сознание?
Вернулась его мысль.
от бакалейщика, оставившего снаружи свою тележку. Он помог разгрузить
припасы, проверил, что пиво будет достаточно охлажденным, и нажал
несколько кнопок, чтобы обеспечить запас приготовленных под давлением
прохладительных напитков. Кочевники любили поесть.
ожидая. В офисе было жарко; он расстегнул воротник и сделал стены
прозрачными. Кондиционер принялся охлаждать комнату, но и вид широкой
долины внизу тоже освежал. Высокие ели покачивали на ветру ветвями.
городов, специализирующийся на обучении. Секвойя с ее огромным госпиталем
и целлюлозной фабрикой была более полным и завершенным поселением.
Изолированная от всего мира, если не считать авиатранспорта и телевидения,
она лежала чистая и привлекательная, растянувшаяся белым, зеленым и
пастельным пластиком вокруг быстрых вод реки, бежавшей к морю.
необъяснимую усталость, которая время от времени наваливалась на него в
последние недели. Не то, чтобы его работа была тяжела, наоборот. Но
переход к новой работе не будет столь легким, как он ожидал. Прежде он не
предполагал обнаружить столько скрытых сложностей.
степени, чем кто-то другой, была ведущим духом параноиков Секвойи. Не в
смысле планирования действий, нет. Но она зажигала, как пламя. Она была
прирожденным лидером. А здесь сейчас было столько параноиков, что это
вызывало неудобства. Они проникали сюда - по внешне благовидным поводам,
для работы, в командировки и отпуска, но город буквально кишел ими.
Обыкновенных людей все еще было больше, чем Болди и параноиков, как и во
всем мире...
ненавидел параноиков, так это Эд Беркхальтер. И на то была по-видимому,
весомая причина, поскольку один из первых заговоров параноиков - тогда это
был всего-навсего одиночка - был направлен косвенно на внушение идей сыну
Эда, отцу Гарри Беркхальтера. Странно, но Беркхальтер более живо помнил
худое, жесткое лицо деда, чем более мягкое лицо отца.
окнами. Другой мир? Наверное, только в далеком космосе Болди смогли бы
освободиться от этих назойливых обрывков мыслей, которые он ощущал даже
сейчас. А без этого отвлекающего фактора, с полностью нестесненным
сознанием - он с удовольствием потянулся, стараясь представить ощущения
тела без гравитации и расширить это на сознание. Но это было невозможно.
мутация, вызванная действием радиации на человеческие гены и хромосомы.
Таким образом их нынешнее окружение было неподходящим. Беркхальтер лениво
играл идеей расы глубокого космоса, где каждое индивидуальное сознание
отстроено столь точно, что любой хоть немного чуждый разум создал бы
помеху в непрерывном процессе совершенной мысли. Приятно, но непрактично.
Это было бы тупиком. Телепаты не были суперменами, как утверждали
параноики; в лучшем случае они обладали лишь одним фатально чудесным
чувством - фатальным, поскольку оно смешивалось с общепринятыми порядками.
У подлинного супермена телепатия была бы одним из десятка других
невероятных свойств.
восхитительное тело, опасное и привлекательное как огонь - а Барбара Пелл,
например, бесспорно считала себя явно высшим существом, как и все
извращенные телепаты такого рода.
Он думал о ее рыжих локонах, ниспадающих подобно змеям на ее плечи, и о
того же цвета мыслях, подобно змеям кишевшим в ее сознании. Он отбросил
мысли о ней.
непропорциональное затраченной им энергии, поднималось и поглощало его.
Если бы не ожидавшийся приход вождей кочевников, он бы с удовольствием
полетал бы на вертолете. Окружающие стены гор ушли бы вниз, по мере того,
как аппарат поднимался бы в пустую синеву, все выше и выше, пока не завис
бы в пространстве над туманным невыразительным ландшафтом, полустертым
плывущими облаками. Беркхальтер думал о том, как выглядела бы земля,
туманная, сказочная иллюстрация Сайма - и в своих фантазиях он потянулся
медленно к ручке управления. Вертолет провалился вниз, падая все более и
более отвесно, пока не понесся самоубийственно к гипнотически
разворачивающемуся миру, подобному волшебному разворачивающемуся ковру.
поднялся. За открытой дверью был лишь безлюдный лес, но он уже мог
различить слабые нарастающие отзвуки песни. Кочевники пели при ходьбе
старые напевы и баллады, простые и оттого хорошо запоминающиеся, которые
дошли еще со времен, предшествовавших Взрыву, хотя их первоначальный смысл
был забыт.
задолго до того, как война стала не только далекой романтикой. Дед одного
из нынешних певцов был мексиканцем, бродившим вдоль калифорнийского
берега, обходя деревни и следуя ленивой страсти к путешествиям, приведшей
его в конце концов в канадские леса. Его звали Раймон Альварес, но имя
внука было уже Кит Карсон Алверс, и его черная борода дрожала, когда он
пел.
и поддерживало жизнь народных песен. Продолжая петь, они шли по тропинки,
и замолчали, увидев дом консула.
читал о кочевниках, до последних шести недель не сталкивался с этими
новыми первопроходцами. Их причудливые костюмы до сих пор интриговали его.
шкур, сливающиеся с лесной игрой света и тени, были отделаны кистями и
узелками; на Алверсе была енотовая шапка, на всех людях были сандалии,
сделанные из тонкой, мягкой, но прочной кожи. На их поясах висели ножи в
кожаных ножнах, охотничьи ножи, более короткие и широкие, чем кинжалы
горожан. Их лица выражали распутную энергию, худые, загорелые, проникнутые
роднившим их духом независимости. В диких лесах поколения кочевников
боролись за жизнь примитивным оружием вроде лука, что висел сейчас на
плече одного из гостей, и они никогда не поощряли дуэли. Они не дрались на
дуэлях. Они убивали, когда убийство было необходимо для выживания.
вождь с густой рыжей бородой. Та штука, что вы установили в лесах,
выглядела раздраженной.
острые карие глаза бросали по сторонам настороженные взгляды. Он что-то
промычал и пожал руку Беркхальтеру. Так же поступили и остальные. Сжав
ладонь Алверса, Болди уже знал, что именно этот человек собирается убить
его.
усмехнулся при виде сифона и хватил такой глоток, что у Беркхальтера
перехватило дыхание от жалости.
распахнутый Беркхальтером бар. - Я не могу разобрать некоторые этикетки,
но... что это?
заработала. - Отличная штука. Лучше, чем кукурузная водка, которую мы
готовим в лесах.
Беркхальтер. Он выдвинул овальный столик, выбрал накрытые блюда с ленты
транспортера и предоставил гостей самим себе. Те без церемоний взялись за
дело.
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Лукин Евгений
Пехов Алексей
Куликов Роман
Володихин Дмитрий