другое. Вначале он решил, что это одна из иллюзий Эсткарпа - то, что он
видит, произведено его собственным мозгом, рождено каким-то воспоминанием.
Но более пристальный взгляд на изогнутый металлический корпус показал, что
хоть он и напоминает что-то знакомое, но все же отличается от всего, что
он видел раньше, как поддельный сокол отличается от настоящего.
мачт не видно было. Непонятно, что движет этим кораблем. Нос и корма резко
заострены, весь корабль по форме напоминал торпеду. На плоской поверхности
корпуса виднелось отверстие, рядом с ним стояли три человека. На головах у
них были птичьи шлемы, но Саймон был уверен, что это не настоящие
фальконеры.
парусные, что характерно для немеханической культуры. Этот корабль как
будто явился из будущего его собственного мира! Как могут существовать бок
о бок два таких различных уровня цивилизации? И здесь Колдер? Чуждое,
чуждое... Саймон чувствовал, что еще немного - и он поймет, догадается...
Карстене, спас его жизнь. Удар оглушил Саймона. Он вдохнул запах влажных
перьев, чего-то еще, полуслепой, пытался встать, но получил еще один удар.
На этот раз он увидел враждебное крыло. Сокол, но подлинный или мнимый?
Этот вопрос он унес в сомкнувшуюся вокруг тьму.
возвращавшийся к сознанию, с трудом смог набрать сил, чтобы вынести эту
боль. Он понял, что биение не только внутри, но и вне его. То, на чем он
лежал, дрожало равномерной ритмичной дрожью. Он заключен в черном сердце
тамтама.
что руки и ноги у него связаны.
прикусил губу, чтобы не закричать. Он так отчаянно сражался с неизвестным,
что лишь спустя какое-то время обнаружил, что он не один.
рвало, и от этого добавлялось зловония в их душной атмосфере. Саймон,
почувствовав странное спокойствие после этих двух звуков, позвал:
не хотел справиться с собой.
Карстена?
Карстена. Да, и в комнате допросов тоже. Но лучше быть там, чем здесь.
вершину утеса, чтобы заглянуть в бухточку. Там находился странный корабль,
потом нападение птицы, которая, вероятно, вовсе не была птицей. Ответ
может быть только один - он лежит в том самом корабле, на который смотрел
сверху.
Ивьена отдавали нас Колдеру. Значит, вы один из фальконеров, которых
захватили позже?
эхо гулко возвращается от невидимых стен. - Сколько вас лежит здесь? Я,
один из всадников, спрашиваю вас!
знаем, жив ли он.
вестник из Эсткарпа. Он сообщил, что нам могут доставить припасы морем,
если есть где высадиться. Поэтому Повелитель Крыльев приказал нам отыскать
бухту. Нас сбили соколы. Хотя это на наши соколы. Очнулись мы на берегу,
без кольчуг и оружия; нас втащили в корабль, подобно которому нет в мире.
Это говорю я, Тандис, который пять лет служил моряком у салкаров. Много
портов видел я и столько кораблей, что не пересчитать и за неделю, но
такого нигде не было.
Саймона. - Как может человек определить время, если он заключен в
бесконечной тьме? Ночь сейчас или день, этот день или тот? Я сидел в
тюрьме Карса, потому что дал убежище женщине и ребенку древней расы, когда
прозвучал рог. Всех молодых взяли из тюрьмы и привели на остров в дельте.
Здесь нас осмотрели.
загадочных колдеров?
чтобы уловить смысл. - У них какое-то колдовство, у этих людей из Горма:
голова начинает кружиться, и все мысли из нее вылетают. Говорят, они
демоны с края мира, я верю в это.
Карстена - оболочка без разума, сильные руки и спины для их хозяев. А
хозяева надели нашу одежду, чтобы лучше одурачить наших друзей.
и за это, сокольничий: может, хоть часть загадки удастся разгадать. -
Только тут Саймон подумал, а не имеют ли эти стены уши, которые слушают
разговоры беспомощных пленников. Но, может, в этом случае их похитители
почувствуют беспокойство.
арестованные за нарушение приказов герцога. К ним добавилось трое
фальконеров, захваченных в бухте. Большинство пленников находилось в
полубессознательном состоянии. Если они и могли вспомнить предшествующие
события, то их воспоминания заканчивались прибытием на остров или
появлением в бухте.
всех нарушителях воли герцога. Все они были предприимчивыми людьми, с
определенной военной подготовкой, начиная от фальконеров, которые
постоянно жили в монастырских военных казармах и чьим занятием была война,
и кончая первым собеседником Саймона, мелким землевладельцем из Карса,
который командовал отрядом милиции. Всем им было от двадцати до тридцати
лет, и несмотря на грубое обращение в тюрьмах герцога, они были в неплохой
физической форме. Двое принадлежали к обедневшему дворянству и получили
некоторое образование. Они были братьями, их захватили солдаты Ивьена,
обвинив в том же преступлении - помощи древней расе.
утверждали, что по всему герцогству после пленения мужчин, женщин и детей
древней расы предают смерти.
Саймона из состояния оцепенения, сообщил ему первый важный факт.
грызут крысы Пора! - сказал, что Ренстона не нужно уводить. Мы с Ренстоном
были побратимами с того момента, как взяли в руки меч, и мы дали ему
оружие и пищу, чтобы он смог добраться до границы. Солдаты выследили нас и
захватили, хотя трое из них остались бездыханными, с дырами в груди. Когда
один из них начал связывать и Ренстона, солдат сказал, что это бесполезно:
покупатели людей не берут тех, у кого древняя кровь.
можно продать. Но солдат герцога заявил, что старую расу можно сломать, но
не согнуть, и пронзил Ренстона его собственным мечом.
дьяволы из Горма не могут справиться с нею так же легко, как с другими.
- Они нам не мешали. А те, кто подружился с ними, говорят, что они добрые,
несмотря на их древние знания и странные обычаи. Неужели Ивьен действует
по приказу? И кто отдал этот приказ и зачем? Может ли быть так, мои братья
по несчастью, что присутствие древней расы среди нас мешало проникновению
Горма, ставило преграду на пути зла?
расспросы, если бы сквозь стоны и бессловесные жалобы тех, кто все еще не
пришел в себя, не услышал шипение, странно знакомое. Душная атмосфера
скрывала новую опасность, а когда Саймон ее обнаружил, было уже слишком
поздно: в помещение подали какой-то газ.
Только одна мысль держалась в голове Саймона: враг не пошел бы на все эти
сложности, если бы хотел только убить их. Поэтому Саймон один среди всех
не сопротивлялся газу, он медленно вдыхал, вспоминая кресло дантиста в
своем мире.
словами, только путаницей звуков... Они произносились высоким голосом и
содержали в себе непреодолимый приказ. Саймон не шевелился. Возвращалось
сознание окружающего, но врожденный инстинкт самосохранения удерживал его
в неподвижности.
тупой. Саймон был уверен, что он больше не на корабле; то, на чем он
лежит, не дрожит, не движется. Он раздет, а в помещении холодно.
Саймон продолжал лежать неподвижно.
Суворов Виктор
Лукин Евгений
Жюль Верн
Эриксон Стивен
Бажанов Олег
Корнев Павел