмешку на лице женщины, занимающейся приготовлением ужина.

- Я говорю то, что есть.

- Ты обвиняешь меня в глупости?!

- Вовсе нет. Я просто подчеркнул тот факт, что вы не умеете связывать причину со следствием. Впрочем, в вашем возрасте это вполне простительно... - Удачно уворачиваюсь от затрещины и кричу в сторону костра:

- Почтенная госпожа, умерьте пыл вашей амазонки!

- Хок! Остынь. - Женщина ответила с небольшой заминкой, потраченной на то, чтобы справиться с очередной усмешкой.

- Уверены? - Девица оставила попытки нанести мне телесные повреждения, но вид сего дивного создания не стал от этого менее грозным.

- Пожалуй. - Хозяйка маленького каравана (а в том, что именно эта спокойная женщина является "главарем" всей честной компании, я уже не сомневался) оставила похлебку на попечение мужчины и подошла к нам.

Возможно, ей было лет сорок. Или даже больше. Совершенно обычная внешность: русые волосы, заплетенные в косу, кольцом уложенную вокруг головы, скуластое лицо, сеточка морщин на обветренной коже, внимательный прищур светлых глаз, ровная линия узких, но отнюдь не злых губ. Сухие натруженные руки, крепкий торс - в юности она могла быть очень миленькой, но прошло слишком много лет и много дорог, и тоненький ствол юной ивы стал сильнее. В ущерб хрупкой привлекательности, конечно. Красивая? Скорее нет, чем да. Но - располагающая к себе. С первой минуты знакомства.

Она подарила мне не менее долгий и изучающий взгляд, с трудом удержалась от улыбки, видимо, вспомнив мои пререкания с рыжей воительницей, и произнесла:

- Что мы должны о тебе думать?

- То, что вам угодно.

- Тебе все равно?

- Пожалуй, нет. Но у вас уже должно было сложиться впечатление обо мне: плохое ли, хорошее ли, но оно есть и никуда не денется. Я могу только дополнить его какими-то чертами. Спрашивайте - я постараюсь ответить.

- Ты так легко согласишься быть таким, каким кажешься? - Женщина чуть посерьезнела.

- А почему вы думаете, что я только кажусь ТАКИМ? Может быть, я и есть ТАКОЙ. - Я возвратил ей усмешку.

- Может быть... - Она кивнула. - Хорошо, тогда ответь: что бы ты сказал о человеке, который, зная, что его враждебно примут в любом обществе, рискнул выйти на свет костра, чтобы попросить о помощи, и не для себя, а для больного ребенка?

- Я бы сказал, что он не слишком умен.

- А может быть, слишком благороден? - Женщина сузила глаза, испытующе ожидая моей реакции.

- Временами это одно и то же. - Я горько вздохнул.

- То, что за словом ты в карман не полезешь, я уже поняла. - В светлых глазах прыгали веселые демонята. - Даже когда безопаснее - промолчать.

- Я подвергал себя опасности? - Изображаю изумление. - Неужели? Позвольте не согласиться с этим утверждением.

- Почему?

- Если бы вы решили меня убить, я бы давно уже был мертв, верно?

Женщина равнодушно пожала плечами:

- Допустим.

- Ну а раз уж я очнулся на этом свете, а не на том, моя кончина, безусловно, откладывается. На некоторое время. Например, до выяснения причин моего появления в лесу.

- И?

- Что?

- Как ты оказался в лесу?

- Дело в том, что уютный дом, в котором я имел удовольствие обретаться в течение последних недель, прекратил свое существование, и я почел за лучшее покинуть развалины, - ответил я, тщательно подбирая слова.

- А девочка?

- Кстати, как она?

- К завтрашнему дню лихорадка пройдет. Ты успел вовремя... Итак?

- Ну не мог же я оставить ее одну посреди необитаемого леса!

- Беглый раб с умирающим ребенком на руках... - задумчиво протянула женщина. - Странная парочка.

- Почему сразу - беглый? - насупился я.

- Что-то не вижу поблизости персону, которая могла бы называться твоим хозяином, - констатировала моя собеседница.

- Ну... - А что тут скажешь?

- Так где же он, твой хозяин?

- Понятия не имею, - признался я.

- Вот как? - Она сделала вид, что удивилась.

- Видите ли... - Что я могу ей сказать, если и сам не понимаю наших взаимоотношений? Врать? Неохота. И не потому, что лень, а потому что... Не стоит без особой надобности возводить стену лжи: ее слишком трудно рушить. - Мой... хозяин временно уступил меня своему... хорошему знакомому, которого мне пришлось покинуть примерно полтора месяца назад и не по своей воле. А сейчас я оказался на значительном удалении от дома...

