Чтение 31–й страницы книги ~Избранник~

- Бесполезно, мужики, - покачал головой Сашка. - Ему уже никто не поможет.

* * *

Шли часы, и мужики тихонько переговаривались, но Сашкино сознание было далеко за пределами этой камеры; он переживал состояние принятия Силы. Теперь он особенно ясно понимал, что имела в виду Неля, когда говорила ему о сути вещей. Потому что теперь он не только видел эту суть, он в ней буквально купался.

Мириады событий проплывали и смешивались перед ним, выстраивая полную картину мироздания: синусоидальные гармоники активности солнца накладывались на причудливые гармоники активности финансовых бирж, а смена времен года четко диктовала начало и конец жизненного цикла риса, а значит, и приход и уход бирманских партизан. Он видел, как, подчиняясь сезонным миграциям селедки, рыбаки далеких островов упорно тралят соленую морскую воду и как, подчиняясь таким же сезонным колебаниям инвестиций в строительство, лидеры профсоюзов не менее упорно пробуют на прочность своих работодателей. Он видел, осязал и даже обонял все глубинные взаимосвязи, даже самые немыслимые из них, и теперь был солидарен с Нелей во всем, даже по поводу Лося. Этот лишь на первый взгляд независимый от Силы "гомо сапиенс" играл в истории своего вида необычайно важную, почти судьбоносную роль, и то, что он этого не осознает, никакого значения не имело. Ибо только благодаря Лосю и началась эта предвыборная гонка, давшая вирусу - нет, не надо его так называть! - давшая Инструменту Силы прочно войти в соприкосновение с людьми и начать свою сложную и ответственную работу.

Но не менее важными для Силы виделись теперь и мэр города Николай Павлович, и главный городской милиционер Федор Иванович Бугров. Немного пикантный на вкус, причудливый график колебаний их гражданской активности накладывался на график развития эпидемии, как хорошо сшитое пальто - на фигуру своего хозяина.

Мир вообще в точности соответствовал своей судьбе, во всех самых мелких и незначительных деталях. И то, что на первый взгляд казалось катастрофой, на второй оказывалось естественным ходом событий, а то, что еще вчера коробило и вызывало смятение, теперь порождало умиление и восторг своей глубинной правильностью. Так что Сашке почти ничего не оставалось, да и не хотелось делать, кроме как просто разрешать всему этому быть - таким, как есть.

* * *

Наутро по всему горотделу загрохотали двери, и народ встревожился, а Сашка неторопливо повернул голову. Он уже чувствовал там, за стеной, нервное, торопливое дыхание ведущего орудия Силы подполковника МВД Федора Ивановича Бугрова.

- Я тебе говорю: на хрен! - прогремел зычный бугровский баритон.

- Вы же сами сказали... - обиженно затараторил невидимый оппонент.

- Мало ли чего я сказал сутки назад! - заорал Бугров. - Всё! Выборы вчера закончились, если кто еще не понял! Мне через пару часов каждый квадратный метр понадобится! А ты здесь бомжей держишь!

Сидящие в камере мужики оживленно зашевелились.

- Почему бомжей? - обиделся уже подошедший ближе оппонент.

- Я сказал, выпускай! - жестко распорядился Бугров. - По тяжким и особо тяжким здесь же никого нет?

- Никого...

- Ну и вперед! Давай-давай, не задерживай! Чтоб через пятнадцать минут всех отфильтровал!

Загрохотали двери, и мужики возбужденно загудели. Происходило что-то невероятное: Бугров отменял свое собственно распоряжение.

Послышались громкие голоса, бугровский баритон стих, и тогда конвойный подошел и к их двери.

- Сергей Ильич! - позвал он. - Открывать?

- Я сейчас! - гулко громыхнуло в коридоре. - Ты открывай пока...

Лязгнул запор, и тяжеленная железная дверь отворилась, впуская свежий воздух и доходящий откуда-то издалека дневной свет.

- Всем оставаться на местах! - рявкнул конвойный.

- Ну, скоро вы там?!

Раздались торопливые шаги, и в дверях остановился рослый офицер со списком в руках.

- Лучков!

- Здесь... - отозвался Лучков.

- На выход.

Невысокий хмурый Лучков пробрел к дверям.

- Не задерживай, Лучков! Быстрее! Вот, распишись. Вот паспорт, вот повестка, вот деньги. Пересчитай. Всё, свободен! Завтра явишься.

Народ зашевелился.

