Чтение 31–й страницы книги ~Последний завет~

- Что... что случилось? - Следопыт испугался собственного голоса, настолько чужим он ему показался.

- Отца убили, - произнесла девушка и расплакалась...

Дуго сожгли на костре вместе с другими павшими во время обороны деревни. Спросить, как он умер, следопыт так и не решился. Он знал только одно - старая сумка Дуго, в которой лежал Последний Завет, исчезла вместе с Меганиками. Теперь, когда старый Пилигрим ушел в иной, лучший мир, Герман вдруг ощутил всю двойственность своего положения. Он не знал, что делать дальше. Раньше у него была стойкая уверенность, как поступить. Он должен был идти домой, в родной клан, но слова Дуго во время боя... осознание того, что Ветродувы теперь уже никогда не смогут жить привычной жизнью, что происходящее касается их всех, не давало ему покоя. К тому же возвращаться Герману придется в одиночку - Густав пропал, его тело (впрочем, как и тела нескольких Лиственников) так и не было найдено. Чен Ли, за этот день еще больше состарившийся, сказал, что кто-то из его людей видел, как Меганики захватили в плен и уволокли в лес несколько клановцев. Среди пленников вполне мог оказаться Черный Принц. "Что теперь делать и как выручать великана из механических лап врага? И самое главное, если он решит вернуться, то как он сможет смотреть в глаза жены Густава - Майи? Как он будет смотреть ей в глаза, если будет знать, что ничего не предпринял для спасения Густава?"

Короткий сон в доме Чена Ли не принес облегчения. Кошмары преследовали следопыта всю ночь, он барражировал между сном и явью, то и дело пробуждаясь в горячем поту. Воспоминания о происшедшем не давали ему покоя. Окончательно Герман проснулся с рассветом под стук молотков и визг пил - Лиственники с раннего утра взялись за восстановление разрушенной стены и смотровой вышки. На стенах по приказу Чена Ли выставили усиленные караулы, чтобы, если враг задумает вернуться, быть готовыми дать ему отпор.

Герман с трудом поднялся на ноги - любое движение вызывало боль. Оставалось только удивляться, как это в него вчера никто не попал. Иногда следопыт начинал верить в то, что у него имеется свой, персональный ангел-хранитель. Иначе почему он до сих пор жив?

В доме старого китайца было пусто. Герман подошел к столу, взял кусок хлеба, луковицу и, жуя на ходу, вышел на улицу. Следовало отыскать Герду. После похорон Дуго он ее больше не видел, рыдающую девушку увели с собой женщины Лиственников. После часа безуспешных поисков следопыт наткнулся на Чена Ли.

Заметив Германа, Чен Ли в качестве приветствия слегка поклонился. Следопыт хотел сказать "доброе утро", но осекся, поняв, что добрым это утро никак не назовешь. Он тоже поприветствовал старосту поклоном.

На вопрос, не видел ли тот Герду, маленький китаец пожал плечами и сказал, что она "уела много-много раньсе". Прежде чем Герман успел выяснить, правильно ли он понял этот странный ответ, старосту окружили Лиственники, наперебой начавшие кричать, как важно оплести частокол колючей проволокой. Не имея возможности отвлечь китайца от жаркой Дискуссии, следопыт поспешил в замок, где Лиственники устроили госпиталь.

Возле входа он увидел сидевшую в своей извечной позе (колени подтянуты к подбородку, руки обхватывают ноги) Моргану. Она бросила на следопыта внимательный взгляд, Герман, проходя мимо, потрепал ее по светлым кудряшкам. Почему-то теперь следопыт был очень рад, что девочка осталась с ними.

Франца он застал возле раненых. По тому, как юный Госпитальер отдавал приказания и как его слушались люди, Герман понял, что Франц времени зря не терял.

"Интересно, скольких он спас за прошедшую ночь?" - подумал Герман.

Выглядел Госпитальер очень плохо: бледная кожа, круги под глазами, измученный взгляд. Да еще и синяки после встречи с Ангелом...

Заметив Германа, Франц устало кивнул.

- Как дела? - спросил Герман.

- Могло быть хуже, - ответил Франц. - Шестеро умерли ночью, двоих тяжелых практически вытащили с того света, но, что будет дальше, покажет время. За остальных я спокоен.

- Ясно.

- Слышал... - голос Франца дрогнул, - ...про Дуго?

