Чтение 31–й страницы книги ~Далекий закат~

Мальчик потянулся и глубоко вздохнул.

- Я запомню, господин... Вы не сердитесь на меня?

- Нет, Тсонг-Тсонг. Не сержусь. Иди, и ты скоро поешь.

Пол смотрел, как мальчик потрусил к Каналу Жизни, затем вновь
повернулся к остывшим углям своего дома.

Он думал о Мюлай Туи, так гордившейся сыном, которого ей не суждено
было родить, об Анне, терпеливо ждавшей в лесной глуши, среди дикарей,
свидания в Самарре; об Ару Рэ, Птице Марса, тысячелетия простоявшей в
ледяной пустыне - величественный и загадочный страж, ожидающий расцвета
принесенного ею семени.

Так много произошло... голова кружилась от горя и изумления. До
полудня было еще далеко, но Пол чувствовал себя таким бесконечно
усталым...

Он сел на маленький, относительно сухой пятачок земли, где коротал
эти дни Тсонг-Тсонг. Он тупо смотрел на угли, словно ожидая, что сейчас
Мюлай Туи воскреснет из пепла, словно волшебная птица Феникс. Но ничего не
происходило... И только тишина кругом. Тишина и покой.

Через некоторое время Пол прикрыл слезящиеся глаза и задремал. Сидя.
Потом упал на бок, но даже не проснулся...

Проснулся Пол только на закате. Он чувствовал себя совершенно
разбитым. Все тело затекло, к горлу подкатывалось одиночество, на душе
было темно и пусто.

Пол огляделся. И вскочил, словно ошпаренный, не замечая больше ни
головной боли, ни ломоты в суставах.

Сплошной стеной, выставив перед собой трезубцы, его окружали
чернолицые воины императорской стражи.

Пол замер, собираясь с мыслями. Воины, судя по всему, не собирались
его убивать. Это они вполне могли сделать, пока он спал. Складывалось
впечатление, что они чего-то ждали.

Пол никак не мог решить, что ему теперь делать, когда заметил в
наступающих сумерках какое-то движение на Дороге Тягот. Поначалу он решил,
что это повозка. Потом разглядел, что это паланкин. И несли его восемь
мускулистых девушек. Свернув с дороги, они направлялись прямо к кольцу
воинов, а значит, к Полу.

Пол ничего не понимал. Он вспомнил, когда ему впервые довелось
увидеть паланкин оракула Байа Нор. Это было на барже, во время путешествия
по Каналу Жизни, когда Энка Нэ направлялся в храм Байа Сур для
жертвоприношения.

Словно по команде, девушки остановились и мягко опустили паланкин на
землю. Занавески на окнах даже не шелохнулись. И тут изнутри раздался
пронзительный птичий крик.

Затем из-за занавесок появилась тонкая, высохшая рука. Указующий
перст нацелился на Пола. Твердый и уверенный голос, в котором, однако,
чувствовалась старость, произнес:

- Это он!

Усталый и ошеломленный Пол почувствовал, что падает, но руки воинов
подхватили его...

Он находился в полутемной комнате. Тускло мерцали масляные лампы. На
него пристально глядел человек в белом, закрывающем лицо клобуке.

- Кто ты такой? - слова прозвучали, словно выстрел.

- Я Поул Мер Ло, - проговорил Пол, - чужестранец сейчас и навсегда.

Человек в белом клобуке, не отрываясь, глядел на него.

- Выпей, - приказал он, протягивая маленький кувшин.

Послушно взяв кувшин, Пол поднял его к губам. Жидкость била как
огонь... огонь не сжигающий, а животворный...

Что-то взорвалось у него в голове. Полу казалось, будто он попал в
ураган... а потом - словно он парит в бескрайних просторах космоса...

Когда он пришел в себя, то как сквозь туман заметил, что его
поддерживает пара стражников.

- Кто ты такой? - кричал человек в белом клобуке.

Пол ощущал неземное спокойствие. В интересный он попал в переплет.
Смешно. Несмотря на всю свою агрессивность, этот тип в белом явно не в
своем уме.

- Я - Поул Мер Ло, - медленно повторил Пол, с трудом ворочая языком.
- Чужестранец сейчас и навсегда.

- Выпей, - вновь скомандовал человек, протягивая новый кувшин.