- Степанов! - выкрикнул офицер и тут же поправился: - Стоп, не то. Остаешься, Степанов. Конопелько! На выход!

К выходу бодро двинулся очередной задержанный, затем следующий, затем еще... Люди выходили и выходили, и Сашка отчетливо осознал, что его фамилии в списках на досрочное освобождение из-под стражи быть не может. И хотя вчерашнее наваждение прошло, от него осталось легкое, смутное ощущение, что ему давно пора на волю - работать.

- Секачев! - крикнул офицер. Никто не отозвался.

- Секачев, я сказал! На выход! Понравилось, что ли?!

Сашку осенила невнятная догадка, и он тронул Секу. Тот уже не дышал.

- Здесь Секачев! - не медля ни секунды, отозвался Сашка и, уверенно рассекая оставшихся сидельцев, направился к выходу.

- Так... за паспорт... распишись...

Офицер внимательно посмотрел на Сашку, затем в паспорт, сличил, но Сашка знал, что в эту секунду службист не сумеет найти отличий. Просто потому, что так нужно Силе.

- Чего ждешь?! - рассердился офицер. - Расписывайся!

Сашка нагнулся над столом, поставил свою подпись и принял Секин паспорт и повестку, распрямился и замер.

Чуть поодаль стоял и внимательно смотрел ему в глаза пожилой милиционер. И было в его взгляде какое-то... узнавание, что ли?

"Всё, - понял Сашка. - Выход не состоялся!"

- Свободен, Секачев! - напомнил Сашке офицер. - Чего столбом стоишь? Не задерживай!

Сашка на негнущихся ногах тронулся прочь, мимо старика, но тот его подхватил под руку и повел по коридору. А у турникета свернул и, прикрыв его своим телом от дежурного, вывел на крыльцо и только здесь, оглянувшись по сторонам, остановился.

- Слушайте меня, Александр Иванович, - глотнул он.

- Да?

- Бугров сегодня будет... сегодня он хочет... короче, всех ваших брать будут.

Сашка насторожился. Ничьей ауры он сейчас не видел и понять, что это - бугровская провокация или тонкий тактический ход, не мог.

- Вы ничего такого не подумайте, - чувствуя его недоверие, напряженно проговорил милиционер. - Я к вам очень хорошо отношусь...

- Почему?

- Ваш дядя мою Машеньку, считай, из могилы вытащил, - дрогнувшим голосом произнес милиционер. - Ее даже врачи списали, а он от нее двое суток не отходил... пока на ноги не поставил.

Старик вытер кулаком непрошеную слезу и тяжело вздохнул:

- Попробуйте ваших как-то от этой затеи отговорить... Иначе совсем плохо будет!

- Какой затеи? - насторожился Сашка.

- Нелли Тимуровна, бывшая жена бугровская, надумала всех в одно место собрать, - быстро продолжил старик. - Я не знаю зачем. Может, чтоб помолиться, а может, еще что... Вот тут их и всех и возьмут.

Сашка заинтересовался. Для провокации это выглядело слишком просто.

- Вы уж скажите им, чтобы по домам сидели, не ходили никуда. Хотя бы сегодня. Иначе - беда...

- Понял, - кивнул Сашка. - Это всё?

- Всё.

Сашка стремительно сбежал вниз по ступенькам, отошел метров на десять и оглянулся. Старик так и стоял на крыльце и тщательно осматривал округу, словно хотел убедиться, что никакой опасности для беглого подследственного Александра Ивановича Никитина нет.

* * *

Сашка покинул центр города в считанные минуты и остановился лишь неподалеку от городской больницы. Где искать Нелю и прочих апостолов, он и понятия не имел, а здесь наверняка какая-то информация о текущих событиях была. Он быстро миновал корпус травматологического отделения и подошел к инфекционному.

На двери красовался приклеенный скотчем листок дешевой серой бумаги с оплывшей от влаги надписью фломастером "Не входить!". Сашка улыбнулся и потянул дверь на себя. Она заперта не была.

- Михаил Львович! - громко позвал он. - Владимир Карлович!

Никто не откликался.

Сашка прошел мимо зеркала, остановился и заглянул в отражение: зрачки как зрачки.

- Михаил Львович! - весело заорал он.

- Чего шумишь?! - высунулась из гардеробной толстая санитарка. - Занят главврач!

- У себя? - властно, как Силу имеющий, поинтересовался он.

