решил, что мне остается только одно: вынырнуть на поверхность. Несмотря на
прилив, я наверняка не был далеко отнесен от "Алексиса".
блеск. У меня немного покрылась паром маска и я не мог точно оценить
расстояния, но я помнил, что под водой все предметы, которые я видел через
стекло маски, кажутся на три четверти ближе, чем в действительности. Это
могли быть лишь Эдвард или Форрест. В окрестностях не было никаких других
аквалангистов, а это что-то было явно больше, чем рыба. Мне сразу
припомнились "Челюсти", но Дан Басс уверил меня, немного раздраженным
тоном, что единственная белая акула, которая когда-либо появлялась у
берегов Новой Англии, принадлежала киностудии "Универсал Пикчерс".
океана в направлении белого предмета. Он вращался в воде, вибрировал и
подпрыгивал, как будто его трепало приливом. Когда я подплыл ближе, я
пришел к выводу, что это не может быть ни Эдвардом, ни Форрестом. Скорее,
это кусок паруса, который запутался в сетях и под тяжестью опустился на
дно.
фута, я полностью осознал с ледяным чувством мерзкого страха и омерзения,
что это была утонувшая женщина. В ту же секунду она обернулась и я увидел
ее лицо, разорванное и лишенное глаз, с губами, полусъеденными рыбами, с
волосами, вздымающимися вертикально вокруг головы, как водоросли. Одета
она была в белую ночную сорочку, которая вздымалась и волновалась в
течении прилива. Щиколотки ее ног запутались в затонувшей рыбацкой сети,
из-за чего она не могла выплыть на поверхность - но ее разлагающееся тело
было наполнено газом до такой степени, что оно стояло выпрямившись, как
гренадер на плацу, танцуя какой-то гротесковый подводный балет совсем в
одиночестве на дне моря у побережья Грейнитхед.
подошла к горлу. Ради бога, сказал я себе, ты не можешь рыгать. Если
начнешь рыгать, то подавишься и кончишь как эта Офелия, с глазами,
выеденными рыбой. Поэтому успокойся. Смотри в другую сторону, забудь об
Офелии, ты ведь и так не сможешь ей ничем помочь. Успокойся. Смотри в
другую сторону и медленно всплывай на поверхность, а потом позови на
помощь.
чтобы убедиться, не всплываю ли я чересчур быстро. Я находился где-то в
тридцати футах под поверхностью воды, но мне казалось, что от поверхности
меня отделяет в три раза больше. Когда мне показалось, что я уже на
половине пути, я замедлил, сделал пару выдохов, чтобы не допустить разрыва
легких или какой-то другой катастрофы. Здесь было светлее, вода стала
более прозрачной. Я все сильнее чувствовал течение прилива и волнующуюся
поверхность моря.
Голос зазвучал выразительно и очень близко, как будто кто-то шептал мне
прямо в ухо.
настоящей паники.
будто моля о чем-то. - Не оставляй меня, Джон. Не оставляй меня. Прошу
тебя, Джон.
поверхностные полосы утренних волн. Но тогда что-то обвилось вокруг моей
левой щиколотки, а когда я попытался освободиться, я был неожиданно
перевернут вверх ногами. Тут же холодная вода налилась мне в уши. Я
выпустил загубник, вызывая цепочку пузырьков воздуха. Потом я знал только
то, что отчаянно дергаюсь и вырываюсь, стараясь освободиться. Я выставил
вверх одну руку, надеясь, что кто-то с "Алексиса" увидит мой сигнал, но
это не имело смысла. Я все еще находился футах в десяти под водой, я
что-то, что держало меня за ногу, быстро втягивало меня вглубь.
сознание, что я задыхаюсь и если не смогу освободиться, то меня ожидает
смерть. Я слышал от кого-то, что утопление - самый мягкий вид смерти,
значительно более приятный, чем смерть от пули, от огня или в катастрофе;
но тот, кто так заявлял, наверняка никогда не был в один холодный
мартовский день на дне северной части Атлантического океана, без
загубника, и с ногой, удерживаемой каким-то неуступчивым свинством.
Наверно я завопил во всю глотку, судя по количеству пузырьков воздуха, и
прежде чем успел прийти в себя, имел полный рот воды. Ледяная, соленая,
шипящая морская вода вливалась мне в желудок, пылая, как жидкий огонь. Я
вернул часть проглоченного и к своему счастью не подавился при этом, хотя
в легких у меня уже почти не было воздуха.
глотай воды. Дан Басс предупредил меня, что тот, кто втянет морскую воду в
легкие, тот уже покойник. Собственно, шансов на спасение уже нет.
отчаянном усилии я дернулся, чтобы увидеть, что меня держит за щиколотку.
К моему ужасу я увидел, что это была ночная рубашка утонувшей, все еще
покрывающая мертвое тело, которое подпрыгивало и подпрыгивало в своем
смертном танце. Видимо, когда я проплывал мимо нее, течение, вызванное
движением моих ласт, освободило ее из сетей. Останки, наполненные газами
разложения, начали подниматься вверх и поплыли вслед за мной, как буй.
Рубашка запуталась вокруг моей ноги, а когда я начал дергаться, останки
перевернулись и газы из грудной клетки вылетели вверх, после чего тело
стало тяжелее и начало тянуть меня вниз.
обвившись вокруг моей щиколотки тесно, как перевязка, не хотел уступать. Я
потянулся к бедру и выхватил свой рыбацкий нож. Останки все еще вертелись
и подпрыгивали так резко, что мне трудно было не искалечить ногу при
разрезании ткани.
чтобы доплыть до поверхности. Но я ударил еще раз, и каким-то чудом
материал порвался. Труп женщины снова начал падать вглубь, в темноту,
ныряя в мутной воде и в облаках ила.
начал размахивать ластами. Мне казалось, что я выныриваю в убийственно
медленном темпе, но паника уступила, меня охватило удивительное
спокойствие, и я уже знал, что выживу. Наконец я выставил голову над
волнами, почувствовал ветер, солнце и свежий воздух, а почти в полумиле от
меня я увидел "Алексиса".
просто был не в состоянии долго держаться на воде, особенно среди
заливавших меня волн. Я чувствовал себя вымотанным физически и психически.
Дан Басс был прав, когда говорил, что погружение с аквалангом является
спортом столь же умственным, сколь и физическим. Это не развлечение для
паникеров и истериков.
описывая круг, приблизилась ко мне, и Дан Басс прыгнул в воду, чтобы
поддержать меня. Он дотащил меня до борта, а потом вместе с Джимми как-то
затащил меня на палубу. Я лежал, растянувшись на досках, как
свежевыловленная акула, кашляя, плюясь и выплевывая воду носом. У меня
было чувство, как будто кто-то продирал мои дыхательные пути ершом для
прочистки труб.
Эдвард и Форрест уже отправились искать тебя и сказали, что ты исчез.
Но наконец мне удалось овладеть кашлем и с помощью Дана я сел.
рюкзаке есть термос с горячим кофе, принеси его, хорошо? - Он присел рядом
со мной и внимательно посмотрел на меня. - Это наверно моя вина, - заявил
он, когда уверился, что я цел и невредим. - Ты должен был сначала
потренироваться в бассейне, прежде чем мы выпустили бы тебя на открытые
воды. Но ты смотрелся как человек, способный за себя постоять.
чувствуешь себя конем с удилами в зубах, ты можешь смотреть только перед
собой. А в такой мутной воде достаточно пары секунд, чтобы потерять из
вида товарищей. Но это также и их вина, они не должны были спускать с тебя
глаз. Может, надо было использовать спасательный канат. Не любитель этого,
канат еще больше ограничивает движение, а пользы с него мало, но на
следующий раз нужно будет подумать и об этом.
то ты уже никогда не сможешь спуститься.
панику и не стыжусь в этом признаться, но наверно каждый бы перепугался,
если бы увидел то, что увидел я.
"Дэвидом Дарком"?
состоянии. Она запуталась в рыбацкой сети. Стояла по стойке смирно, как
живая, и только вертелась по сторонам. Я зацепился ногой за ее рубашку и
чуть было не утонул.
что прилив выкинет ее на берег, раз уж она уже не запутана в этой сети.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Андреев Николай
Майер Стефани