- Да, - следопыт сжал зубы, - я уверен, кто-то должен ответить за его смерть.

- И Густав пропал... А я со всем этим, - паренек шмыгщ носом, - только сегодня узнал, от Герды.

Сказал и осекся, словно выболтал какую-то тайну.

- Когда ты ее видел? - спросил Герман.

- Э... - замялся Франц.

- В чем дело? - нахмурился следопыт.

- Ну... Я не должен тебе говорить, что видел ее.

- А почему ты не должен мне говорить? И где Герда?

- Я не могу сказать. - Госпитальер отвел взгляд. Следопыт потихоньку начал звереть, но постарался взять себя в руки:

- Сейчас не время для глупых тайн, малыш. Дуго больше нет, Густав, скорее всего, в плену, теперь и Герда пропала. Я должен знать, что с ней!

Франц помялся, затем едва слышно пробормотал под нос:

- Она ушла.

- Куда?! - Терпение следопыта иссякало.

- К базе Ангелов.

Герман даже рот открыл от изумления.

- Зачем она это сделала? - наконец процедил он.

- Они убили ее отца. Завладели Последним Заветом. Да и Густав, должно быть, тоже у них в плену.

- Герда пошла одна? Воевать с сотнями Ангелов? Это же просто идиотизм какой-то, черт меня подери!

- Она предвидела, что ты так скажешь, - заметил Франц, - и не стала тебя ставить в известность.

- Черт! - выругался Герман. - Это самый безумный из всех ее поступков! Почему ты ее не остановил?!

- Издеваешься? - осведомился Госпитальер. - Ее вообще-то хоть кто-нибудь сможет остановить? А тебя она звать с собой не хотела, потому что ты уходишь во Франкфурт. Она так и сказала - что ж, Герман отправляется во Франкфурт, а я должна довести миссию до конца...

- Она что, не могла подумать о том, что я... - начал Герман.

- Ему хуже, - закричал один из помощников Госпитальера, - хуже! Скорее!

- Извини, - бросил Франц и опрометью кинулся к раненому...

Герман некоторое время понаблюдал за тем, как мальчишка раздает указания, потом вышел из замка и остановился на каменных ступенях, глядя поверх крыш домов в сторону леса. Вариантов у него, кажется, всего два: первый - забыть все, послать к черту Последний Завет и отправиться домой к родному клану; второй - догнать девушку и попытаться уговорить ее не совершать самоубийство. Дуго был прав: каждый человек в определенный момент жизни стоит на перепутье, поставленный судьбой перед необходимостью сделать выбор. И нести ответственность за принятое решение приходится затем всю оставшуюся жизнь.

"Я отправлюсь за ней следом, - понял следопыт, - и найду ее во что бы то ни стало!"

После того как решение было принято, Герман почувствовал себя гораздо лучше. Сомнения исчезли. Оставалось только зайти в дом старосты и забрать вещи: куртку, вещмешок и ружье. Жаль, что патронов мало, но, возможно, ему все же удастся их раздобыть.

Забрав вещи, он принялся разыскивать Чена Ли. Китаец выслушал просьбу следопыта с каменным выражением лица, а затем распорядился выдать другу Дуго все необходимое.

- Спасибо, - поблагодарил Герман, - я буду это помнить.

- Друзья Дуго - моя друзья, - сказал Чен Ли и положил руку на плечо следопыта, - пусть удача сопроводит тебя...

Подробно расспросив охотников клана о том, как ему добраться до территорий, называемых Стопой Дьявола, Герман отправился в путь. У ворот следопыт снова увидел Моргану. Девочка стояла возле одного из домов, внимательно наблюдая за Германом. Следопыт замешкался, затем решительно направился к ней.

- Мне надо уйти, Мор, - сказал Герман, присев возле нее на корточки, - наша глупая Герда собирается влипнуть в крупные неприятности, я попробую ее остановить, пока еще не слишком поздно. Оставайся с Францем, здесь безопаснее, чем в лесу. Мы скоро вернемся и вместе решим, что делать дальше. Хорошо?

Девочка медленно кивнула, соглашаясь со следопытом.

- Ну вот и отлично! - Герман подмигнул ей...

Вскоре Герман уже шагал прочь от деревни Лиственников через лес. Герда опережала его по меньшей мере на пять часов, так что придется приложить немало усилий, чтобы нагнать девушку. Только бы успеть встретиться с ней до того, как она доберется до логова Ангелов. Ведь с ее характером она может черт знает что натворить...