Санитарка окинула его оценивающим взглядом: легкая, не по погоде, курточка, молодое лицо... Но он уже видел, что она не посмеет преградить ему путь.

- Только тише... и куртку давайте... у нас тепло.

Сашка бросил ей куртку и, громко стуча подошвами, подошел к дверям кабинета главврача. Стукнул два раза и вошел.

Врачи были здесь. Все.

Сидящий ближе остальных Рейнхард побледнел. Он прекрасно помнил безумную Сашкину выходку на встрече областной делегации и теперь просто не знал, как реагировать на этот визит.

- Здравствуйте, господа, - сдержанно кивнул Сашка медикам и сел неподалеку. Он почему-то уже знал, что никто его отсюда не выгонит.

Рейнхард снова покосился в его сторону.

- На поруки отпустили, - громко шепнул ему Сашка.

Врач сокрушенно покачал головой и отвернулся.

- Продолжим, товарищи, - постучал карандашом по столу Михаил Львович. - Владимир Карлович, вас это тоже касается.

- А что продолжать? - печально произнесла золотозубая тетка. - Вы и сами всё знаете. Инфекционное отделение переполнено, у большинства - вторая-третья стадия - от агрессивности до попыток суицида, а если они еще и сектантов нам подкинут? Вы представляете, что здесь будет твориться?

- Не подкинут, - покачал головой главврач. Сашка замер.

Завязалась легкая перепалка, главврач принялся объяснять, и Сашка только и делал, что ошалело моргал и улыбался. Нет, он превосходно, всем своим существом, чувствовал, что всё в руках Силы и никто бы из них помешать этому не смог. Но такое своеобразное развитие событий ему бы и во сне не привиделось!

Понятно, что результаты микробиологического исследования всё еще не были готовы. Исследовать новый биологический материал в два-три дня, а при необходимости передать его более узким специалистам, возможно, даже в Москву, а тем более еще и вынести какие-то рекомендации в такие сроки просто технически невозможно. Но даже в отсутствие таковых результатов и рекомендаций местная администрация уже начала действовать по-своему. По крайней мере, массовые шествия и сборища запретили, что и само по себе было прекрасно.

- Николай Павлович прямо сказал мне, - вертел карандаш главврач, - что отсутствие результатов экспертизы еще не повод, чтобы расслабляться.

Теперь, после выборов, мэрия допускала возможность того, что имеет дело с массовым психозом. Более того, Николай Павлович намеревался предпринять самые решительные меры к восстановлению контроля над городом.

Другое дело, что ни маленькая горбольница, ни даже область пока не были готовы принять столько людей. Над этим Николай Павлович активно работал и обещал убедить губернатора принять помощь городских строителей, чтобы досрочно сдать в эксплуатацию новый корпус областной психиатрической больницы. Отчаянное сопротивление главврача областной психиатрической в расчет уже не бралось.

- А при чем здесь психиатры? - подал голос Сашка.

Врачи дружно обернулись.

- А при том, молодой человек, что, сказав "а", надо говорить и "б", - холодно пояснил Михаил Львович. - Это ведь вы самолет делегации громили?

- Я, - честно признал Сашка.

- А вы хоть представляете себе, сколько сил пришлось приложить Николаю Павловичу, чтобы убедить делегатов, что вы - обычный психопат и опасности заражения нет? Особенно после того, что вы там им орали.

- И что? Они теперь всех инфицированных в психушку уложат?

Главврач пожал плечами:

- Кто знает? Но пока нет результатов...

Притихшие врачи снова начали обсуждать сложившееся положение, и Сашка узнал, что наиболее здравомыслящее, а главное, оппозиционное к мэру крыло помаленьку пробивает в области идею объявления карантина. Но даже они понимают: город не готов оказать медпомощь в таких масштабах, и тоже склоняются к мысли о временной подмене таковой помощи посильными административными мерами, то есть хотя бы локализацией, изоляцией и последующим принудительным контролем состояния здоровья членов наиболее одиозных группировок.

- Это не выход, - покачал головой Сашка. - Вы сами понимаете, что изоляция "Идущих за Силой" ничего не решит. У вас полгорода инфицировано.

- А что вы предлагаете?

- Если вы хотите чего-нибудь добиться, вам нужно шоу, - улыбнулся Сашка. - Насильно задержите в инфекционном отделении всю областную делегацию, а когда их начнут освобождать, возьмите с них подписку об уголовной ответственности за распространение. Как при СПИДе.

Врачи нервно засмеялись.

