Чтение 31–й страницы книги ~Угасающее солнце: Кесрит~

домой. Сидевший у двери мьюк'ко тоже исчез куда-то. Может быть, ушел
умирать. Дусы, как и кел'ейны, чувствуя приближение смерти, уходят умирать
в одиночестве.

Верны Интель, - подумал он, - и верны Кесрит; и предчувствуя свою
смерть, зная, что от них мало пользы, они решили уйти сами и не отягощать
своими похоронами юного кел'ена, у которого и без того хватало забот.

Прошлой ночью они исполняли Погребальный обряд; они исполняли его
самой Кесрит, и Ньюн внезапно понял, что мало стариков взойдет на борт
корабля.

Они не хотели тех перемен, о которых говорила Интель. Она сказала им,
какая жизнь ожидает их впереди, но они не хотели такой жизни, они хотели
жить по-старому.

А он был другим; руки Интель, ее желания вылепили его. Он был предан
Мелеин, и эта преданность привязывала его к тем переменам, о которых
говорила Интель. Ньюн взглянул на утесы, за которыми исчезли братья, и
зарыдал. Он знал, что следом за ними скоро уйдет Пасева. Она тоже
предпочтет смерть всем грядущим переменам. А за ней последуют и другие.
Ему уж никогда не стать таким, как они: он создан для другого. "Кел Мрака,
- сказала Интель, - совсем иной кел."

Это он был келом Мрака, а они покидали Мрак, оставаясь в своем
прошлом.

Он повернулся к эдуну, чтобы найти покой в Святилище, и внезапно его
сердце похолодело. Он увидел на склонах гор движущиеся рядами черные тени.

Дусы.

Они окружили город регулов плотным кольцом. Хаа-дусы, дикие дусы,
самые опасные.

И их было много, очень много.

Небо над головой кипело, покрываясь красными и мрачными серыми
пятнами. В те дни, когда еще не был построен эдун, дусы жили внизу, в
долине. Она так и называлась: Долина Дусов. Звери вернулись, словно
чувствуя перемену погоды и то, что регулы уходят, оставляя Долину Дусов ее
прежним хозяевам.

Они ждали.

Мри сразу предупредили регулов, что те строили город где-нибудь в
другом месте, ведь эдун недаром был выстроен подальше от долины. Но
регулам нужна была свободная от скал долина, где могли бы садиться
корабли. Они осмотрели всю планету и не нашли лучшего места, чем Долина
Дусов. Регулы принялись за строительство, и здесь вырос город, и хаа-дусы
ушли отсюда.

Но сейчас дусы вернулись вместе с дождем и сильным ветром. Они сидели
и ждали.

И даже прирученные мри дусы не вернулись домой.

Ньюн вздрогнул, вошел в эдун и остановился, решив не говорить об этом
келам или госпоже. Келы были в трауре, госпожа была все еще погружена в
свой сон; и Мелеин, ее Избранница, сидела одна в башне Сенов.

Ньюн бросил взгляд на небо, на мрачный круговорот туч, за которыми
летел "Аханал". Юноше казалось, что ему не выдержать этих бесконечных
часов ожидания до вечера.

И все, что он собирался делать сегодня днем, было бессмысленно: ведь
этот Дом покинут, и они никогда не вернутся сюда; а грозный ветер все
завывал; мрачно клубились тучи; сверкали молнии, пронзая зловещий мрак
неба; слышались раскаты грома.

Он сидел у дверей, глядя вниз, в долину, где, словно по расписанию,
извергались гейзеры. Облака пара взмывали вверх, свирепый ветер мгновенно
разрывал их в клочья. Сегодня был холодный день. Ньюн задрожал и посмотрел
на большие лужи, по которым ударяли тяжелые капли дождя.

Послышались тяжелые шаги по мокрому песку и шумное дыхание. Из-за
угла появился дус с опущенной головой. За ним шли другие. Ньюн в ужасе
сжался, не зная, чего ждать от зверей. Но мокрые дусы, тяжело ступая
грязными лапами и поводя носами, прошли мимо него в эдун, вздрагивая
всякий раз, когда гром разрывал небеса, и рыча от голода. Ньюн принялся
считать их: один, два, три, четыре, пять, шесть. И последним, шатаясь, к
большой луже у стены приблизился седьмой - мьюк'ко, больной дус, и стал
жадно лакать воду. Ньюн видел опущенную меж лап огромную голову и
мелькающий серый язык.

Три дуса так и не пришли. Ньюн ждал. Облегчение и беспокойство зрели
в нем одновременно. Облегчение - потому что лишившиеся хозяев дусы были
опасны, а беспокойство - потому что он не знал, где они. Может быть, эти
три дуса так и не смогли встретиться со своими хозяевами.

А быть может, встретились по дороге в Сил'атен и проводили кел'ейнов
в последний путь.

Ньюн очень надеялся на это. Ведь так было лучше всего - и для
кел'ейнов, и для дусов.