Герман спешил, не останавливаясь даже на привалы. Несмотря на то что он почти бежал, ему никак не удавалось догнать Герду, наверное, она тоже взяла самый быстрый темп. Следопыт был уверен, что он идет правильно, читал следы - сломанная ветка, примятая трава, отпечаток ботинка на мокрой земле. Он шел и шел до самого позднего вечера и остановился, когда в лесу уже совсем ничего не было видно и дальнейшее продвижение стало небезопасным - того и гляди ударишься лбом о ветку какого-нибудь дерева. Костер следопыт не разжигал - решил не рисковать. Во время ужина обнаружилось, что Герман второпях забыл на столе в доме Чена Ли свой нож. Он заснул под песни высыпей и, проснувшись, едва рассвело, снова отправился в путь.

Часам к девяти утра Герману стало казаться, что за ним кто-то идет. Несколько раз он останавливался, вслушивался в звуки леса, но преследователь никак не проявлял себя. Еще через три часа, потянувшись к запретному, следопыт на самой границе слышимости различил ровное биение сердца. Убедившись, что это не проявление паранойи и за ним действительно следят, Герман устроил засаду - забрался на одно из деревьев и приготовил ружье. Он потерял целый час времени, но так и не дождался преследователя - то ли он оказался хитрее Германа, то ли просто отстал. Герман повторил сканирование - оказалось, что незнакомец прячется поодаль. Возвращаться, чтобы встретиться с ним лицом к лицу? Это задержит его еще больше, отнимет драгоценные минуты и лишит возможности догнать и спасти Герду. Плюнув на преследователя, следопыт заспешил вперед. Если этому придурку так хочется погулять - а гулять в одиночестве он не может, - пусть идет следом, лишь бы не кусался. Может быть, он ждет, пока Герман снова захочет отдохнуть, чтобы напасть на него во сне, но ему суждено разочароваться - Герман больше не собирался останавливаться, пока не достигнет цели, то есть не нагонит девушку.

Лес перешел в бескрайнюю равнину. Полил дождь, видимость ухудшилась, и следы Герды размыло, дальше идти приходилось, ориентируясь только по сведениям, полученным от охотников клана Лиственников. По всему выходило, что Стопа Дьявола где-то рядом.

Герман снова применил свой Дар Универсала, чтобы определить, нет ли поблизости врагов. Неизвестный преследователь продолжал дышать Герману в спину. Теперь он находился совсем неподалеку. Следопыт обернулся, надеясь, что встретится с незнакомцем лицом к лицу, но различил позади только сплошную стену дождя. Кто бы ни был этот человек, пока показываться он явно не спешил.

"Ну и черт с тобой!" - подумал Герман.

Следопыт продолжал идти вперед, стараясь не думать о незнакомце, и наконец выбрался к большому круглому озеру. Темная гладь воды кипела от падающего с небес дождя. Крутые берега обрывались в воду, словно озеро было не естественного, а искусственного происхождения. Герман нахмурился. Берега озера уж очень напоминали воронку после взрыва. Большого взрыва. Лиственники не рассказывали об этом месте. Так далеко никто из них не отваживался заходить, а те, кто побывал здесь, уже ничего не могли рассказать, потому что в деревню они не вернулись. Герман понял, что находится в самом сердце Стопы Дьявола. Может статься даже, что вот это самое озеро и есть Стопа Дьявола. Какая еще к черту стопа? Скорее огромное, круглое копыто оставило эту отметину в земле. Вот только Герды видно не было. Как, впрочем, и Ангелов. Вокруг царила бы абсолютная тишина, если бы не постоянный шелест дождя...

Непогода между тем усиливалась. Сверкнула молния, осветив добрую половину грозового неба. Потом раздался звук, который Герман поначалу принял за отдаленный гром, но тут же понял, что именно с таким звуком вращаются лопасти винта геликоптера. Раскат настоящего грома ударил с запозданием. Следопыт упал в мокрую траву. Как раз вовремя. Хищная, освещенная посадочными огнями стрекозиная тень, накрыв на мгновение Германа, пронеслась к озеру. Геликоптер прошел над озером... и растворился в воздухе, словно его и не было. Герман опешил. От могучей боевой машины остался только звук мотора, который спустя минуту затих.