- И где находится дом?

Я прикинул в уме расстояние и ужаснулся:

- Сотня миль к северо-востоку от Улларэда.

Женщина присвистнула:

- Далековато!

- У меня не было выбора. С большим удовольствием я бы вернулся к своему хозяину, чем плутать в дебрях Россона.

- Мы будем проезжать через Улларэд... - вполголоса, для себя, отметила женщина и продолжила: - Ладно, пока поверю на слово. Хотя вряд ли ты сказал все, что я хотела бы знать.

- Не все, - согласился я. - Но я не произнес ни слова лжи.

- Ты этим гордишься?

- Чем?

- Тем, что не солгал?

- Немного. - Я куснул губу, понимая, что за таким вопросом последует менее приятный.

- Тогда ответь: клеймо, которое ты носишь на своем лице - справедливо?

Я помедлил с ответом. Не слишком долго, чтобы не вызывать неудовольствие женщины.

- В какой-то мере.

- И это твой ответ? Меня он не устраивает!

- Хорошо, скажу иначе: тот, кто его поставил, руководствовался собственной извращенной фантазией и безрассудным приказом своего господина, но...

- Но?

- Я и в самом деле повинен в смерти одной беременной женщины. Она умерла, рожая меня...

Я был бесстрастен, как никогда. Боль не исчезла, а перешла в качественно иное состояние. Тихую скорбь. У меня больше не доставало сил оплакивать то, что произошло много лет назад. Бессмысленно. Бесполезно. Наверное, даже глупо. Если слезы не принесут облегчения, к чему снова и снова проливать их? Я стал черствее? Да. Наверное, я просто стал... мудрее.

Женщина молчала. Долго. Глядя мне прямо в глаза, она думала о чем-то своем, о каком-то событии, некогда затронувшем ее сердце. Но вот взгляд вновь обрел спокойную уверенность:

- Развяжи его, Хок.

- Но, матушка...

- Он не причинит нам зла.

- Ну, как знаете... - проворчало рыжее чудо, освобождая мои запястья от веревок.

- Ты можешь быть свободен, - разрешила женщина.

- Я благодарен за ваше решение, но...

- Что еще?

- Видите ли...

- Завтра девочка поправится, и ты сможешь взять ее с собой.

- Не об этом речь... - Я мучительно перебрал в уме варианты одной и той же просьбы и выпалил: - Позвольте мне присоединиться к вам!

- Зачем? - недоуменно спросили и женщина и девица.

- Я запросто сгину в этих дебрях, да еще и с ребенком на руках - вы же не допустите этого? И потом, я буду весьма признателен, если вы доставите меня к моему хозяину... Если уж все равно собираетесь в те места...

- А он?

- Что - он?

- Он будет "признателен"? - с интересом спросила хозяйка фургона.

- Ну... э... - Я представил лицо Мастера, вздохнул и, отведя глаза, подтвердил: - Будет. Непременно.

Женщина расхохоталась, и смеялась она так заразительно, что рыжая последовала ее примеру. Пока дамы покатывались со смеху, я успел размять руки, усесться у костра и с умильным видом осведомиться:

- А когда в этом доме подают ужин?

Ответом мне послужил новый взрыв смеха...

...Ничто так не помогает наладить отношения, как искреннее веселье. К концу сытной трапезы я если и не стал "одним из стаи", то, по крайней мере, мог не опасаться, что рыжая амазонка решит посмотреть, какого цвета у меня кровь.

Я - патологически нелюбопытное существо, но мои новые знакомые и не думали скрывать то, о чем я мог бы спросить, и сами рассказали достаточно, чтобы переполнить то место в моей памяти, где хранится информация под грифом "Необязательно, но приходится усваивать".

Взрослая женщина, которую полагалось называть просто - Матушка, руководила труппой бродячих артистов, коими, собственно, и являлись силач Нано и вспыльчивая Хокка, демонстрирующая чудеса ловкости в жонглировании, метании и акробатике. Разумеется, на них труппа не заканчивалась: имелись и фокусники, и клоуны, и дрессировщики вкупе со зверинцем, вот только все они ожидали хозяйку в Улларэде, чтобы отправиться в столицу, на заработки в преддверии зимних праздников. А Матушка сделала крюк через Россон, дабы уладить какие-то личные дела.

Окончание истории я выслушивал, отчаянно клюя носом, и даже не заметил, как меня закутали в одеяло и оставили в покое...

