Уэльса, по одному из Индонезии и Албании. Дункан подумал о том, как мало
ему известно об этих нациях, представлявших большинство иммигрантов и,
судя по всему, преобладавших в западном суперблоке. Но лица этих людей
были похожи на те, которые примелькались Дункану в Манхэттене и
Нью-Джерси. Большинство жителей современной Земли - потомки китайцев и
индийцев Азии. Говорили, что жители Конго теперь практически не отличаются
от жителей Швеции. Наверняка сходство преувеличивалось, но истина была
близка к реальности настолько, чтобы поверить в нее.
Национализм и расизм были уничтожены, хотя, как полагали многие, ценою
многообразия. Иммигранты, прибывающие в такие крупные города как
Лос-Анджелес, были обычно неженатыми или бездетными; предполагалось, что в
грядущих браках родятся дети, кровь которых будет еще более национально
смешана, чем у родителей. Индекс смешения, который уже появился,
выявлялся, исходя из языков, на которых говорило большинство прибывших.
Валлийский, язык древних жителей Уэльса, давно исчез, люди говорили там на
бенгали - языке, который через пару поколений тоже отомрет. Албанцы
пользовались кантонским диалектом китайского. Обе эти национальные группы,
как и все другие люди, при необходимости использовали также язык
л_о_г_л_э_н_, искусственный язык мирового общения. И конечно, все изучали
в школе английский. Великий покоритель народов Ванг Шен и его сын очень
любили этот язык и восхищались им. А потому четверть населения мира
считала его родным языком. Средства информации всего мира пользовались
стандартным английским, хотя расхождение его вариантов, к сожалению, было
столь велико, что люди, говорившие, например, на норвежском варианте
английского, с трудом понимали английский индонезийцев.
экранах, дети постоянно слышали его, начиная с детского сада. И все же с
самого начала Новой Эры правительство постоянно сталкивалось с гораздо
большим разнообразием, чем ему хотелось бы. С позиций государства такое
разнообразие не всегда было желательным. Падре Коб Кэбтэб, у которого по
любому поводу имелось свое особое мнение, сказал однажды: "Лозунг беглых
преступников мог бы звучать так: ПОСРЕДСТВЕННОСТЬ СЛЕДУЕТ ЗА БЛАГОЧЕСТИЕМ.
Тот, кто лезет на рожон, оскорбляет бюрократов. Пусть же тот, кто отрицает
это, свалится в отхожее место".
с двенадцатью комплектами верхней одежды. Он аккуратно сложил костюмы на
полку в персональном шкафу. Затем Дункан пообедал в компании Сник и
Кэбтэба в ближайшей столовой - огромном помещении на две тысячи человек.
Зал был почти заполнен. Людей привлекала сюда не только вкусная еда, но
возможность общения. Разглядывая за едой окружавших его людей, Дункан
определил не менее десяти мужчин и женщин, которые, по его мнению, были
органиками. Хотя одежда на них была самая обычная, однако несколько
отстраненное, высокомерное и усталое выражение лиц выдавало в них
полицейских. Плохие актеры, подумал он. И ему и Сник не хватало такого
склада характеров, который восходит к самой сущности органика, его душе и
плоти.
просто Дункан обманывает себя? Нет. Взять хотя бы такой факт. Некоторые из
тех личностей, которые раньше составляли его существо, были абсолютно
лояльны к господствующему образу жизни, а другие, наоборот, бунтовали
против него. В его сегодняшнем - и, он надеялся, последнем - воплощении
Дункан был определенно против правительства.
Туппера Мина. Ждать пришлось никак не менее часа. Наконец, он был удостоен
присутствия августейшей личности. Коренастый, невероятно мускулистый, с
обритой наголо головой. Мин с извинениями поднялся ему навстречу. Он
протянул Дункану свою огромную руку, и тот несколько секунд не мог
сообразить, что ему предлагается рукопожатие.
и сказал:
Гражданин Бивольф, наверное, привыкли. Мы гордимся своей прогрессивностью,
любим быть первооткрывателями. Но вместе с тем мы вернулись и к некоторым
традициям древности. Разве стоит сегодня волноваться о том, что через
рукопожатие можно заразиться какой-нибудь болезнью? И болезней-то подобных
уже вовсе не осталось. Поклон и руки, сложенные в молитвенном жесте, - это
слишком официально. Мы предпочитаем пожимать руки, ощущать человеческое
тепло!
Если бы Мин захотел, он, очевидно, легко мог бы переломать ему кости. Но
Мин был слишком хорошим политиком, чтобы позволить себе обидеть хотя бы
одного потенциального избирателя.
Ему надлежит ждать шесть субмесяцев, а потом пройти экзамен избирателя.
Только после этого новым иммигрантам предоставляется право передать свой
голос компьютеру.
Желаете выпить? Нет? Понимаю, вы - тактичный человек. Догадываетесь, что я
очень занят и не хотите зря отрывать меня от дел... да и у вас заботы...
Благодарю за проницательность. В обычное время у меня найдется минутка,
чтобы поближе с вами познакомиться. Я так и собираюсь сделать, как только
развяжусь со срочными делами. Я хочу все знать о людях в моем блоке и не
только из их досье. Люблю лично встречаться с людьми, а не ограничиваться
данными на экране компьютера.
двумястами тысяч человек!"
большой эксперимент. Через два дня предстоит голосование по важнейшим
аспектам этого эксперимента. Я хотел сказать субдня. Это...
невежество.
экранах в столовой, но там было так шумно, что я просто ничего не слышал.
К тому же я совсем недавно приехал сюда.
удивляться Мин. - Важнейший эксперимент. Если за него и в самом деле
проголосуют, не сомневаюсь, он будет распространен и на другие дни.
озабочены множеством жалоб на слишком назойливую слежку за людьми. По
всему миру люди организуют группы протеста. А правительство - должно быть,
это вам известно - очень чутко относится к гражданским правам.
заботиться о великом благе народа. Это его первейший принцип, его альфа и
омега. Оно не верит, что ослабление наблюдения пойдет на пользу гражданам.
правительство и считает их необоснованными или попросту пустыми, оно
решило провести эксперимент и посмотреть, что произойдет, если несколько
сократить наблюдение. Это будет именно эксперимент, поэтому он не затронет
весь мир. Для него отобрано несколько городов, и Лос-Анджелес - один из
них.
мире!
правительству скорее следовало остановиться на менее либеральных городах.
как раз день выборов и, если большинство голосующих выскажется против,
ничего не будет.
один тамошний город попал в претенденты. Там вообще нет больших городов.
всей стране. Вы должны были видеть репортажи, когда ехали в поезде.
с массивной шеей подались вперед.
быть информированным.
пределы Нью-Джерси. Раньше мне не приходилось бывать далее десяти миль от
Нью-Арка.
идентификационной карточкой Дункана. Наверняка он уже сделал это до того,
как Дункан вошел в его кабинет.
Энди? По фамилии слишком официально. Мне нравится ощущать себя приятелем
каждого в моем блоке. Что-то вроде отца-наставника.