"Да это же маскировочное поле! - пронеслась в голове внезапная догадка. - Вот почему никто не мог найти базу Ангелов! Поле-хамелеон! Рука Господа - укрытие! Но Герды нигде нет... - спохватился он. - Значит ли это, что я опоздал?!"

Герман полежал еще немного, затем поднялся и побежал вперед, туда, где предположительно находилось логово людей, родившихся еще до Последней войны.

Продвинулся он недалеко. Внезапно из разреженного во духа возникли три фигуры в черном - Ангелы. Следопыт схватил двустволку, но синий луч ударил его в грудь. Герман ощутил как мучительной судорогой свело мышцы, попробовал закричать, но не смог. Он захрипел и, теряя сознание, мешком повалился в траву. Глаза его почти закатились, и все же он успел увидеть, как, закрывая грозовое небо, над ним остановились три невыносимо огромных фигуры. В следующее мгновение он провалился в темное небытие, где не было ничего - одна только чернильная пустота.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ПУСТЬ СУЩЕСТВА, КОТОРЫЕ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЛЮДЬМИ, ГОВОРЯТ:

И случится так, что придет он в мир из радиоактивного пепла, болезней, тьмы, невежества и страха людского. И будет он похож на детей Господа, но душа его будет чернее грехов людских. И будет жить он среди людей, ложью скрывая свой истинный облик. И случится так, что обрушит он на землю жар дьявольский и приблизит конец света, причиняя детям Господним ужасные мучения. Имя ему - Антихрист.

ВНЕМЛИТЕ ГЛАСУ ЧИСТОГО РАЗУМА:

И настанет ужасный день, когда явится он в мир из радиоактивного пепла, болезней и черных душ теней. И будет он неотличим от теней, ибо каждая из них несет в себе крупицу зла и частичку дьявола. Но душа его будет воплощением тьмы. И будет жить он среди мерзких теней и детей его истинных, скрывая от них истину. И случится так, что обрушит он на землю плеть отца своего - дьявола, и воцарится тогда ад на всей земле. Имя ему - Антихрист.

Последний Завет. Книга Нового мира. Послание заново рожденным. Ст. 300

Первое, что почувствовал Герман, вернувшись к жизни, - сильное головокружение. Вкус во рту был такой, словно он целый год лизал медную трубу. Следопыт со стоном сел. В глазах тут же потемнело, пол качнулся, стены задрожали и поплыли. Усилием воли он удержался и не завалился, хотя очень хотелось послать все н черту и упасть обратно на пол. Стараясь справиться с тошнотой, Герман задышал носом. Потом несколько раз сплюнул, чтобы избавиться от мерзкого вкуса меди. Язык горел, словно на нем развели костер.

- Что, худо? - прозвучало за спиной.

Герман резко обернулся. Лучше бы он этого не делал! Комната тут же закачалась, стены закружились в безумном хороводе, и следопыт со стоном прислонился к стене.

- Так всегда бывает, если вдарят парализатором, - заметил незнакомец. - В тебя, я вижу, всадили дозу, которой хватило бы и медведкочервю. Впрочем, ты парень здоровый, быстро оклемаешься. Сейчас...

Слова доносились до Германа приглушенно, словно от расплывающегося силуэта его отделял прозрачный купол.

- На, выпей это, - предложил незнакомец, - полегчает.

Герман с трудом открыл глаза. Сначала картинка никак не желала собираться в единое целое, но потом следопыту все же удалось сконцентрировать взгляд на алюминиевой кружке с водой. Замутило. Удержать в желудке скудный завтрак стоило титанических усилий. Он с отвращением отвернулся.

- Пей! - В голосе прозвучали металлические нотки, кружка придвинулась к самому носу Германа. - Говорю тебе, пей, сразу легче станет!

- А пошел ты! - выдавил следопыт. - Ты кто, вообще, такой?

- Пей! - повторил незнакомец, проигнорировав вопрос.

Следопыт решил, что стоит, наверное, послушаться и выпить то, что ему предлагает этот тип. Хуже все равно уже не будет. Хуже просто не может быть! Одним глотком, не дыша, он осушил кружку. Желудок вздрогнул, подпрыгнул, грозясь вывернуться наизнанку, и... успокоился. Тошнота прошла, головокружение ослабло, вкус проклятых медных стружек наконец исчез.

