Чтение 31–й страницы книги ~Страна туманов~

и на то имелись существенные причины.

- Я еще доберусь до вас, - злобно бормотал он, косясь своими
поросячьими глазками на дверь, откуда его только что выставили. -
Погодите, я вам еще покажу! - Затем, внезапно озаренный какой-то мыслью,
он пошел вниз по улице.

Направился он к полицейскому участку на Бардсли-Сквер, где зашел к
инспектору Мерфи, румяному и жизнерадостному здоровяку с лихо закрученными
усами.

- Ну, зачем пришел? - не очень-то дружелюбно спросил инспектор.

- Я слыхал, вы взяли одного медиума за жабры.

- Да, есть такое дело. Оказывается, он твой брат.

- Ну и что? По мне что брат, что сват. Главное, вы получили
подсудимого и обвинительный приговор. А где моя доля?

- У меня для тебя ни шиллинга.

- Что?! Да разве не я вас навел?! Что бы вы делали, если бы я не
указал вам, где его логово?

- Если бы ему присудили штраф, может, я бы и выговорил тебе
что-нибудь, да и нам бы перепало. Но мистер Мелроуз отправил его в тюрьму,
так что никому ничего не обломилось.

- Врете вы все. Уж эти две бабы свое получили. И с какой стати мне
сдавать полиции родного брата, чтобы с этого поживилась ваша братия? В
следующий раз сами ищите себе подсудимого.

Мерфи был человек вспыльчивый, и к тому же с обостренным чувством
собственной значимости, и вовсе не собирался сносить оскорбления в
собственном кабинете. Он покраснел и поднялся из-за стола.

- Вот что я тебе скажу, Сайлас Линден. Я мог бы сам найти все, что
мне нужно, не выходя из этой комнаты. А ты лучше убирайся отсюда, да
поскорей, иначе придется задержаться здесь чуток подольше, чем тебе
хотелось бы. У нас и на тебя есть жалобы: ты дурно обращаешься со своими
детьми, и благотворительное общество уже начало проявлять к этому делу
интерес. Смотри, как бы мы тоже тобой не заинтересовались.

Сайлас Линден вылетел из комнаты вне себя от гнева, и даже пара
стаканчиков рома, которые он перехватил по дороге домой, не привела его в
чувство. Напротив, он принадлежал к породе людей, которые только
распаляются от выпивки. Мало кто из его дружков соглашался пить с ним.

Сайлас жил в одном из небольших кирпичных домов, образующих улицу
Болтонс-корт, что расположена на задворках Тоттенхэм-Корт-роуд. Дом стоял
в конце улицы, в тупике, причем одна из стен была общей с пивоварней.
Комнатушки в домах были настолько малы, что обитатели квартала
предпочитали проводить время на улице. Когда в свете единственного фонаря
показалась коренастая фигура Сайласа, старики, вышедшие подышать свежим
воздухом, проводили его неодобрительным взглядом: хотя моральные устои
Болтонс-корта были невысоки, некоторая социальная градация там все-таки
существовала, причем Сайлас занимал в ней последнее место.

У порога своего дома стояла Ребекка Леви, высокая худая еврейка с
крючковатым носом, - она жила как раз по соседству с нашим чемпионом. К ее
ногам, держась за подол, жался ребенок. Глаза ее сверкали от гнева.

- Мистер Линден, - сказала она, когда Сайлас поравнялся с ней, - вам
следует лучше присматривать за детьми. Сегодня ко мне приходила малышка
Марджери. Девочка всегда голодна!

- Не суй свой нос в чужие дела, черт тебя подери! - прорычал в ответ
Сайлас. - А я ведь уже тебя предупреждал. Будь ты мужчиной, мы бы иначе с
тобой поговорили!

- Будь я мужчиной, ты бы вряд ли осмелился так со мной говорить.
Стыдно, Сайлас Линден, так обращаться с этими несчастными крошками. Если
дело дойдет до суда, уж я найду, что сказать.

- Пошла к черту! - ответил Линден, ногой открывая дверь своей халупы.

Из гостиной выглянула крупная, неряшливо одетая женщина с копной
крашеных волос и остатками былой красоты, некогда цветущей, а теперь
несколько перезрелой.

- А, это ты, - сказала она.

- А ты думала кто? Герцог Веллингтонский?

- Я думала, это взбесившийся бык сорвался с цепи и вперился рогами в
нашу дверь.

- Шутишь, да?

- Считай, что так, хотя особого повода для шуток нет. В доме ни
гроша, все пиво выпили, да еще от этих твоих паршивых детей одно
расстройство.

- Что они еще натворили? - хмуро спросил Сайлас.

Когда эта достойная чета не находила повода повздорить друг с другом,
они объединялись против детей. Сайлас прошел в гостиную и плюхнулся в
кресло.

