здесь, или ему казалось, что узнавал - ни один человек не одарен умением
свиноподобных распознавать и называть каждое дерево, хотя люди никогда и
не поклонялись деревьям, как тотемам предков.
бревенчатого дома. С тех пор как Лайбо принял Майро вторым учеником наряду
со своей дочерью Аундой, он не переставал наставлять их, что они не должны
создавать даже намека на тропинку, соединяющую Милагр с домом
свиноподобных. Когда-нибудь, предупреждал он, может возникнуть конфликт
между свиноподобными и людьми, мы не станем проводниками погрома,
отсутствие тропы отведет бурю от них. Сегодня он шел противоположной
стороной залива, по гребню крутого берега.
двигаться за ним, наблюдая за его поведением. Несколько лет назад Лайбо
объяснил это так: самки должны жить где-то в этом направлении, поэтому
самцы зорко следят за зенадорами, когда те приближаются слишком близко. По
настояниям Лайбо, Майро никогда не углублялся в эти запрещенные места. А
теперь его любознательность сразу гасла при одном воспоминании о теле
Лайбо, когда они с Аундой нашли его в тот ужасный день. Лайбо был еще жив,
его глаза были открыты и двигались. Он умер в тот момент, когда Майро и
Аунда встали на колени около него и прижали к себе его окровавленные руки.
Ах, Лайбо, твое вынутое сердце все еще продолжало качать кровь,
бессмысленно сокращаясь в пустой грудной клетке. Если бы ты мог сказать
нам хоть одно слово, почему они убили тебя.
камням. Через несколько минут он был на месте, на маленькой полянке.
масло. Несколько недель назад она тщательно отрабатывала этот процесс,
пока не убедилась, что репетиции пошли на пользу, и она делает все
абсолютно верно. Было бы намного легче, если бы мама или Эла помогли ей,
им были лучше известны химические свойства и пропорции молока кабр. Но о
взаимодействии с биологистом не могло быть и речи. Тридцать лет назад Ос
Венерадос открыли абсолютную бесполезность молока кабр по своим
питательным характеристикам. Вследствие этого любые исследования путей
сохранения и переработки его относились только к выгоде свиноподобных.
Майро и Аунда ничем не рисковали, что, по их мнению, нарушало бы закон и
активно вторгалось в жизнь свиноподобных.
молоко - они исполняли танец вокруг емкостей с маслом, и распевали
бессмысленную песню на смеси языков - старка, португальского и двух языков
свиноподобных. Это была не песня, а путаница, безнадежная, но веселая.
Майро попытался рассортировать языки. Он узнал язык мужей, некоторые
фрагменты языка отцов, на котором они общаются с тотемными деревьями;
Майро узнавал их только по звучанию, даже Лайбо не мог перевести ни
единого слова. Он звучал как "мс", "бс", "гс", без какой-либо значительной
разницы между согласными.
поприветствовала всех громким стреляющим звуком. Танец продолжался, но
пение тут же смолкло. Мандачува отделился от группы, окружившей Аунду и
вышел навстречу Майро.
экстравагантным, но точным, переводом имени Майро на старк. Мандачува
любил взад и вперед транслировать имена с португальского на старк и
наоборот, хотя Майро и Аунда неоднократно объясняли, что их имена в
действительности ни для кого ничего не означают и лишь по случайному
совпадению звучат как слова. Но Мандачува нравилась словесная игра, как,
впрочем, и другим свиноподобным. Поэтому Майро отзывался на
"Я-Смотрю-На-Тебя-Со-Страстью", а Аунда терпеливо откликалась на "Вага",
что на португальском означало "Скиталец" и звучало на старке наиболее
близко к имени Аунда.
самым старшим. Пайпо знал его и писал о нем, как о наиболее авторитетном
среди свиноподобных. Лайбо тоже считал его вожаком. Было ли случайным
совпадение его имени с португальским жаргонным обозначением термина
"босс"? Тем не менее, Майро и Аунда, если и считали его самым влиятельным
и престижным, то в самой меньшей степени. Они не замечали, чтобы
кто-нибудь советовался с ним. Для них он был просто свиньей, которая
всегда имела массу свободного времени для разговоров с зенадорами, и не
была вовлечена в другие важные мероприятия.
и знаний. Майро никак не мог решить, растерял ли он свой авторитет, так
как уже передал все свои знания соплеменникам, или его взаимодействие с
людьми снизило его престиж среди свиноподобных. Но это не имело значения.
Как бы там ни было, Майро нравился Мандачува. Он видел в старой свинье
своего друга.
Майро.
за сосок. - Мандачува захихикал.
вами разговаривать.
назойливые месизы должны все знать!
неподдельной искренностью и уважением, почитая их как божество. А иногда
отпускали в их адрес что-нибудь грубое и непристойное, обзывая их
месизами, червями, скользящими по коре деревьев. Зенадоры не могли
задавать вопросы - свиноподобные никогда ничего не говорили о своих
женщинах. Было время - долгое время - когда свиньи вообще не упоминали о
существовании женщин. Лайбо всегда мрачнел, когда что-либо напоминало о
смерти Пайпо. До его смерти упоминание о женщинах считалось табу, за
исключением поклонения и почитания в редкие моменты священнодействия. И
лишь впоследствии свиноподобные стали отпускать невеселые, меланхоличные
шутки по поводу "жен". Но зенадоры так и не получили ответа на вопрос о
женщинах. Свиноподобные делали вид, что женщины не имеют к ним никакого
отношения.
стал настойчиво подталкивать Майро к этой группе.
давнего времени они усвоили, что свиноподобные чувствуют дискомфорт, видя
мужчину и женщину, разговаривающими друг с другом. Они могли разговаривать
с Аундой один на один, но если появлялся Майро, они не могли говорить с
ней и молчали, даже если она о чем-то их спрашивала. Иногда Майро бесило,
что она не могла даже подмигнуть ему. Он чувствовал ее тело, ощущая
теплоту, как от маленькой печки.
честь задать тебе вопрос.
Свиноподобные редко спрашивали и просили о чем-либо, им всегда трудно
давались подобные обращения.
Лайбо обнаружил, что свиноподобных нисколько не оскорбляло общение с
бессильными, неавторитетными делегатами, хотя именно представление о
важности и значимости помогло им объяснить строгие ограничения на то, что
зенадорам позволено делать. - Речь пойдет не о просьбах, исходящих от нас.
О наших неразумных и глупых рассуждениях о ночном огне.
глупостью, - сказал Майро в обычном ключе.
этом.
религии свиноподобных, так же как и собственной католической веры. В обоих
случаях он притворялся, что принимает всерьез самые невероятные верования.
Все важные и значимые в своей жизни начинания свиноподобные всегда
приписывали тому или иному предку, чьи духи обитали в вездесущих деревьях.
Незадолго до смерти Лайбо, несколько лет тому назад, они впервые стали
упоминать Рутера, как источник проблемных идей. Была какая-то жестокая
ирония в том, что разделанная как кролик свинья ныне почиталась с таким
уважением и поклонением.
почитаете его.
никогда не пользоваться металлическими орудиями на глазах у свиноподобных.
Возможно, свиноподобные сами усмотрели их у людей, что-нибудь мастеривших
недалеко от ограды.
спокойствие.
произвел невообразимую теплоту, намного жарче, чем дают наши костры. А
шаттл не сгорел и не расплавился.
машинах, где вы используете огонь и тепло для обеспечения движения. Мы
никогда не сможем получить такого огня, как ваш, пока у нас не будет
металла.
Лондон Джек
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Маккарти Кормак
Прозоров Александр
Шилова Юлия