- Боюсь вас разочаровать, юноша, - едва сдерживая улыбку, произнес главврач, - но делегация уже убыла обратно в область.

В груди у Сашки полыхнуло. Он вдруг отчетливо осознал, что в нем всё это время боролись два человека: тот, что пытается разделить с этими людьми бремя их профессиональной ответственности, и тот, что уже познал Силу и поэтому не имеет иллюзий.

- Тогда сливайте воду, господа, - улыбнулся он и поднялся со стула, чтобы уйти: здесь ему делать было нечего.

* * *

Сашка аккуратно закрыл за собой дверь и подошел к гардеробной.

- Я тебе чего и говорю, - висела на телефоне толстая санитарка, - у меня соседка из "этих"! Она мне и говорит: мы в этой содоме с гоморрой не останемся!

Сашка облокотился о широкий голубой "прилавок". Он никуда не торопился.

- А при чем здесь дети? Кто у них детей отымет? Ты чего? Чего ты слышала? Кто сказал? А я тебе говорю, не пойдут они в психушку! Ихняя эта... как ее? Неля? Точно, Неля. Она так и сказала: лучше со зверями лесными, чем рядом с такими людями!

Сашка насторожился.

- Ой, подожди, Лен! У меня человек!

Санитарка, тяжело переваливаясь, побежала за курткой, а когда вернулась, Сашка поинтересовался:

- Я что-то не понял, чего эта Неля хочет?

- Так это... в сопки уйти!

- Зачем? - оторопел Сашка. Старуха пожала плечами:

- Боится, что в психушку всех посадят...

- И когда они... ну, в сопки уходят? - не особенно надеясь на ответ, поинтересовался он.

- Да прямо сейчас. Они уже возле Шаманки стоят... - Она сунула ему куртку, снова схватила трубку, а Сашка лишь ошарашенно моргал. Вот это была новость!

* * *

Он вышел на улицу и начал обдумывать положение. Сашка не знал, понимает ли Неля, что психушка - это еще не конец света, а для Силы - просто бездна, неисчерпаемый кладезь новых возможностей! Поскольку каждый контактный врач понесет Инструмент Силы сначала в свою семью, а затем десяткам приходящих и уходящих пациентов. Что даже сама локализация служит Силе, потому что каждый новый мент, следователь или конвойный понесет Ее Инструмент десяткам и десяткам задержанных и отпущенных им граждан.

Теперь ему было немного жаль этих людей, не ведающих, сколь тонкие замыслы начинают воплощаться посредством их плоти. Но всё-таки более всего его беспокоила Неля. Она могла и не знать, что такое хотя бы одни сутки в зимних северных сопках, но рисковать столькими людьми, столькими живыми носителями Силы она никакого права не имела.

Сашка вышел на улицу и быстрым шагом отправился в сторону Шаманки, но уже через пару кварталов нарвался на кордон.

- Ку-да? - кинулись наперерез ему двое дружинников.

Сашка заглянул им в глаза и понимающе кивнул: зрачки как полтинники, что значит "брат восстал на брата". Он вернулся назад и увидел, что подступы к Шаманке наглухо перекрыты: на дорогах автобусы, на перекрестках милицейские уазики, а вдоль всей этой линии, притоптывая замерзающими ногами и дружески тыкая друг друга кулаками в шутливом спарринге, стоят дружинники и менты в пропорции десять к одному.

- И не пройдешь! - хмыкнул он. - И что мне теперь делать?

Сашка вспомнил предупреждение пожилого милиционера, представил себе, как там, у реки, болезненно возбужденный Федор Иванович готовится к решающей спецоперации, и его вдруг осенило!

- Эй, капитан! - махнул он рукой ближайшему офицеру.

Тот повернулся и смерил Сашку оценивающим взглядом.

- Бугровой Марго здесь не было?

- Нет, - мотнул втянутой в плечи головой продрогший офицер. - Не проходила.

- А батя ее... ну, Федор Иванович... тут? - Офицер сдержанно, стараясь не высовывать шею из воротника, утвердительно кивнул:

- В штабном автобусе...

- Спасибо! - широко улыбнулся ему Сашка и помчался в обратную сторону.

Беспрепятственно провести его через кордон могла только Маргарита.

* * *

Он подбежал к знакомому подъезду, взбежал на третий этаж и позвонил. Молчание. Тогда он вжал кнопку звонка до упора. Ноль.

- Черт!

Маргариты дома не было.