Пораженный Швейц только покачал головой:
неосторожно.
ругательство?
Эта девочка по всей вероятности, сейчас несется к своим братьям, чтобы
рассказать о мерзком старике, который так непристойно вел себя среди
холмов. Поэтому давайте поспешим, Швейц. Нужно добраться до города, прежде
чем нас встретит разъяренная толпа.
сухогруз с двумя винтами и вспомогательным парусом, с корпусом, окрашенным
в голубой и золотистый цвета. Мы представились капитану - его звали Криш -
и он вежливо поприветствовал нас, называя теми именами, которыми мы себя
назвали. К исходу дня мы вышли в море. В течение всего плавания ни
капитан, ни кто-либо из членов команды не спрашивали о целях нашей
экспедиции. Их, безусловно, распирало любопытство, зачем мы отправились на
материк Шумара, но они были настолько благодарны за освобождение от
бесцельного ареста в порту Маннерана, что ни за что не согласились бы
обидеть своих нанимателей излишней назойливостью.
простиралась бескрайняя гладь Шумарского пролива. Ни спереди, ни сзади не
было видно никакой земли. Это пугало меня. Во время своей короткой карьеры
моряка из Глина я никогда не бывал вдали от берега, и когда штормило, я
всегда утешал себя призрачной возможностью добраться вплавь до берега,
если только наше судно опрокинется. Здесь же казалось, что вся Вселенная
состоит только из воды.
мне стало еще хуже. Теперь оставался только крошечный, качающийся и
дрожащий корабль, столь ничтожный и уязвимый в этой безграничной бездне, в
этом мерцающем антимире, где все слилось в единое ничто. Я и не
предполагал, что пролив настолько широк. На карте, которую я видел в
Судебной Палате, он выглядел ничуть не больше моего мизинца, и я думал,
что обрывистые берега Шумара будут видны на протяжении всего нашего
плавания. Однако сейчас мы, казалось, затерялись среди безбрежной пустоты.
лежал, дрожа от страха и призывая на помощь бога путешественников, что
стал сам себе противен. Я напомнил себе, что я сын септарха, брат септарха
и двоюродный брат еще одного правителя, который правит в Глине, что я
глава семьи и что на своем веку мне довелось убить немало птицерогов. Но
все это мне нисколько не помогло. Какой прок утопающему от родословной? К
чему широкие плечи, могучие мускулы и умение плавать, если некуда плыть? Я
дрожал и готов был расплакаться. Я чувствовал, как растворялось в этой
серо-голубой бездне мое "я". И тогда на мое плечо легко легла рука. Швейц!
пересечет пролив. Спокойно. Спокойно. Ничего страшного не случится.
кроме, пожалуй, Ноима, я, наверное, убил бы его или себя, чтобы похоронить
свою тайну.
путешествовать среди звезд, не обезумев при этом?
что не все так страшно. Ночь очень красива.
была усеяна яркими бриллиантами. Вблизи городов звезды не видны так хорошо
из-за освещения и дымки. Я видел и раньше полное великолепия небо, охотясь
в Выжженных Низинах, но тогда я не знал имен звезд и созвездий. Теперь же
Швейц и капитан Криш стояли рядом со мной на палубе, рассказывая о них,
соперничая друг с другом в знании астрономии, объясняя мне все, как будто
я напуганный ребенок, которого можно удержать от слез только
непрекращающимся потоком отвлекающих слов. Смотрите! Смотрите! Видите? Вон
там! Я видел. Множество соседних солнц, четыре или пять ближайших к
Борсену планет и даже одну забредшую комету. То, чему они меня научили, до
сих пор со мной. Я уверен, что могу выйти из своей хижины здесь, в
Выжженных Низинах, и хоть сейчас перечислить названия звезд, которые
услышал в ту ночь на борту корабля от Швейца и капитана Кирша. Интересно,
сколько еще будет у меня свободных ночей, когда я смогу смотреть на
звезды?
