или черные цвета, даже плоть заключенных была какой-то серой. Звуки тоже
обладали какой-то монотонностью: стуки, крики и, по большей части,
проклятья. Но ежедневный ритуал подъема, кормления, прогулки, сна произвел
исцеляющий эффект на ум Джерека.
тюремной эпопеи, а потом, если не считать случайного посетителя,
заглянувшего, чтобы выразить свое сочувствие, он был в основном
предоставлен самому себе. Джерек снова стал ясно думать о Бромли и миссис
Амелии Ундервуд, надеясь, что его скоро выпустят или покончат с ритуалом
каким-нибудь подходящим для них способом. Тогда он продолжит путь.
держа в руках черную книгу, посещал камеру Джерека и разговаривал с ним о
своем друге, который умер, и еще об одном друге, который был невидим.
Джерек обнаружил, что голос мужчины, которого звали Преподобный Лоундес,
оказывал приятное успокаивающее действие, и улыбался, кивал и соглашался,
когда ему казалось, что это отвечало желанию Преподобного Лоундеса, или
качал головой, когда казалось тактичным не согласиться. Это доставляло
Преподобному Лоундесу большое удовольствие, судя по множеству улыбок, и
вызывало новый поток слов, произносимых, правда, довольно визгливым и
монотонным голосом, о мертвом друге и о невидимом друге, который, как
выяснилось, был отцом мертвого друга.
сказал ему:
освобождения. Воздух вне стен тюрьмы становился теплее, к дополнительному
удовольствию Джерека.
галстуком и цилиндр. Его жилет также был черного цвета, но ткань на брюках
имела тонкие серые полоски. Он представился мистером Гриффитсом, Совет
Защиты. Это был любопытный тип: большая, с темными волосами голова;
огромные мохнатые брови, которые почти встречались у переносицы; громадные
руки, которые с трудом помещались в маленький кожаный чемоданчик, откуда
неуклюже извлекали документы. Он садился на край жесткой койки Джерека и
листал бумаги, часто раздувая щеки и громко вздыхая время от времени,
затем, наконец, поворачивался к Джереку и поджимал губы, прежде чем
заговорить.
определенно узнали вас. Вы тоже фактически узнали свидетелей перед лицом
других свидетелей. Вы утверждали, будто не имели понятия о происходящем,
что само по себе вряд ли правдоподобно, если исходить из других ваших
заявлений. Вы видели, как умерший Вайн приносил свой "улов", помогали ему
унести добычу, убежали вместе с ним, после того как он застрелил швейцара.
На вопрос об имени и происхождении вы сочинили дикую историю о появлении
из будущего в какой-то машине времени и назвали явно вымышленное имя. На
основании этого я намерен сделать свое заключение... и оно может спасти
вашу жизнь. А сейчас расскажите, что произошло, по вашему мнению, с той
ночи, когда вы встретили Альфреда Вайна, до утра, когда полиция обнаружила
вас обоих в Кухне Джонса и Вайн был убит при попытке к бегству.
только раздувал щеки и закатывал глаза под черными бровями, а один раз
хлопнул ладонью по лбу и чертыхнулся.
раз, - это убедить судью, что человек, явно разумный с одной стороны,
является безусловно законченным лунатиком с другой. Что ж, по крайней мере
я сам убедился в справедливости моего дела. До свидания, мистер... хм...
до свидания.
охранник выпускал мистера Гриффитса из камеры.
Преподобный Лоундес. Но если Преподобный Лоундес всегда казался уходящим в
еще более счастливом настроении, мистер Гриффитс обычно уходил от него с
отчаянным, несчастным выражением на лице, а его поведение выдавало крайнее
возбуждение.
Морриса, швейцара отеля "Империя", происшедшем пятого апреля 1896 года
примерно в шесть часов утра, состоялся в Центральном Уголовном Суде
Лондона в десять утра тридцатого мая. Никто, включая защитников, не знал и
не ждал, что суд затянется. Предположения касались только приговора, что
совсем не трогало Джерека Корнелиана, настаивавшего на сохранении
вымышленного имени, несмотря на все предупреждения о том, что сокрытие
настоящего имени не в его пользу.
где он должен был стоять во время процесса. Ему понравилась ложа,
позволяющая хорошо видеть остальную часть довольно большой комнаты.
долгое время. - Он засмеялся. - Мне нравятся эти парадоксы.
респектабельная женщина? Я имею в виду, она... ну... в своем уме,
например?
засвидетельствовала вашу особенность... ваши заблуждения и тому подобное.
захлопал в ладоши. - Вы очень добры, сэр.
как и он, в черные накидки; у всех у них творилось что-то непонятное с
волосами: они выглядели мучнисто-белыми и туго закрученными. Позади
располагался ряд скамеек, где сидело множество людей в разнообразных
одеждах, но без фальшивых волос.
обычной одежде. Слева был еще один ряд скамеек, на которых расположились
двенадцать человек, проявлявших заметный интерес к нему. Ему льстило
находиться в центре внимания. Он улыбнулся им и помахал рукой, но, как ни
странно, никто не улыбнулся в ответ.
и все начали вставать, когда еще одна группа людей в длинных накидках и с
фальшивыми волосами вошла в комнату и стала рассаживаться за столами прямо
напротив Джерека. Именно тогда Джерек разинул от удивления рот, узнав
человека, который, казалось, как и он сам, занимал почетное место в суде.
сквозь Время? Вы настоящий друг.
и похлопал его по плечу.
Джерека. Он взял какие-то бумаги, которые кто-то положил перед ним.
лорд Главный Судья, вот кто. Он твой судья, парень, - лорд Джаггер. Не
серди его, иначе у тебя не останется ни одного шанса.
выражение, когда он посмотрел на Джерека, ничем не выдавая, что узнал его.
Джерек, сначала озадаченный, догадался, что это какая-то новая игра Лорда
Джеггеда, и решил включиться в нее на какое-то время, поэтому перестал
отпускать реплики, свидетельствующие о неоспоримом факте, что человек
напротив него, привлекающий всеобщее внимание, был его старым другом.
большую часть которых он видел в отеле, последовательно выходили вперед и
рассказывали, что случилось той ночью, когда Джерек и Нюхальщик Вайн
прибыли в "Империю", и что произошло на следующее утро. Этих людей
расспрашивал сэр Джордж Фримен, а затем мистер Гриффитс снова задавал им
вопросы. В основном все они помнили события так же, как и Джерек, но
мистер Гриффитс, казалось, не верил им. Кроме того, мистер Гриффитс
интересовался их мнением о Джереке. Не вел ли он себя странно? Что
говорил? Некоторые вспоминали, что Джерек действительно говорил какие-то
странные вещи, во всяком случае такие, которых они не понимали. Теперь же
им казалось, что это воровской жаргон, на котором Джерек и Нюхальщик Вайн
заранее договорились объясняться.
Джерек видел на улице, когда покинул отель, и нескольких других, которые
пришли на Кухню Джонса позднее. Их снова тщательно переспрашивал мистер
Орлов Алекс
Лондон Джек
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Никитин Юрий
Апраксина Татьяна