"Действительно полегчало!" - подумал Герман. Во всяком случае, теперь он мог думать о чем-то еще, кроме упорной борьбы за завтрак с бунтующим желудком.

Герман приоткрыл глаза, изучая место, где оказался по воле врагов. Беглый осмотр привел его к весьма неутешительным выводам - он находился в некоем подобии тюрьмы. Правда, довольно чистой тюрьмы: стены, пол и потолок ослепительно белого цвета, вверху - два пластиковых пенала сияют нестерпимым светом.

"Откуда здесь электричество? У них что, своя электростанция?" - подумал Герман и схватился за голову - в висках пульсировала боль, малейшее умственное усилие приносило страдание...

Следопыт решил продолжить изучение комнаты. Может, удастся отыскать способ, как отсюда выбраться. Прикрыв глаза ладонью, Герман повернул голову на несколько градусов, осторожно, чтобы ничем не вызвать новый приступ.

Из мебели в камере - только жесткая двухъярусная кровать. Ни стола, ни стульев. Дверь... Как говорится, жевалу замечаешь в самый последний момент. Двери попросту не было. Вместо нее - шесть горизонтальных и шесть вертикальных ярко-синих лучей образовывали решетку, через световые прутья проглядывал неправдоподобный, ослепительно чистый коридор и двери-решетки с противоположной стороны. Ни в одной из видимых отсюда камер людей не было.

Преодолевая себя, следопыт повернул голову к дальней стене. Там на полу сидел тот, кого Герман меньше всего ожидал здесь увидеть.

- Корн?! - изумленно прохрипел он. - Ты что здесь...

- То же, что и ты. - Панцирный человек поднялся с пола. - Мою шкуру пули не берут, но вот с парализаторами сложнее. Меганикам удалось всадить в меня пару парализующих зарядов.

- Пару...

Головная боль вернулась внезапно, в висках закололо так, что Герману пришлось сжать зубы, чтобы не закричать.

- Вижу, тебе все еще худо, - сочувственно заметил Корн. - Ноги и руки, наверное, как ватные? Лучше бы тебе полежать часок-другой. Вот только спорить со мной больше не следует... От той гадости, под которую тебя угораздило попасть, запросто можно подцепить целый букет осложнений и на всю жизнь остаться инвалидом. Ты этого, надеюсь, не хочешь?

Следопыт конечно же не хотел осложнений и потому позволил Корну поднять себя с пола и уложить на кровать...

После нескольких часов сна Герману действительно полегчало - чувствовал он себя теперь вполне сносно, даже прошелся по комнате и сделал несколько упражнений, разминая руки и ноги.

- Ну вот, совсем другое дело, - заметил Корн, - с возвращением.

Герман ударил кулаком в стену, которая, казалось, была сделана из непрозрачного стекла:

- Прочная. Ну ничего, мы еще посмотрим, кто из нас прочнее!

Следопыт уселся на кровать и надолго замолчал - ему было о чем подумать...

- Когда меня сюда привели, здесь уже был заключенный, - заговорил Корн, - очень необычный человек. Он назвался Эдером, сказал, что из клана Речников и обладает некоторыми способностями Универсала. Эдер умел, подобно взрывной волне, оглушать на расстоянии. В клане его даром пользовались в основном для рыбной ловли... Эдер поведал мне, что Ангелы держат здесь пленников. Преимущественно Универсалов. Каким-то образом они могут определять, что тот или иной человек обладает специальными способностями.

- Универсалов? - удивился Герман. - На кой черт им сдались Универсалы? Они что...

Следопыт осекся, вспомнив, как Меганики подбирали тела усыпленных излучением Мусорщиков. Неизвестно, были ли среди них Универсалы, но в том, что большинство Мусорщиков - мутанты, сомневаться не приходилось...

- Я пришел к выводу, - продолжил Корн, - что Ангелы проводят исследования, пытаются выделить ген, отвечающий за данные некоторым мутантам уникальные способности, или что-то вроде этого. Не знаю, как они пытаются докопаться до истины, но Эдер сказал мне, что еще ни один из уведенных ими мутантов и Универсалов не вернулся назад. Почти все камеры пусты. Я считаю, что все, кого Ангелы забирали с. собой, мертвы.

По лицу Корна сложно было заключить, какие эмоции он испытывает, но голос его на последних словах заметно дрогнул.

