освещение заливало комнату теплым светом. Перед глазами возникло нечеткое
лицо Эйрела. - Щас... сегодня? Что слчилсь?
открылось сильное кровотечение. Дважды останавливалось сердце. - Он
облизал губы и снова заговорил. - Такая травма, вдобавок к отравлению,
вызвала солтоксиновое воспаление легких. Вчера тебе было совсем худо, но
самое плохое уже позади: аппарат искусственного дыхания сняли.
потеряли примерно тридцать процентов плацентарного питания, но Генри
скомпенсировал его за счет более богатого питательными веществами и
кислородом раствора. Так что, похоже, все в порядке - или настолько в
порядке, насколько можно было ожидать. Короче - малыш жив. Вааген начал
экспериментальную кальциевую терапию и обещает скоро сообщить первые
результаты. - Он погладил ее лоб. - Ему предоставлено приоритетное
снабжение любым оборудованием, продуктами и ресурсами, включая
консультантов. К нему прикомандирован опытный гражданский педиатр, к тому
же у него есть Генри. Сам Вааген про военные яды знает больше всех на
целом свете - хоть на Барраяре, хоть где угодно. Пока мы больше ничего не
можем сделать. Так что отдыхай, милая.
окно. - Видишь вон то, следующее, здание с красными огнями на крыше? Это
исследовательский центр биохимии. Лаборатория Ваагена и Генри находится на
третьем этаже.
милый капитан. Видеть тебя в таком состоянии... Я не чувствовал себя таким
беспомощным и ненужным с одиннадцатилетнего возраста.
матери и брата. Теперь пришла ее очередь сказать:
кислородной. Потянулись спокойные, размеренные дни выздоровления.
Посетители Корделию почти не беспокоили - зато проведать лорда-регента
являлись целые толпы, начиная с министра Фортелы. В палате, несмотря на
протесты врачей, установили комм-пульт, и в этом импровизированном
кабинете Форкосиган работал вместе с Куделкой по восемь часов в день.
не настолько, как те, кто имел отношение к охране регента. Даже Иллиан
тушевался, когда видел Корделию.
Разрез виброскальпеля был, конечно, более аккуратным, чем, скажем, удар
сабли, но нисколько не менее глубоким. Заживающий шрам болел, однако, не
так сильно, как легкие или сердце. Ей было пусто, одиноко, она снова стала
сама собой после пяти месяцев странного сдвоенного существования.
взглянуть на репликатор. При помощи видеосканеров Корделия наблюдала, как
движется ее ребенок, прочитала сводки данных и доклады группы. Нервы,
кожные покровы и зрение не пострадали, но слух... доктор Генри был не
вполне спокоен за него - ведь в ушах находится множество крошечных
косточек. Генри и Вааген, настоящие ученые-исследователи, смотрели на мир
почти по-бетански; мысленно Корделия благословляла их, а вслух
поблагодарила и, вернувшись в палату, почувствовала себя несравнимо лучше.
которого было мрачнее тучи, а губы сурово сжаты, сердце Корделии
оборвалось.
с кальцием оказалась неудачной?
Неприятности исходят от вашего тестя:
продолжения жизни ребенка вне материнской утробы! Может, старый вояка
наконец начинает избавляться от своих предрассудков. Ведь новые технологии
по прерыванию жизни он принимает с полной готовностью...
глубокий вдох. На этот раз от его обычного юмора не осталось и следа. -
Доктор Генри питал такие же надежды, как и вы. Мы провели генерала по всей
лаборатории, показали оборудование, объяснили методы лечения. Мы говорили
абсолютно откровенно, как с вами. Возможно, даже слишком откровенно. Он
пожелал узнать, какие результаты мы получим. А мы ведь и сами не знаем!
Так ему и сказали. После этого начались разные намеки... Короче, генерал
сперва попросил, приказал, а потом пытался убедить подкупом доктора Генри
открыть люк, уничтожить плод. Он называет плод "мутантом". Мы выставили
графа за дверь. Он разгневался и поклялся, что вернется.
выражение лица.
мне все равно, как вы этого добьетесь. Мне ни к чему, чтобы на меня
вываливали такое дерьмо. Особенно с такой высоты.
надетый поверх зеленой пижамы, поправила кислородную трубку и осторожно
пересекла коридор. Форкосиган, одетый полуофициально - в мундирные брюки и
рубашку, - сидел за столиком у окна. Единственным признаком его болезни
оставалась кислородная трубка, проходившая в ноздрю, - лечение затяжной
солтоксиновой пневмонии. Он разговаривал с каким-то человеком, а Куделка
вел запись. Собеседником регента оказался, к счастью, не граф Петер, а
какой-то министерский секретарь Фортелы.
проследовал за нею. Пропустив его в палату, Корделия закрыла дверь.
что слышала от вас.
- он не смягчал деталей. Адмирал слушал, и голова его опускалась все ниже
и ниже, спина горбилась все больше - казалось, непомерная тяжесть
придавила его.
сейчас же этим займусь.
течение недели.
подождать в коридоре. Присев на кровать, Корделия наблюдала, как он
набирает коды на пульте правительственной связи.
охраны Императорского госпиталя и командором Саймоном Иллианом.
Пожалуйста, вызовите обоих.
находился где-то в лечебном комплексе. Иллиана разыскали в лаборатории
судебно-медицинской экспертизы главного штаба службы безопасности.
меня замечание относительно пропускного режима. - Оба офицера
приготовились сделать соответствующую запись на своих комм-пультах. -
Генерал Петер Форкосиган лишается допуска в шестое здание - помещение
исследовательского центра Императорского госпиталя - с этой минуты и до
нового распоряжения. Моего личного распоряжения.
всегда был полный допуск. Он имеет его уже много лет. Мне нужен приказ
императора.
послышалось легкое раздражение. - Я, Эйрел Форкосиган, регент его
императорского величества Грегора Форбарры, отдаю вам такой приказ. Этого
достаточно?
нахмурился, мгновенно принял невозмутимый вид.
Форкосиган откажется уйти, услышав приказ?
будет сбит с ног этой живой легендой...
они вправе применить силу вплоть до табельного оружия, - устало сказал
Посняков Андрей
Корнев Павел
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия