невообразимую тьму. Что-то выбрасывало меня в холодные глубины
пространства, оно одно могло загасить окружающее меня пламя - пламя,
частью которого стал я сам.
неба, по его краям кормящие щиты. Но теперь они тускло мерцают, а небо над
ними ночное.
тише. Как вы себя чувствуете?
нас перекормили. Слишком много магнетизма, и у нас произошел приступ
электрического несварения. Шшш... посмотрите вперед.
вперед у основания одной из стен кратера. Взглянув на стену, я с
облегчением заметил, что крошечные светящиеся точки в ней снова стали
тусклыми и безжизненными.
основания виднелись огромные огни яйцеобразной формы. Они не испускали
лучей, не отбрасывали теней. Рядом с каждым таким огнем стояла
крестообразная фигура - теперь я знал, что это раскрывшийся куб.
непрерывной дугой у огромного пьедестала; теперь я видел, что огни на
несколько футов ближе к пьедесталу. Я уже говорил, что они яйцеобразной
формы, широким концом книзу, и стояли они в широких чашах, поддерживаемых
тонкими серыми металлическими стеблями.
выросли, и для них требуется больше места.
из солнечного пятна. Больше того. Я видел, как под действием этой энергии
росли конусы. Она питала их, как и все металлические существа, но конусы
при этом росли. Как будто щиты и конусы превращали энергию в материю.
добралась до нас, - сказал он.
склонялись, перегибались через поперечные стержни. Они сгибались
одновременно, будто по команде. И с их горизонтальных плоскостей вниз
свисало множество щупалец.
Щупальца погрузились в нее и извлекли что-то похожее на хрустальный
стержень. Склонившиеся плоскости распрямились, одновременно протянули
стержень к огням.
растворяться, превращаясь в поток ослепительно сверкающих крошечных
частиц, которые, проходя через яйцеобразные огни, устремлялись к
пьедесталу. Стержень быстро таял. Там должна быть чрезвычайно высокая
температура, но это никак не сказывалось на действиях металлических
работников.
щупальца все ближе подползали к огням без лучей, через который пролетали
частицы. И вот, когда стержень исчез и сквозь огонь полетели последние
частицы, щупальца почти окунулись в него, они, несомненно, касались его.
Казалось, о нашем присутствии не подозревают; а может, остаются к нему
равнодушными. Движение становились все быстрее, хрустальные слитки без
всякой паузы проходили через плавающие плавильни. Неожиданно огни
уменьшились, как пламя свечи, а кресты свернулись в кубы.
конусов, разумные монолиты, дуга друидов, арка разумных менгиров
Стоунхенджа. На рассвете и в сумерках большие менгиры Стоунхенджа
наполняются загадочной гранитной жизнью, кажутся молящимися каменными
жрецами; точно та же иллюзия и с этими кубами.
покачнулись, поднялись и опустились на спины кубов.
окружающую тьму. За первыми кубами устремлялись десятки других, которых мы
до того не видели, пара за парой выплывали они из темноты.
пламенем.
Угловатые металлические священники какого-то бога металла, несущие свечи
электрического огня, торжественно удалялись от святая святых, обитатель
которого ничего не знает о человеке и не хочет знать.
пробуждало каждое движение металлического чудовища, невероятное ощущение,
таящееся на пороге сознания, никогда не исчезающую тень.
ни звука. Мы молча встали, пошли по ровной поверхности к конусам.
состоит из тел металлических существ, и, подобно существам в стенах, эти
тоже спали, их тусклые глаза подернулись дымкой. Мы подходили все ближе и
оказались всего в нескольких десятках шагов от колоссального механизма. Я
заметил, что основание его поднято не очень высоко, всего фута на четыре
над поверхностью. Мощные столбы, на которых оно стоит, кажутся рощами и на
расстоянии превращаются в сплошной лес.
сверху это было не так заметно.
как конусы сначала отдавали энергию, а потом получали ее и при этом росли.
светящийся туман, конденсировавшийся вокруг конусов. Может ли быть, что
конусы, несмотря на свою громоздкость, почти ничего или вообще ничего не
весят? Как кольчатый Сатурн, в тысячи раз превышающий по объему Землю,
плывет в небе; но если перенести его в наш мир, так легки его кольца и все
его вещество, что они плавали бы в воде наших океанов, как пузыри. Конусы
возвышались надо мной, все ближе и ближе.
касаясь их, я это знал. Они одновременно легкие и плотные, сплошные и
прозрачные, сгустившиеся и нематериальные.
сконцентрировавшаяся в материю.
Хранитель, механизма, который под нажимом щупалец изменил наклон дисков и
послал копье зеленого света в солнце. Я нерешительно коснулся хрустального
основания: теплое, но происходит ли эта теплота от ослепительного дождя
частиц, который мы видели, или это свойство самого механизма, не знаю.
Она была ровной и алмазно-прочной. Ближайшие конусы находились едва в
девяти футах от края.
большого Т, светящаяся слабым фиолетовым блеском, она напоминала тень
Хранителя. Поднятая над поверхностью на фут, она внешне никак не связана с
конусами.
стержней; у одних вершины чашеобразные, у других заостренные; ни одного
шире полудюйма. Похожи на сплав хрусталя с металлом - соединение энергии с
материей.
будто для разыгрывания комбинаций четырехмерных шахмат. Я понял, что
только щупальца Хранителя, его руки, могут владеть этой невероятной
сложностью. Ни диск, ни звезды, ни даже император не могут играть здесь,
извлекать аккорды силы.
переплетенные октавы, передавать команды?
нею и кругом дисков. Может ли быть, что сигнал передается через тела
металлических существ дна кратера и его стен?
что металлическому чудовищу не нужны какие-то средства для передачи мысли
отдельным своим частям.
сознание своими обычными способами преодолеть не может. Иначе к чему
клавиатура, к чему труд Хранителя?
беспроволочного телеграфа, передатчик, усиливающий энергию, в которой
содержится приказ. Сверхпередатчик суперморзе, посылающий всем существам
приказы высших ячеек Металлического Чудовища, которые для них как для
нашего организма клетки мозга.