"Похоже, легендарный Пилигрим боится", - внезапно понял следопыт. Это открытие заставило его тоже ощутить предательский холодок под сердцем.

- Черт! - сказал Герман, - если судить по твоим словам, славные исследования они тут проводят! Тебе не кажется, что эти опыты буквально проникнуты духом гуманизма прошлых веков? - Он хмыкнул и замялся. - А Эдер... его что, тоже увели?

Корн кивнул:

- Он знал, что скоро это должно произойти. Мы много говорили с ним о религии, его интересовали, разумеется, не фанатичные верования Мегаников, он думал о боге, о вечности...

- Но почему он не сопротивлялся? - выкрикнул Герман. - Он мог бы попробовать оглушить их. Ты говорил, что он Универсал, у него же есть специальное умение! Дал бы по ним, так чтобы у них мозги сплющились!

- Не все так просто. Клетка, в которой мы находимся, подавляет любые способности Универсалов, - пояснил Корн, - это очень высокотехнологичная ловушка.

- Ерунда! - заявил следопыт. - Это просто невозможно...

- Послушай меня, Герман, если я сказал, что клетка подавляет способности Универсалов, значит, она их подавляет. Я никогда и ничего не говорю просто так! - отчеканил Пилигрим. - Не стоит даже пытаться! Кстати, какими способностями ты обладал?

- А с чего ты взял, будто я обладаю какими-то способностями? - буркнул Герман...

"Обладал, надо же! Обладаю, обладаю..." - повторил он про себя несколько раз.

- Если ты находишься здесь, значит, обладал, - сказал Корн.

- А какими способностями обладал ты? - спросил Герман, специально построив вопрос так, чтобы задеть Корна.

Пилигрим даже виду не подал, что его тронули слова следопыта.

- Помимо того, что я мутант, - Корн вздохнул, - я мог также разговаривать с другими Универсалами. Мысленно. На расстоянии.

- Ясно, - сказал Герман. - Ладно, раз уж у нас сегодня день откровений... Я могу людей чувствовать на расстоянии...

- Мог, - поправил Корн. - И как далеко?

- Ну, на четыре сотни метров, я думаю. Это если на открытой местности. - Герману не терпелось опробовать свой дар в действии, но если Корн говорит, что не стоит и пробовать...

- Ну а дальше? - спросил Пилигрим. "Издевается он, что ли?!"

- Да откуда мне знать?! - рассердился Герман. - Я обычно пользовался этим в городе. Ну, на природе проще, конечно, - он вспомнил эпизод у реки, - ничто не мешает продвижению... - Следопыт замялся...

- Можно назвать это ментальным щупом, - подсказал Пилигрим и пояснил: - У меня был один знакомый, обладающий похожим даром. Он придумал это удачное определение.

- Да? - удивился Герман, ему как-то в голову не приходило, что кто-нибудь так же, как и он, может чувствовать присутствие людей на расстоянии. - Впрочем, не важно. Так что, ты, значит, утверждаешь, что наши умения здесь не действуют?

- Ангелы каким-то образом умудрились заблокировать нас, - подтвердил Корн.

- Чушь! - фыркнул Герман.

- Нет, не чушь! - рассердился Корн. - Даже не думай об использовании своего умения! Можешь о нем забыть!

Герман не слушал Пилигрима, он уже тянулся к запретному. Закрыл глаза, прислонился к стене и приготовился к тому, что сейчас преграды станут жидкими, он сможет проникнуть сквозь них и ощутить присутствие людей - пленных Универсалов, тюремщиков-Ангелов...

То, что произошло, более всего походило на пылающий кулак. Ощущение было такое, будто раскаленные костяшки врезались Герману прямо в мозг. Следопыт вскрикнул и, ослепленный невыносимой болью, сполз по стене.

- Черт возьми! - выругался Корн. - Я ведь предупреждал. - И поспешил на помощь упрямому следопыту. Герман слепо шарил вокруг себя руками и хрипел.

- Ничего, ничего, пройдет, отпустит, - проговорил Пилигрим, - я на собственной шкуре это испытал. Неприятно, конечно, но все будет в порядке...

