физически сильным - который пытается управлять таким оружием, происходят
две вещи: ствол начинает подниматься, а сам стрелок начинает
поворачиваться вправо или влево, в зависимости от того, какое несчастное
плечо он решил размозжить отдачей. Короче говоря, избрать такое оружие мог
бы только клинический кретин или кинозвезда; это все равно, что пытаться
застрелить человека из отбойного молотка.
действия, а мог только таращиться на это совершенное чудо идиотизма. Потом
он увидел, что за Трюкачом в дверь протискиваются другие, и поднял
револьвер Роланда.
смотрел так много фильмов, что уже не может отличить то, что должно
происходить по сложившемуся у него в сознании сценарию, от происходящего
на самом деле. - Он готов! Я его уделал! Я его у...
брызги. Судя по его поведению, выше бровей у него было не так уж много.
- подумал он.
недоразвитом левом бицепсе горячую канавку. Он увидел, что Балазар, припав
за углом усыпанного картами письменного стола, целится в него из
"Магнума". Вместо плеча у Балазара была алая каша, с которой капало
красное. Эдди пригнулся; в ту же секунду "Магнум" грохнул вновь.
группы людей, входивших в дверь, и нажал спуск. Он перекрутил барабан,
выбросил стреляные гильзы и давшие осечку патроны на ковер и зарядил
револьвер этим одним новым патроном. Он сделал это зубами. Балазар держал
Эдди на прицеле. "Если этот патрон не сработает, я думаю, нам обоим
конец".
Джимми Аспио отлетел в сторону, выпустив из разжавшихся, обессиленных
смертью пальцев свой пистолет калибра .45.
осколкам стекла и щепкам. Он опустил револьвер в кобуру. Нечего было и
думать о том, чтобы еще раз перезарядить его, когда на правой руке не
хватает двух пальцев.
тому, что он сражался голым. Это - трудное дело. Иногда - невозможное.
Клаудио Андолини.
СОЖРИТЕ ИХ!
кладовой. "Джентльмен" из кладовой орал что-то по-итальянски.
целясь в дверь и во вбежавших. "Он знает, что Балазар притаился там и
ждет, но он думает, что теперь из нас двоих вооружен только он, - подумал
Роланд. - Вот и еще один готов умереть за тебя, Роланд. Какой же великий
грех совершил ты, что вызываешь у столь многих такую страшную
преданность?"
думал только об одном: прикончить, наконец, проклятого наркаша,
обрушившего на его голову всю эту беду.
удивленное.
всадил в него четыре пули из пистолета Клаудио. Это была дешевая штучка,
почти игрушка, и стрелку казалось, что от прикосновения к ней его рука
испачкалась, но, быть может, презренного противника и подобало убить
презренным оружием.
осталось от его лица.
Опять раздался этот симпатичный грохот. "В этой крошке испорченных нет, -
ошалело подумал Эдди. - Должно быть, мне достался хороший".
успел один раз выстрелить, но промахнулся. Эдди овладело иррациональное,
но абсолютно убедительное чувство: ощущение, что револьвер Роланда
обладает некой колдовской защитной силой, силой талисмана. Пока Эдди
держит его, с ним ничего плохого не случится.
стоны человека, лежавшего под Большим Джорджем (рухнув на Руди Веккьо -
так звали этого несчастного - Джордж сломал ему три ребра) да звон в
собственных ушах. Он подумал - интересно, будет ли он когда-нибудь опять
хорошо слышать. По сравнению с этой перестрелкой, которая сейчас уже как
будто кончилась, самый громкий рок-концерт из всех, на каких довелось
побывать Эдди, казался не громче радио, играющего за два квартала.
функция уже больше не имела значения. Эдди огляделся вокруг широко
раскрытыми, изумленными глазами очень молодого человека, который видит
нечто подобное впервые в жизни, но Роланду этот взгляд был знаком, и этот
взгляд всегда был один и тот же. Было ли это открытое поле боя, где от
пушек, винтовок, мечей и алебард погибли тысячи, или маленькая комната,
где перестреляли друг друга пятеро или шестеро - все равно, в конце концов
это оказывалось одно и то же место: еще одна мертвецкая, провонявшая
порохом и сырым мясом.
Всюду поблескивало битое стекло. Потолочные панели, взорванные ярким, но
бесполезным фейерверком из М-16 Трюкача Постино, свисали вниз подобно
лоскутам содранной кожи.
возбужденного разговора, выкрики, доносившиеся снаружи, откуда-то с улицы,
а вдали - переливчатый вой сирен.
перестреляли?
Блейк. - Я подумал, она тебе может пригодиться, вроде как на память,
понимаешь? - Кевин сделал со старшим из братьев Дийн то, что Балазар не
сумел сделать с младшим. Он швырнул отрезанную голову Генри Дийна через
дверь снизу вверх.
замечая вонзавшихся в его босые ноги осколков стекла и дерева, крича и
стреляя на бегу, израсходовав последний годный патрон в своем боевом
револьвере.
что-либо слышать.
не сознавал ничего, кроме того факта, что Генри умер, Генри, они отрезали
ему голову, какой-то паршивый сукин сын отрезал Генри голову, и этот сукин
сын за это заплатит, да-да, можете быть уверены.
что ничего не происходит, не замечая, что его ступни красны от крови, и
Кевин Блейк шагнул в дверной проем ему навстречу, низко пригнувшись, с
автоматическим пистолетом "Лама" .38 в руке. Рыжие волосы Кевина
пружинками и колечками торчали вокруг головы, и Кевин улыбался.
ему удастся попасть в цель из этой ненадежной маленькой игрушки, даже если
он угадал верно.
поднялся и, стоя на коленях, для опоры подложил под левую кисть правый
кулак, угрюмо не обращая внимания на боль, пронизавшую его, когда он сжал
правую руку в кулак. У него оставался только один шанс. Боль не имела
значения.
всегда, отключился; его глаза видели, рука стреляла, и внезапно оказалось,
что рыжий лежит в коридоре у стенки с открытыми глазами и с маленькой
синей дырочкой во лбу. Эдди стоял над ним, визжа и рыдая, снова и снова
нажимая спуск большого револьвера с сандаловой рукояткой и пустым
барабаном, точно, как бы мертв ни был рыжеволосый, ему все было мало.
перерезать Эдди пополам, и когда этого не случилось, понял, что все
действительно кончилось. Если и были другие солдаты, то они убежали.
стоял Эдди.
спуск, направив большой пустой револьвер Роланда на убитого.
спуск. Гомон возбужденных голосов на улице приближался. Звук сирен - тоже.
нему и, прежде, чем Роланд успел до конца осознать, что происходит, Эдди
ударил его по голове сбоку его же собственным револьвером. Роланд
почувствовал, как теплой струей хлынула кровь, и бессильно прислонился к
стене. Он старался удержаться на ногах - им надо было как можно скорее