Чтение 31–й страницы книги ~Башня Ласточки~

- Для нее, - Бонарт окинул Цири холодным рыбьим взглядом, - никакого
блага не будет. И она об этом знает. Хувенагель поморщился.

- Это скверно, черт побери, скверно, что она об этом знает. А не
должна бы. Что с тобой, Лео? А если она не пожелает быть увеселением,
если окажется злостно ненадежной? Что тогда?

У Бонарта не изменилось выражение лица. - Ну, тогда, - сказал он, -
мы выпустим на арену твою братву. Они, помнится, всегда были надежны. В
смысле увеселений.

***

Цири молчала долго, потирая покалеченную щеку, наконец сказала:

- Я начинала понимать. Начинала понимать, что они намерены со мной
сделать. Я вся собралась, была готова бежать при первой же возможности.
Готова была на любой риск. Но они не предоставили мне такой возможности.
Присматривали за мной хорошо. Высогота молчал.

- Они стащили меня вниз. Там ждали гости толстого Хувенагеля. Такие
же уникумы! Откуда на свете берется столько поразительных чучел,
Высогота? - Размножаются. Естественный отбор.

***

Первый из мужчин был невысокий и толстенький, напоминал скорее
низушка, чем человека, даже держал себя как низушек - скромно,
порядочно, опрятно и... пастельно. Другой, хоть и немолодой, был в
одежде и при выправке солдата с мечом, а на плече его черной куртки
горело серебряное шитье, изображающее дракона с крыльями летучей мыши.
Третьей была светловолосая и тощая женщина, лицо ее украшал слегка
крючковатый нос и тонкие губы. Ее фисташкового цвета платье было
чрезмерно декольтировано. Нельзя сказать, что это было удачное
портновское решение. Декольте почти ничего не демонстрировало, если не
считать малопривлекательной морщинистой и пергаментно сухой кожи,
покрытой толстым слоем белил.

- Высокородная маркиза де Нэменс-Уйвар, - представил Хувенагель. -
Господин Деклан Рос аэп Маэлылыд, ротмистр тыла конных войск его
императорского величества владыки Нильфгаарда. Господин Пенницвик,
бургомистр Клармона. А это господин Лео Бонарт, мой родственник и давний
соратник. Бонарт слегка поклонился.

- Ну а это - та маленькая разбойница, которой сегодня предстоит нас
развлекать, - отметила факт тощая маркиза, впиваясь в Цири
блекло-голубыми глазами. Голос у нее был хриплый, сексапильно
вибрирующий и донельзя пропитой. - Не очень красива, сказала б я. Но
неплохо сложена... Вполне приятное... тельце.

Цири дернулась, оттолкнула назойливую руку, побледнев от ярости и
шипя как змея.

- Прошу руками не трогать, - холодно проговорил Бонарт. - Не
подкармливать, не дразнить. За последствия не отвечаю.

- Тельце, - маркиза облизнула губы, не обращая внимания на его слова,
- всегда можно привязать к кровати, тогда оно становится более доступно.
Может, продадите, господин Бонарт? Мы с маркизом любим такие тельца, а
господин Хувенагель журит нас, когда мы используем местных пастушек и
кметских ребятишек. Впрочем, маркиз теперь уже не тот, что раньше!
Детвора не для него. Бегать не может из-за всяческих шанкров и кондилом,
которые у него в промежности пооткрывались...

- Довольно. Довольно, Матильда, - мягко, но быстро сказал Хувенагель,
видя на лице Бонарта растущее отвращение. - Пора уже в цирк. Господину
бургомистру только что сообщили, что в город въехал Виндсор Имбра с
подразделением кнехтов барона Касадея. Значит - нам пора.

Бонарт достал флакончик, протер рукавом ониксовую крышку столика,
высыпал на нее маленькую горку белого порошка. Притянул Цири за цепь от
ошейника. - Знаешь, как этим пользоваться? Цири стиснула зубы.

- Втяни носом. Или возьми на послюнявленный палец и вотри в десну. -
Нет.

Бонарт даже не повернул головы.

- Сделаешь сама, - тихо сказал он, - или это сделаю я, но тогда уж
потешатся все присутствующие. Слизистые оболочки у тебя ведь не только
во рту и в носу, Крысица. В некоторых других забавных местах тоже. Я
кликну слуг, велю тебя раздеть, придержать и использую для забавы эти
места.

Маркиза де Нэменс-Уйвар гортанно засмеялась, глядя, как Цири дрожащей
рукой тянется к наркотику.

- Забавные места, - проговорила она, облизнув губы. - Любопытная
мысль. Надо будет как-нибудь попробовать! Эй, эй, девушка, осторожнее,
не транжирь хороший порошок. Оставь немного мне!