Прошло два дня. Время в стеклянной тюрьме тянулось медленно, секунды растягивались в минуты, минуты превращались в долгие часы. Герман сидел у стены и мрачно размышлял о том, что у него был шанс отправиться домой, но он его упустил... В висках все еще ощущалась ломота. Их трижды кормили облаченные в белые халаты молчаливые Ангелы. Однажды до коридору к выходу провели женщину. Сердце Германа екнуло, но это была не Герда - пожилая женщина с затравленным, испуганным взглядом побитой собаки. Назад она не вернулась.

Корн делался все менее и менее разговорчивым. Большую часть времени он теперь проводил в раздумьях, напоминая этим качеством - уходить от реальности - Дуго.

"Наверное, все Пилигримы чем-то похожи", - размышлял Герман.

Временами Корна все же удавалось разговорить, и тогда он рассказывал о том, что знал или предполагал.

- У Госпитальеров была непроверенная теория, что Ангелы хотят использовать Универсалов как оружие, - говорил Корн, - судя по тому, что здесь происходит, наверное, так оно и есть.

- Какое из нас оружие? - возмутился Герман. - Дай бог, чтобы каждый двадцатый обладал чем-то похожим на оружие.

- Позволь не согласиться с тобой, - заметил Корн. - Только представь, какие возможности откроются перед этими умными, опасными и амбициозными людьми, если они смогут разгадать загадку Универсалов! Они могут постичь то, что мы, пережившие Черные века, никогда не поймем. Если только Госпитальеры правы и Ангелы действительно работают над созданием совершенного солдата, универсального человека, человека будущего, который будет способен выжить в любых условиях, обладая многогранным даром сотен Универсалов, то этот мир ожидают очень большие перемены. Ангелы доказали свою силу и жестокость. Боюсь, они, как и Меганики, считают переживших Последнюю войну грязными людьми, тенями. Меня-то, во всяком случае, - грустно усмехнулся Корн, - они считают самым жутким уродом, что им когда-нибудь доводилось видеть. Они тащили меня на специальных носилках, замотав руки тряпками, чтобы только, упаси бог, не прикоснуться ко мне. Боялись, наверное, заразиться...

- С чего ты взял, что они хотят сделать солдата? - угрюмо бросил Герман. - И вообще, откуда у тебя такие сведения? Ни Франц, ни... Дуго ничего не говорили ни о каких экспериментах над Универсалами и попытках выделить их свойства. Может, они просто ловят их... нас, - поправился он, - чтобы убить.

- Тогда бы они выбрали какой-нибудь более простой способ, - заметил Корн, - а по поводу того, что твои друзья ничего не говорили об экспериментах... Я думаю, что, может быть, они просто не знали. Ведь это на Базе Госпитальеров в Дортмунде докопались. Правда, сведения у них самые разрозненные, и тем не менее они имеются... В любом случае я начинаю опасаться, что Ангелы близки к цели, иначе они никогда бы не начали тотальное уничтожение ближайших городов и деревень. Вспомни хотя бы, что произошло с Дрезденом.

- Я помню, - выдавил Герман, в его памяти навсегда запечатлелась зловещая, темная гладь стекла с торчащими кое-где обугленными остовами мертвых зданий - все, что осталось от города и Базы Госпитальеров...

Беседа прервалась. Герман размышлял над полученной информацией, строя планы, как выбраться на волю.

Корн, подняв лицо к потолку, что-то бормотал, кажется, молился. Потом замолчал.

- Как думаешь, долго нам еще сидеть здесь? - прервал затянувшуюся паузу следопыт.

- Тебе что, не терпится отправиться на тот свет?! - бросил Корн. Слова его прозвучали довольно резко. Пилигрим и сам почувствовал, что был не слишком вежлив, и извинился: - Прости, я уже... начинаю нервничать.

- Так сколько? - спросил Герман.

- Не знаю, - ответил Пилигрим. - Они выводят одного пленника приблизительно раз в два дня, насколько тут вообще можно судить о времени. Но я бы на твоем месте не торопился с обретением такой свободы. Что они делают с нами, когда уводят, - кто знает. Боюсь, что-то очень и очень страшное. Интересно, используют ли они анестезию или режут по живому... - Корн вздрогнул всем телом, уставился в потолок и снова забормотал.

- Ты хоть что-нибудь знаешь об этом месте? Расположение помещений? Сколько человек ведут заключенного? Каким маршрутом? - забросал Герман Корна вопросами.

- Сбежать хочешь? - догадался Пилигрим. - Можешь оставить эти мысли.