- Им опять являлось видение твоей первенькой.

- Ты-то откуда знаешь?

- А я слышала, как он что-то такое говорил девчонке. Мол, матушка
была здесь. А потом с ним случился один из его припадков.

- Это у него в крови.

- Ну, конечно, - ответила женщина. - А работают за него пусть дураки.

- Заткнись, женщина! У моего братца Тома тоже случаются припадки, а
этот парень - точная копия своего дядюшки. Так, говоришь, он впадал в
транс? Ну, а ты что?

Женщина злобно ухмыльнулась.

- Я поступила так же, как ты.

- Что, опять капала на него сургучом?

- Так, чуть-чуть. Только чтобы разбудить. Это единственный способ
привести его в чувство.

Сайлас пожал плечами:

- Берегись, малышка. Что-то нас стали последнее время полицией
пугать, а уж если там увидят ожоги, то мы оба рискуем оказаться за
решеткой.

- Сайлас Линден, ты дурак! Разве мать не имеет права наказывать
собственных детей?

- Конечно, имеет, но это не твой ребенок, а о мачехах всегда идет
дурная слава. Да еще эта проклятая еврейка... Когда ты в прошлый раз
стирала белье, она видела, как ты била Марджери бельевой веревкой. Она
сама мне об этом сказала. А сегодня еще привязалась, что, мол, девчонка
голодна.

- Ишь ты, голодна! Прожорливые ублюдки! Я, когда обедала, по целой
краюхе им дала! Да им бы не повредило немножко поголодать, по крайней
мере, грубить перестали бы.

- Что? Вилли тебе нагрубил?

- Да, когда очнулся.

- Это после того, как ты вылила на него горячий сургуч?

- Так для его же блага, чтобы отучить от дурных привычек.

- Что же он сказал?

- Обругал меня последними словами, вот что. Про мамочку свою говорил
- уж она бы, говорит, мне бы показала. От этой его мамочки меня просто
тошнит.

- Ты Эми лучше не трожь. Она была хорошей женщиной.

- Вон как ты запел. Однако когда она была жива, ты как-то странно
проявлял свою любовь.

- Заткни пасть! И так тошно, а тут еще ты со своей болтовней! Нашла
чего - к могиле ревновать!

- А ее выродки могут меня оскорблять как угодно! Это меня-то, которая
заботилась о тебе последние пять лет!

- Чего к словам цепляешься! Ладно, я с ним сейчас поговорю. Где
ремень? Тащи сюда мальчишку!

Женщина бросилась его целовать.

- Сайлас, единственный ты мой!

- Черт возьми, всего обслюнявила. Видишь, я не в духе. Живо тащи
Вилли! И Марджери заодно. Пусть смотрит и набирается ума - сдается мне, до
нее эта наука доходит лучше, чем до него.

Женщина вышла, но тут же вернулась.

- Он опять в отключке, - сказала она. - Меня от одного его вида
тошнит. Иди-ка сюда, Сайлас, да сам посмотри!

Они прошли в кухню. В очаге потрескивал огонь. На стуле возле огня,
съежившись, сидел белокурый мальчик лет десяти. Его нежное личико было
обращено к потолку, глаза полуприкрыты, из-под век виднелись только белки.
На тонком одухотворенном лице застыло выражение безмятежности и покоя. Из
угла на брата смотрели печальные, испуганные глаза сестренки, бедной
затравленной малышки, на год или два младше его.

- Ну и видок - жуть! - сказала женщина. - Будто и не от мира сего.
Лучше бы уж переселился на тот свет, а то здесь от него толку чуть.

- Эй, проснись! - гаркнул Сайлас. - Кончай свои штучки! Просыпайся
давай! Ты слышишь или нет? - Он грубо тряхнул мальчика за плечо, но тот не
шелохнулся. Руки ребенка были все в багровых ожогах.

- Ну, я тебе скажу, сургуча ты не пожалела. Неужто, Сара, иначе
нельзя было его разбудить?

- Ну подумаешь, плеснула лишнего. Он так меня допек, что я себя не
помнила. Ты не поверишь, но он в таком состоянии почти и не чувствует
ничего. Хоть в уши ему ори.

Она схватила мальчика за волосы и начала грубо трясти. Он было
вздрогнул и застонал, но затем снова впал в транс.

- Ну и дела! - воскликнул Сайлас; потом, почесав подбородок,
задумчиво посмотрел на сына и изрек: - На нем можно хорошо заработать.
Что, если устроить ему выступление? Чудо-ребенок, или Как это делается.
Хорошее название - так и просится на афишу. Его дядюшка - фигура
известная, думаю, и ему поверят.

- Ты ведь сам собирался заняться этим делом.

- У меня все сорвалось, - пробурчал Сайлас. - И кончено об этом.