* * *

Утром, высунув нос из-под одеяла, я обнаружил исчезновение лошадок и поинтересовался у Хок, куда делись животные. Неразборчивая тирада, полученная в ответ, прояснила немногое: Матушка и Нано затемно уехали. По делам. Расспрашивать дальше я не стал, потому что, во-первых, уважаю право на личную жизнь, а во-вторых... Я и так догадывался, куда и зачем ни свет ни заря ускакала хозяйка бродячего цирка. Проверить мои слова. Каким образом? Очень просто: задать несколько вопросов на ближайшем постоялом дворе. Холодными предосенними ночами в таких местах собирается прорва народу и, как правило, всегда находится тот, кто "где-то" и "что-то" слышал. Мысленно пожелав Матушке удачи, я полюбопытствовал:

- Здесь рядышком есть какой-нибудь водоем?

Рыжая хмуро покосилась в мою сторону:

- Зачем тебе?

- Да вот, решил с горя пойти и утопиться, - весело сообщил я.

Девица покрутила пальцем у виска:

- Шут гороховый... Полсотни шагов вон туда, - кивок в сторону, - будет озеро. Может, и получится утопиться.

- Я хочу постирать одежду, - с опозданием пояснил я и добавил: - В связи с чем мне нужно что-нибудь для борьбы с грязью и... смена белья.

- Ты собираешься стирать? - недоверчиво повторила Хок.

- И помыться - тоже. Это противозаконно?

Она пожала плечами, но, порывшись в недрах фургона, сунула мне в руки сверток, объясняя:

- Большим куском можешь стирать, маленьким мойся сам.

- Премного благодарен!

Девица вернулась к костру, чтобы подкинуть дров. Принцесса еще спала, но румянец уже вернулся на ее личико, и я мог не волноваться за здоровье наследницы престола.

- Покидаю вас, прекрасные дамы! Но не надейтесь, ненадолго! - Я шутливо раскланялся и направил свои стопы в милостиво указанном направлении...

...Я не люблю рассветы: они всегда холодные. И закаты не люблю: подступающая к границе света темнота пугает, напоминая о том, что ночь куда могущественнее дня. К тому же, последнее время меня раздражает предопределенная последовательность действий. Ни в коем разе не хочу критиковать природу, но... Почему бы время от времени не нарушать те или иные правила? Жизнь стала бы куда ярче и интереснее, если, закрывая глаза на закате, ты не мог бы ручаться за то, что настанет утро... Впрочем, ленивое желание перевернуть все с ног на голову не остается навсегда: проходит несколько минут, и я благодарю небо и землю за то, что они живут и вечно будут жить по простым и неизменным законам. Знать бы еще, какому пункту в этих законах подчинена моя жизнь...

Лесное озеро оказалось достаточно теплым для того, чтобы ополоснуться без риска заработать устойчивый насморк. В свертке я обнаружил два куска застывшей массы, которые при близком знакомстве с водой замечательно пенились, там же нашлась мочалка, огорчительно жесткая и колючая - пришлось обращаться с ней предельно почтительно и осторожно, но своего я добился: и тело и одежда обрели если не первозданный, то вполне приемлемый вид. Правда, Хок не удержалась от того, чтобы не подшутить над вашим покорным слугой и подсунула в качестве сменного белья тунику, принадлежащую, судя по размерам, самой Матушке. Я не обиделся - на что? Те времена, когда меня мог смутить женский наряд, давно прошли. Знаете, если окружающим абсолютно наплевать на то, как вы выглядите, то и вам самим становятся безразличны условности "приличной" внешности. Меня, например, уже в достаточно юном возрасте оставили в покое: на фоне родственников я выглядел пугалом независимо от одежды, прически и всего остального, так уж получилось. Посему я придерживаюсь только одного правила: плевать, лишь бы было тепло и сухо. А туника - длинная, сухая, шерстяная и приятно-мягкая - зачем же желать большего? Отсутствие рукавов я компенсировал накинутой на плечи курткой и уселся на ковре хвои, рассыпанной по берегу озера, любуясь пейзажем.

Крепостные стены высокого леса крыльями расходились в стороны, позволяя увидеть кусочек сонного бледно-голубого неба над темной, невыносимо спокойной водой. Как природе удается сохранять равновесие? Может быть, мне удастся позаимствовать у нее хоть капельку гордого достоинства и мудрого снисхождения? Может быть. Но не сейчас...

Тусклые краски утра вызывают в душе особенное чувство. Стремление к творчеству. Взгляни на лежащий перед тобой мир: он ждет, когда горячая кровь вдохнет жизнь в бледную заготовку грядущего дня! Открой пошире глаза и не забудь про сердце: оно тоже нуждается в свежем воздухе! Прогони дыханием холодный туман - раздвинь шторы на окне Судьбы...

"Кхм, кхм..."

Не отвечаю. Из вредности: после всех подлянок, предложенных мне к исполнению за последнее время, стоило бы вообще отказаться от общения с Мантией.