Чтение 31–й страницы книги ~Процесс~

Это был маленький, тщедушный человечек с бородкой, державший в руке свечу.

- Вы тут служите? - спросил К.

- Нет, - ответил тот, - я посторонний, я пришел к адвокату по делу,
за советом.

- Без пиджака? - спросил К. и движением руки показал на скудный
туалет посетителя.

- Ах, простите! - сказал тот и осветил сам себя свечкой, словно
впервые заметил, в каком он виде.

- Лени - ваша любовница? - коротко спросил К. Он стоял, слегка
расставив ноги и заложив за спину руки, державшие шляпу. Уже то, что на
нем было добротное пальто, заставляло его чувствовать свое превосходство
над этим заморышем.

- О Господи! - сказал тот и в испуге, словно защищаясь, закрыл лицо
рукой. - Нет, нет, как вы могли подумать!

- Вы мне внушаете доверие, - с улыбкой бросил К., - но все же...
Впрочем, пойдемте! - Он махнул шляпой и пропустил того вперед. - Как ваше
имя? - спросил он.

- Блок, коммерсант Блок, - сказал тот, оборачиваясь, чтобы
представиться, но К. не дал ему остановиться.

- Это ваша настоящая фамилия? - спросил он.

- Конечно! - сказал Блок. - Почему вы сомневаетесь?

- Подумал, что у вас могут быть причины скрывать свое имя, - сказал
К. Он чувствовал себя необыкновенно свободно - так бывает только на
чужбине, когда, разговаривая с простым народом, сам умалчиваешь обо всем,
что тебя касается, и равнодушно расспрашиваешь об их делах, причем как
будто ставишь их на одну доску с собой, но обрываешь разговор, когда
заблагорассудится.

У рабочего кабинета К. остановился, открыл дверь и крикнул
коммерсанту, послушно идущему впереди:

- Не торопитесь! Посветите-ка сюда!

К. подумал, что, может быть, Лени спряталась в кабинете, он заставил
коммерсанта осветить все углы, но в комнате было пусто. Перед портретом
судьи К. придержал коммерсанта за подтяжки.

- Вы его знаете? - спросил он и ткнул указательным пальцем вверх.

Коммерсант поднял свечу, поморгал, посмотрел наверх и сказал:

- Это судья.

- Верховный судья? - спросил К. и стал рядом с коммерсантом, чтобы
проверить, какое впечатление производит на него портрет.

Коммерсант с благоговением посмотрел наверх.

- Да, это верховный судья, - сказал он.

- Не очень-то вы проницательны, - сказал К. - Из всех ничтожных
судейских чиновников он - самый мелкий.

- Теперь вспомнил, - сказал коммерсант и опустил свечу. - Ведь это я
уже слыхал.

- Ну конечно же! - воскликнул К. - Я совсем забыл, конечно же, вы
должны были это слышать.

- Почему же? Почему? - спросил коммерсант, идя к двери, куда его
подталкивал К.

Уже в коридоре К. спросил:

- Но вы, наверно, знаете, где прячется Лени?

- Прячется? - переспросил коммерсант. - Да нет же, она, наверное, на
кухне, варит суп для адвоката.

- Почему же вы мне сразу не сказали? - спросил К.

- Я хотел вас туда провести, а вы меня отозвали назад, - сказал
коммерсант, растерявшись от противоречивых распоряжений.

- Вы, как видно, считаете себя хитрецом! - сказал К. - Ну, ведите же
меня туда!

В кухне К. еще ни разу не был, она оказалась неожиданно большой и
богато оснащенной. Даже плита была раза в три больше обычной. Остальную
обстановку почти нельзя было рассмотреть, потому что на кухне горела
только маленькая лампочка, висевшая над входом. У плиты стояла Лени в
своем обычном белом фартуке и выпускала яйца в кастрюлю, стоявшую на
спиртовке.

- Добрый вечер, Йозеф, - сказала она, взглянув на него исподлобья.

- Добрый вечер, - ответил К. и показал коммерсанту на стоявший
поодаль стул; тот повиновался и сел. Тогда К. подошел к Лени вплотную,
наклонился через ее плечо и спросил:

- Кто это такой?

Лени обняла К. одной рукой - другой она мешала суп - и, притянув его
к себе, сказала:

- Это несчастный человек, обедневший коммерсант, некто Блок. Ты
посмотри на него.

Оба оглянулись. Коммерсант сидел на стуле, как ему велел К., он
потушил ненужную свечу и пальцами приминал фитиль, чтобы не начадило.

- Ты была в одной рубашке, - сказал К. и, взяв в руки голову Лени,
заставил ее отвернуться от Блока. Лени промолчала. - Он твой любовник? -
спросил К. Она хотела помешать в кастрюльке, но К. схватил ее за обе руки
и сказал: - Отвечай!