И снова Пол взял его и поднес к губам. И вновь животворное пламя
разлилось по телу, заиграло в крови, заревело в голове... Мысли Пола
превратились в языки пламени. Огненная завеса повисла перед его глазами, а
сгорев, обнажила скрывавшуюся за ней огромную птицу с искрящимся плюмажем
и ярким, переливающимся всеми цветами радуги... синим, красным, зеленым,
золотым... оперением.

Но птица не двигалась. У нее не было головы.

И снова его закружил ураган. Снова он парил в просторах космоса. Но
теперь в черной бездне появились звезды. Они кружились вокруг него, словно
он стал неподвижным центром вечно движущейся вселенной. Звезды шептали ему
на ухо... что-то важное... но что именно?.. Пол никак не мог разобрать
слов. Он мог только бессильно наблюдать вращающиеся вокруг него галактики,
это - прекрасный вселенский хоровод пока само время не утонуло в черной
пучине вечности...

Пока он снова не очутился в полутемной комнате. Пока вновь не увидел
чадящие масляные лампы и человека в белом клобуке, закрывающем лицо.

Безголовая птица исчезла, и все-таки... и все-таки Пол знал, что она
рядом.

- Кто ты такой? - слова катились словно волны, кровно раскаты грома.

Он не знал, что делать, что сказать, что думать, что чувствовать. Он
не знал, во что верить: он где-то потерял свою личность, став ничтожным
обрывком недодуманной мысли....

- Кто ты такой? - волны с плеском накатились на дальний берег. Гром
прогремел над далекой страной.

И раздался ответный удар грома.

И откуда-то издалека прозвучал голос:

- И явится среди вас человек, кто сейчас бессилен, но чья власть
будет абсолютной. А так как ни один человек не может нести бремя такой
власти, он станет как император. А так как никто не живет вечно, он станет
как бог. Каждый год император должен умереть, дабы бог смог воскреснуть...
Слушайте крик небывалой птицы... Вот он, живой бог, и имя ему Энка Нэ!

В изумлении Пол слышал эти слова, обрушивающиеся на него ударами
молота. Он вслушивался в слова, подчиняясь голосу... и наконец, понимая,
что это его собственный голос. Он пошевелился, и каждое его движение
отдавалось странным шелестом. Он опустил глаза и увидел блестящие перья,
закрывавшие его руки...

Откуда-то раздался другой голос - старческий и тонкий. Раздался
пронзительный птичий крик.

- Это он!

И человек в белом клобуке воскликнул:

- Вот живой бог! - и пал ниц у ног того, кто когда-то носил имя Поула
Мер Ло.

Затем он отдыхал в Храме Плачущего Солнца под охраной
одного-единственного воина. Сняв церемониальное оперение, бог-император
остался в простом саму, ничем не отличавшемся от тех, что носили многие
тысячи его подданных.

Убранство комнаты - стены, пол и потолок которой были сделаны из
полированного камня, пронизанного красными, синими, зелеными, золотыми
прожилками - казалось весьма скромным. Но по сравнению с маленьким, крытым
соломой домиком, когда-то стоявшим неподалеку от Канала Жизни, это -
поистине царское великолепие.

Ложе, на котором отдыхал бог-император, было из драгоценного черного
дерева, и украшено медью. Покрывало - из многоцветных перьев птицы
миланил. Большие прозрачные кристаллы свисали с потолка, едва заметно
вращаясь в потоках теплого воздуха, поднимавшихся от скрытых в нишах ламп.
Преломляя падавший на них свет, они отбрасывали на стены причудливые
узоры.

Бог-император зевнул, потянулся, огляделся по сторонам. Ему хотелось
есть. Но у него сейчас есть дела и поважнее еды.

Он послал за Юруй Са - генералом Ордена Слепых. За человеком в белом
клобуке.

Воин у дверей передал волю, бога-императора дальше. Ни один мускул не
шевельнулся на его лице; он, не отрываясь, глядел в потолок. Если бы не
появившийся через несколько минут жрец, можно было подумать, что никто и
не слышал приказа бога-императора.

Вошел Юруй Са. Вошел и застыл в ожидании. И он тоже смотрел в
потолок. Как и воин.

- Орури приветствует тебя, Юруй Са.

- В приветствии благословение, господин.

- Сядь со мной, как друг, ибо я должен многое тебе рассказать.

- Господин... - взмолился жрец, - помилуйте... Я... мне нельзя видеть
вас.

- Объясни.

- Так было всегда, - скандал Юруй Са, - так должно быть всегда. Когда