Чтение 31–й страницы книги ~Что может быть проще времени~

обойти Блейн подальше. Взяв бутылку, он сделал еще глоток.

- Вам не удастся освободить руки, - сообщил он, - потому что ровно
через минуту я запихну вас в трансо, и вы окажетесь в "Фишхуке".

Он хлебнул еще и опустил бутылку.

- Не знаю, что вы натворили. И не знаю, зачем вы им понадобились. Но
у меня есть приказ.

Он опять приподнял бутылку, затем передумал и поставил ее на середину
стола. Потом подошел к Блейну.

Блейн увидел новую картину: другая планета, дорога, по которой идет
существо, не похожее ни на что. им когда-либо виданное. Нечто вроде
ходящего кактуса, только не кактус, и вообще вряд ли растение. Но ни
существо, ни дорога не имели значения. Значение имело то, что по пятам за
существом неуклюже подпрыгивало с полдюжины "накидок".

Охотничьи собаки, подумал Блейн. Кактус - охотник, а они - его
охотничьи собаки. Или ловец и ловушка. "Накидки", вывезенные с планеты
джунглей каким-то бродячим торговцем, выдержавшие космическую радиацию и
нашедшие применения на этой планете.

В мозгу у него пульсировало еще что-то - какая-то фраза, фраза на
неземном языке, возможно, на языке кактусовидного существа. Она казалась
бессмысленной, можно было сломать язык, воспроизводя ее, однако, когда
Грант склонился над ним и протянул к нему свои лапы, чтобы поднять его,
Блейн что было силы выкрикнул эту фразу.

И сразу же мех отпустил его. Освободившись, Блейн рывком катнулся под
ноги наклонившемуся над ним посреднику.

Взревев от ярости, Грант рухнул лицом об пол. Блейн вскочил на ноги и
забежал за стол.

Грант медленно встал с пола. Кровь капала из разбитого носа и
сочилась с ободранных костяшек руки.

Он сделал быстрый шаг вперед, и лицо его исказила гримаса двойного
страха - страха перед человеком, который сумел освободиться от мертвых
объятий "накидки", и страха за проваленное задание.

Наклонив голову, вытянув вперед руки с растопыренными пальцами, он
бросился на Блейна. Отчаяние удвоило его и без того достаточную силу и
мощь, заставив его забыть о собственной безопасности.

Блейн уклонился, но немного не рассчитал, и вытянутая рука Гранта
скользнула по его плечу, и толстые пальцы судорожно вцепился в его
рубашку. Рывок чуть было не вывел Блейна из равновесия, но тут материал не
выдержал и с громким треском разорвался.

Грант пролетел мимо, затем, хрипло рыча, снова бросился на Блейна.
Вкладывая в удар весь свой вес, Блейн взмахнул кулаком и услышал хрустящий
лязг челюсти. По крупному телу Гранта пробежала дрожь, и он пошатнулся.

Блейн наносил удар за ударом, чувствуя, как немеют руки, как
переставшие ощущать боль кулаки сотрясают Гранта, отбрасывая его все
дальше и дальше.

Хотя в нем был и гнев, вовсе не гнев заставлял его безжалостно
избивать Гранта, и не страх, и не самоуверенность. Им руководил простой и
трезвый расчет: или он добьет стоящего перед ним человека, или ему конец.

От беспощадного удара в голову Грант дернулся назад. Тело обмякло,
как будто из него враз исчезли все кости и мышцы. С глухим стуком Грант
рухнул на пол и так и остался лежать тряпичной куклой, из которой
вытряхнули опилки.

Блейн позволил рукам расслабленно повиснуть и тут же ощутил саднящую
боль в костяшках пальцев и перенапряженных мускулах.

Как же у меня получилось, недоуменно подумал Блейн, голыми руками
превратить такого громилу в окровавленное месиво?

Просто повезло, и я нанес первый и точный удар. А то, что он нашел
ключ, отпирающий "накидку", - это тоже везение?

Нет, то была не удача, а нужная и своевременная информация из архива,
вложенного в его мозг за пять тысяч световых лет отсюда существом,
обменявшимся с ним разумами.

Блейн взглянул на Гранта. Тот по-прежнему не шевелился.

А что делать теперь?

Конечно, надо как можно скорей уходить.

Еще немного, и из трансо выйдет какой-нибудь сотрудник "Фишхука".
чтобы узнать, почему не приходит столь замечательно упакованная посылка.

Ничего, я снова убегу, с горечью подумал Блейн. Что-что, а убегать я
научился. Уже почти месяц бегу, и конца этому не видно. Но однажды, он
знал это, бег придется прекратить. Где-то надо будет остановиться, пусть
хотя бы для того, чтобы не потерять самоуважение.