Он пошел в кладовую, помещавшуюся в башне Катов. О дусах нужно было
позаботиться.

Прежде всего, он хотел накормить мьюк'ко, который впервые покинул
свое место у порога и вернулся в эдун. Может, теперь у него изменилось
настроение.

Но дус снова отказался от пищи. Возможно, он что-нибудь перехватил по
дороге. Но Ньюн не верил в это. Он оставил пищу рядом со зверем и начал
раздавать порции другим дусам.

Весь эдун погрузился в молчание, лишь рычали и чавкали дусы, да
Мелеин скорбела в своей башне: ощущение близкого конца висело в воздухе.
Дус у ворот, старики и старухи - все молчали. Ньюн бродил по эдуну,
занимаясь какими-то мелочами, и ему казалось, что он бродит по
погребальным пещерам Сил'атена.

И вечером прибыл корабль.

Госпожа спала, когда они услышали, как тот спускается. И они поспешно
выскочили из башни Келов, чтобы увидеть его; на усталых измученных лицах
сияли улыбки, сердце трепетало в груди Ньюна. Дахача схватил его руку и
порывисто сжал ее. Его окруженные морщинами глаза сияли, и какая-то
необъяснимая близость возникла между стариком и юношей.

- Дахача, - прошептал Ньюн. - Ты-то полетишь?

- Те, кто остался - полетят, - ответил старик. - Мы не покинем тебя,
Ньюн Зайн-Абрин. Мы сделали свой выбор. Если бы мы не хотели лететь, мы
ушли бы с Эдданом, как это сделали Лирен и Дебас.

Приземлившийся корабль был со всех сторон освещен прожекторами. Так
обычно делали регулы - их глаза не могли видеть в темноте.

- Идем, - сказала Пасева, и они последовали за ней в башню госпожи.

Мелеин была уже здесь. Она попыталась легким прикосновением разбудить
Интель. Но Пасева твердо взяла госпожу за руку и разбудила ее.

- Госпожа, - сказала она. - Госпожа, корабль прибыл.

- А что регулы? - сон исчез из золотистых глазах госпожи, они снова
стали ясными. - Как это восприняли регулы?

- Мы пока не знаем, - ответила Пасева. - В городе суета, это все, что
мы видели.

Интель кивнула.

- Никаких контактов по радио. Регулы наверняка все прослушивают. Я
думаю, что и "Аханал" воздержится от связи. - Она откинулась назад,
гримаса боли исказила ее лицо. Мелеин поправила подушки. Госпожа
облегченно вздохнула.

- Может, нам отнести тебя на корабль, госпожа? - спросил Дахача.

- Нет, - сказала она с печальной улыбкой. - Госпожа должна охранять
Пана. Для меня нет корабля, пока на мне лежит этот долг.

- Но, может быть, мы вынесем тебя на дорогу, чтобы ты могла видеть
порт?

- Нет, - твердо ответила Интель. И она коснулась руки Дахачи и
улыбнулась. - Не бойся, пока что я правлю этим эдуном и планетой, и так
будет до тех пор, пока я уверена, что имею на это право. Ты слышишь меня?

- Да, - сказала Пасева.

Интель отыскала ее глазами и удовлетворенно кивнула. Затем взгляд ее
пробежал по комнате, пересчитал людей, и взор госпожи затуманился.

- Лирен и Дебас ушли недавно, - сказала Пасева. - Мы попрощались с
ними.

- Я благословляю их, - пробормотала Интель.

Пасева опустила голову.

- Пока госпожа не освободит меня, - сказала она, - я буду служить ей.
Нас еще достаточно много, чтобы сделать все, что может потребоваться.

- Нам осталось недолго, - ответила Интель. - Ньюн, дитя... - сказала
она и протянула ему руку.

Он опустился на колено, взял ее руку в свою и опустил голову, чтобы
госпожа могла коснуться его. Он почувствовал, как ее пальцы скользнули по
волосам. Госпожа благословила его.

- Иди в долину, - сказала она. - Иди к кораблю, поговори с
прилетевшими и выслушай, что они скажут. Будь мудр. Ты можешь сам принять
решение, юный кел'ен. Будь осторожен. Мы уже почти прекратили службу у
регулов.

Что-то скользнуло по его голове. Он ощутил какую-то тяжесть на шее.
Он протянул руку, и его пальцы нащупали холодный металл. Ньюн повернул его
и увидел в ладони пластинку с изображением Эдуна Кесритуна. Пластинка
висела на цепочке, надетой на его шею. Нежные пальцы Интель взяли его за
подбородок и подняли голову так, чтобы она могла видеть его глаза.

- Всего один джи'тэл, - мягко сказала она. - Но он стоит всех
остальных. Ты узнаешь его, сын мой?

- Это огромная честь, - ответил он, задыхаясь. - Это джи'тэл кел'ена
госпожи.

- Будь достоин этой чести, - сказала она. - Не теряй времени. Время
сейчас дорого для нас.