***

Наркотик был гораздо сильнее, чем тот, которым пользовались Крысы.
Уже через несколько минут Цири охватила слепящая эйфория, все вокруг
стало резким, свет и краски резали глаза, запахи свербили в носу, звуки
стали невыносимо громкими, все сделалось нереальным, воздушным,
эфемерным. Были ступени, были угнетающие тяжелой пылью гобелены и
драпри, был хриплый смех маркизы де Нэменс-Уйвар. Был двор, быстрые
капли дождя на лице, рывки ошейника, который все еще не был с нее снят.
Огромное здание с деревянным куполом и большой отвратительно безвкусной
картиной на фасаде - не то дракон, не то грифон, не то выворотень. Перед
входом в здание толпились люди. Один кричал и жестикулировал.

- Это мерзко! Мерзко и грешно, господин Хувенагель! Дом, бывший
некогда храмом, использовать для столь нечестного, бесчеловечного и
отвратительного зрелища! Животные тоже чувствуют, господин Хувенагель! У
них тоже есть свое достоинство! Преступно ради выгоды натравливать одних
на других к утехе черни!

- Успокойтесь, святой отец! И не мешайте моему частному
предпринимательству! А вообще-то сегодня здесь не будут натравливать
животных. Ни одного зверя! Исключительно люди!

- Ах, так? Ну, тогда прошу прощения. Здание было набито людьми,
сидевшими на рядах скамей, расположенных амфитеатром. В центре
разместилась яма, круговое углубление диаметром около тридцати футов,
обнесенное толстыми бревнами и окруженное перилами. Смрад и шум
дурманили. Цири снова почувствовала рывок ошейника, кто-то схватил ее
под мышки, кто-то подтолкнул. Не ведая как, она оказалась на дне
охваченного бревнами углубления, на плотно утрамбованном песке. На
арене.

Первый удар прошел, теперь наркотик лишь подбадривал и обострял
органы чувств. Цири прижала руки к ушам - заполняющая амфитеатр толпа
гудела, гикала, свистела. Шум стоял невероятный. Она увидела, что ее
правое запястье и предплечье тесно охватывают кожаные наручи. Когда ей
их надели, она не помнила.

Услышала знакомый пропитой голос, увидела тощую фисташковую маркизу,
нильфгаардского ротмистра, пастелевого бургомистра, Хувенагеля и
Бонарта, занимающих возвышающуюся над ареной ложу. Она снова схватилась
за уши, потому что кто-то вдруг крепко ударил в медный гонг. - Глядите,
люди! Сегодня на арене не волк, не гоблин, не эндриага! Сегодня на арене
убийца Фалька из банды Крыс! Заклады принимает касса у входа! Не жалейте
денег, люди! Удовольствие не съешь, не выпьешь, но если поскупишься на
него - не приобретешь, а потеряешь!

Толпа рычала и аплодировала. Наркотик действовал. Цири дрожала от
эйфории, ее зрение и слух отмечали каждую деталь. Она слышала хохот
Хувенагеля, пьяный смех маркизы, серьезный голос бургомистра, холодный
бас Бонарта, повизгивание жреца - защитника животных, писки женщин, плач
ребенка. Она видела темные потеки крови на ограждавших арену бревнах,
зияющую в них обрешеченную вонючую дыру. Блестящие от пота, скотски
искривленные морды над ограждением.

Неожиданное движение, поднимающиеся голоса, ругань. Вооруженные люди,
расталкивающие толпу, но увязающие, упирающиеся в стену охранников,
вооруженных алебардами. Одного из этих людей она уже встречала, помнила
смуглое лицо и черные усики, похожие на черточку, нанесенную угольком на
лежащую в тике верхнюю губу.

- Господин Виндсор Имбра? - Голос Хувенагеля. - Из Гесо? Сенешаль
высокородного барона Касадея? Приветствуем вас, приветствуем зарубежных
гостей. Прошу вас. Плата при входе!

- Я сюда не в игрушки играть пришел, господин Хувенагель! Я здесь по
делам службы. Бонарт знает, о чем я говорю!

- Серьезно, Лео? Ты знаешь, о чем говорит господин сенешаль?

- Без дурацких шуточек. Нас здесь пятнадцать! Мы приехали за Фалькой!
Давайте ее, иначе худо будет!

- Не понимаю, чего ты кипятишься, Имбра, - насупил брови Хувенагель.
- Но заметь - здесь не Гесо и не земли вашего самоуправного барона.
Будете шуметь и людей беспокоить, велю вас отсюда плетьми выставить!

- Не в обиду тебе будь сказано, господин Хувенагель, - остановил его
Виндсор Имбра, - но закон на нашей стороне! Господин Бонарт пообещал
Фальку господину барону Касадею. Дал слово. Так пусть свое слово
сдержит!

- Лео? - затряс щеками Хувенагель. - О чем это он? Ты знаешь?

- Знаю. И признаю его правоту. - Бонарт встал, небрежно махнул рукой.
- Не стану возражать или причинять кому-либо беспокойство. Вон она,
девчонка, все видят. Кому надо, пусть берет.

Виндсор Имбра замер, губа задрожала сильнее. - Даже так?

- Девчонка, - повторил Бонарт, подмигнув Хувенагелю, - достанется
тому, кто не поленится ее с арены вытащить. Живой или мертвой - в