Она сказала:

- Пойдем в кабинет, я тебе все объясню.

- Нет! - сказал К. - Я хочу, чтобы ты мне здесь же все объяснила. -
Она повисла у него на шее, пытаясь его поцеловать, но К. отстранился и
сказал: - Не хочу, чтобы ты меня сейчас целовала.

- Йозеф! - сказала Лени и посмотрела в глаза К. умоляюще и вместе с
тем открыто. - Неужели ты ревнуешь меня к господину Блоку? Руди, -
обратилась она к коммерсанту, - помоги же мне, слышишь, в чем меня
подозревают? И брось ты эту свечку!

Можно было подумать, что Блок не обращает на них внимания, но
оказывается, он все отлично слышал.

- Не понимаю, с чего это вы вздумали ревновать! - сказал он несколько
вызывающе.

- Я сам не понимаю! - сказал К. и с улыбкой взглянул на коммерсанта.

Лени громко рассмеялась и, пользуясь тем, что К. отвлекся, повисла у
него на руке и зашептала:

- Оставь его, сам видишь, что это за человек. Я его немножко
пожалела, потому что он очень важный клиент для адвоката, и только потому.
А как ты? Хочешь сейчас же переговорить с адвокатом? Ему сегодня очень
плохо, но, если угодно, я о тебе доложу. А на ночь ты останешься у меня,
непременно останешься. Ты так давно у нас не был, даже адвокат про тебя
спрашивал. Не запускай процесс. Мне тоже надо тебе многое сообщить, я кое
о чем разузнала. Но прежде всего сними пальто.

Она помогла ему снять пальто, взяла его шляпу, побежала в прихожую
повесить вещи, потом прибежала назад и посмотрела, не готов ли суп.

- Доложить о тебе или сначала накормить его супом? - спросила она у
К.

- Доложи сначала обо мне, - сказал К.

Он был раздражен, потому что собирался поговорить с Лени о своих
делах, особенно о нерешенном вопросе - отказать адвокату или нет, но
присутствие этого коммерсанта отбило у него всякую охоту. Однако дело
казалось ему настолько важным, что нельзя было из-за этого заморыша все
решительно менять, поэтому он окликнул Лени, выбежавшую было в коридор.

- Все-таки накорми его сначала супом, - сказал он, - пусть
подкрепится перед разговором со мной, ему силы понадобятся.

- Значит, вы тоже клиент адвоката? - тихо сказал из угла коммерсант.
Но его слова вызвали общее неудовольствие.

- Какое вам дело? - спросил К., а Лени сказала:

- Ты бы помолчал, - и обратилась к К.: - Значит, сначала я ему дам
супу, - и стала наливать суп в тарелку. - Боюсь, как бы он сразу не
заснул, после еды он всегда засыпает.

- Ничего, от моих слов с него сон слетит, - сказал К.

Ему все хотелось намекнуть, что он собирается обсудить с адвокатом
что-то очень важное, хотелось, чтобы Лени сначала заинтересовалась, о чем
пойдет разговор, а уж тогда попросить у нее совета. Но она только в
точности выполнила его пожелание. Проходя мимо него с тарелкой, она
подчеркнуто ласково взглянула на него и сказала:

- Как только он поест, я сразу доложу о тебе, чтобы ты поскорее
вернулся ко мне сюда.

- Ступай, ступай! - сказал К. - Ступай!

- Будь же поласковее! - сказала она и у самой двери, держа тарелку в
руках, еще раз повернулась к нему всем телом.

К. посмотрел ей вслед. Теперь он твердо решил отказать адвокату;
может быть, даже лучше, что он не успел перед этим поговорить с Лени, у
нее никакого кругозора нет; наверно она стала бы его отговаривать и,
возможно, удержала бы на этот раз, и снова он мучился бы от неизвестности
и сомнений, и все-таки через некоторое время выполнил бы свое намерение,
потому что слишком упорно его вынашивал. А ведь чем раньше он решится, тем
меньше вреда будет причинено. Впрочем, этот коммерсант тоже что-нибудь,
наверно, может сказать.

К. обернулся, и как только коммерсант это заметил, он тут же хотел
вскочить с места, но К. его удержал.

- Сидите, сидите, - сказал он и пододвинул к нему свой стул. - А вы
давнишний клиент адвоката? - спросил он его.

- Да, - сказал коммерсант, - очень давнишний.

- Сколько же лет он представляет ваши интересы? - спросил К.

- Не знаю, в каком смысле вы об этом спрашиваете, - сказал
коммерсант. - В моих торговых операциях - я торгую зерном - он
представляет мои интересы с тех самых пор, как я принял дело, значит, уже
лет двадцать, а в моем личном процессе, на который вы, вероятно,
намекаете, он тоже представляет мои интересы с самого начала, то есть уже
больше пяти лет. Да, гораздо больше пяти лет, - добавил он и вытащил