Это время еще не пришло. Сегодня я снова убегу, но это будет побег во
имя цели. Сегодня побег ему кое-что принесет.

Он шагнул к столу, чтобы взять бутылку, и наткнулся на валяющуюся на
полу "накидку". Он со злостью пнул ее, и она, легко взмыв в воздух, упала
бесформенным комом прямо в камин.

Схватив бутылку, Блейн направился к сложенным кипам товаров.

Он потрогал один из мешков и убедился, что в нем что-то сухое и
мягкое. Затем она вылили на него содержимое бутылки и отбросил ее на
середину комнаты.

Из камина Блейн совком достал горящих углей и высыпал на смоченный
виски мешок.

Заплясали маленькие синеватые язычки пламени. С треском огонь начал
расти и расползаться.

Теперь не погаснет, подумал Блейн.

Еще пять минут, и загорится вся фактория. Склад превратится в ад, и
пожар ужу никакими силами нельзя будет остановить. Трансо оплавится и
деформируется, и дорога в "Фишхук" будет закрыта.

Наклонившись, он ухватил Гранта за воротник, подтащил его к двери и
выволок во двор, футов за тридцать от здания.

Грант застонал, попытался встать на четвереньки, но снова рухнул на
землю. Блейн оттащил его еще на десяток футов и бросил. Грант что-то
пробормотал и зашевелился, но встать не смог.

Блейн вышел на дорогу и минуту постоял, приглядываясь. Окна фактории
все больше озарялись красными отблесками.

Блейн отвернулся и зашагал вперед.

А сейчас, сказал он себе, самое время нанести визит Финну. Скоро в
городке заметят горящую факторию, начнется паника, и полиции будет не до
нарушителей комендантского часа.

На ступеньках отеля, глядя на ревущее пламя пожара всего в двух
кварталах о них, толпились люди. На Блейна внимания никто не обратил.
Полиции видно не было.

- Опять "гориллы" поработали, - обронил кто-то.

- Не понимаю их, - поддержал его другой. - Днем они идут туда и
покупают что им надо, а ночью возвращаются и устраивают пожар.

- Ума не приложу, - продолжил первый, - как "Фишхук" мирится с этим.
Нельзя же просто смотреть и ничего не делать.

- "Фишхуку" наплевать, - возразил ему его собеседник. - Я пять лет
провел в "Фишхуке". Там вообще ничего нельзя понять.

Репортер, решил Блейн. Завтра должна состояться проповедь Финна, и
поэтому отель забит репортерами. Он поглядел на того, кто провел пять лет
в "Фишхуке" но не узнал его.

Блейн поднялся по ступеням и вошел в пустое фойе. Чтобы никто не
обратил внимания на его ободранные кулаки, он засунул руки в карманы
пиджака.

Отель явно был не из новых, а мебель в фойе, по всей видимости, не
менялась с незапамятных времен. И вообще отель производил впечатление
увядающего, старательного заведения, кисловато попахивающего сотнями
людей, которые провели недолгие часы под его крышей.

Несколько человек сидели в креслах, читая газеты или просто со
скучающим видом глядя в пустоту.

Блейн взглянул на часы над окошком администратора. Было одиннадцать
тридцать.

Блейн прошел мимо, направляясь к лифту.

- Шеп!

Блейн резко повернулся.

С трудом подняв из огромного кожаного кресла грузное тело, через фойе
к нему направился человек.

Блейн стоял на месте, ожидая, пока тот подойдет к нему, и все это
время по спине у него бегали мурашки.

Толстяк протянул ему руку.

Блейн показал ему свою, вынув ее из кармана. "Споткнулся впотьмах".

- Надо бы промыть ссадину, - посоветовал толстяк.

- Я как раз собирался этим заняться.

- Забыл меня, что ли? Боб Коллинз, - напомнил свое имя толстяк. - Мы
несколько раз встречались в "Фишхуке". В баре "Красный призрак".

- Ну как же, - смущенно ответил Блейн. - Вспомнил. А то смотрю -
что-то знакомое. Как поживаешь?

- Нормально. Правда, злой, как черт, что меня выдернули из "Фишхука"
на эту ерунду, но - такое ремесло. Газетчик должен быть ко всему готов.

- Будешь писать про Финна?

Коллинз утвердительно кивнул.

- А ты?

- А я хочу поговорить с ним.

- Считай, что тебе повезло, если к нему прорвешься. Он в двести
десятом. А у его дверей сидит здоровенный мордоворот.

- Думаю, он меня примет.