легкие облака, воды пролива были спокойны, и меня уже не беспокоило, что
земли все еще не видно. Корабль скользил по поверхности воды так плавно,
что с трудом верилось, что мы движемся. Прошел день, затем ночь, еще день
и ночь, еще день и на горизонте наконец возник покрытый зеленью берег
материка Шумара. Чем больше мы приближались к берегу, тем яснее были видны
дикие джунгли. Ни одно из этих деревьев не росло на Веладе, здесь жили
совершенно неведомые нам звери, змеи и насекомые.
был чужим и, наверное, враждебным. Мне казалось, что я исследователь,
попавший на неизведанную планету: гигантские валуны, стройные деревья с
высокими кронами, похожие на змей переплетенные лианы. Эти мрачные джунгли
были воротами к чему-то неизвестному и страшному, думал я, и все же я был
не столько напуган, сколько глубоко тронут, взволнован зрелищем этих
лоснящихся склонов и извилистых долин. Это был мир, который существовал
еще до прихода сюда человека. Таким он был, когда еще не существовало ни
церквей, ни исповедников, ни Судебной Палаты - только таинственные тропы и
журчащие по дну долин ручьи, кристально чистые озера и длинные тяжелые
ветви с огромными листьями, нависшие над водой, доисторические звери, не
ведавшие страха перед охотником, копошащиеся в болотах гады и заросшие
высокими травами плато, сверкающие в скальных обнажениях жилы драгоценных
металлов. Над этим девственным царством как бы простирались руки богов.
Одиноких богов, которые еще не знали о своей божественности. Или одинокого
бога!
горы полого опускались к морю, образуя на пересечении маленькую бухту,
стоял убогий поселок - несколько бараков, в которых жило до полусотни
шумарцев, обслуживающих случайно зашедшие сюда корабли с северного
материка. Мне казалось, что все шумарцы обитают только где-то в глубине
материка, что они остановились на стадии родового строя, ходят нагишом и
разбивают свои стойбища где-то у подножья вулкана Вашнир, и что нам со
Швейцем придется верхом на купленных лошадях пересекать всю эту
необозримую таинственную землю без проводников, не зная дорог, прежде чем
мы найдем что-либо хоть отдаленно похожие на цивилизацию и встретимся с
кем-нибудь, кто мог бы продать нам то, ради чего мы сюда и прибыли. Однако
капитан Криш искусно причалил свое маленькое судно к ветхому деревянному
пирсу, и мы увидели небольшую группу шумарцев, которые пришли, чтобы
устроить нам довольно угрюмую встречу.
также я инстинктивно предчувствовал, что обитатели южного материка будут
выглядеть весьма необычно. Я забыл, что это нелогично. Ведь, они, в
общем-то, имели общее происхождение с обитателями Саллы, Маннерана и
Глина. Но ведь столетия жизни в джунглях могли сильно изменить их? Разве
их отречение от Завета не привело их к потере человеческого облика? Нет, и
еще раз нет!
провинции. Конечно, на них были непривычные украшения, причудливые
жемчужные ожерелья и браслеты, каких не носили в Веладе, но кроме этого ни
оттенком кожи, ни чертами лица, ни цветом волос они ничуть не отличались
от других людей.
неприятным акцентом. Остальные, казалось, не понимали северных языков, и
между собой общались с помощью щелканья и мычания. Швейц довольно быстро
сумел найти с ними общий язык и затеял длинный разговор, за которым мне
оказалось настолько трудно следить, что я вскоре перестал вообще их
слушать. Я побрел прочь, чтобы посмотреть на деревню, а когда вернулся,
Швейц сообщил мне, что все улажено.
приготовляют интересующий нас порошок. Эти люди не обещают, что нам
удастся хоть что-нибудь купить.
помине.
после нашего плавания собирался отправиться по каким-то своим делам вдоль
шумарского побережья. Швейц договорился, что судно вернется в эту бухту и
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Махров Алексей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Орлов Алекс