Чтение 31–й страницы книги ~Центр не удержать~

посерьезнее, чем война между плотоядными и травоядными. Это уже конкуренция
между биохимическими сущностями.

Он снова захохотал.

- Вы что, Руссо, полагаете, что биохимиков это заботит? Ваша идиотская
точка зрения держит на привязи наш разум. Уж не считаете ли вы, что сможете
что-либо осмыслить, если сила вашего воображения способна на какие-то
фокусы? Наивно надеяться, что у вас была возможность хоть что-либо понять!

Он уклонялся от темы разговора, уводил меня сначала в одну, а затем в
другую сторону. Зачем ему это надо, подумалось мне, если я был в аду,
мертвый, обездвиженный и распадающийся на части? Амара Гююр не стал бы
язвить и издеваться надо мной. И внезапно я понял, что позволяю ему главное:
задерживать себя, а мне надо идти вперед.

И снова я посмотрел на свои руки, испещренные серыми пятнами, с шершавой,
изъязвленной кожей. Они были покрыты болячками, некоторые из них стали
ярко-красного цвета и уже гноились. Эти пятна по цвету странным образом
напомнили мне плоды на ветвях деревьев. "Мертв" я или нет - не имело
значения. Главное, я все еще мог действовать, думать, представлять угрозу
для странной армии, которая вознамерилась не допустить меня к Центру
макромира.

Вытащив меч, я поднял его высоко над головой, готовясь отрубить ветви,
заслонявшие путь. Никакого страха не отразилось в безумных, неподвижных
глазах, словно они насмехались надо мной и провоцировали на самый
бессмысленный поступок. И я начал крошить спутанные ветви и тернистый
подлесок ясным, острым мечом, продираясь сквозь них бесстрашно и яростно.

Я попытался обойти того, кто казался Амарой Гююром, и тут заостренные
листья набросились на меня, проникнув под броню, но не в тело. Казалось,
стена из шипов тает от моего натиска, тает, соприкасаясь с моей ожесточенной
горячностью. Пробив себе путь и оставив Амару Гююра в одревесневшем забытьи,
я вошел в чащу, где ветви закрывали солнце. Пахло гнилью и еще какой-то
мерзостью, зелень пропала, вокруг был только серый цвет, только распад и
тление. Ощущение такое, словно прокладываешь дорогу внутри огромного трупа.
Стены не было видно. Похоже, я углублялся во что-то чудовищное и страшное. Я
повернулся.

Дороги, по которой я пришел со стороны солнечного пляжа, не было. Вокруг
виднелись лишь клубки тускло освещенных, белых, мягких лиан.

В отчаянии я закрутил головой, и в этот момент спутанные узлы корней, на
которых я стоял, сдвинулись. Я очутился в круглой клетке. От моего гниющего
тела ее отделял какой-нибудь метр. Все еще мерцал тусклый свет, и я видел:
на уровне лица корни извиваются, как личинки, и стена становится все плотнее
и плотнее.

Подняв меч, я изо всех сил обрушил его на клетку, стараясь освободиться.
На мгновение я испугался, что преграда не поддастся, но меч снова не подвел,
и в моей тюрьме образовалась брешь. Сквозь нее я выбрался наружу - и снова в
лес, где ветви опять пытались преградить дорогу. Ничего не оставалось
делать, как бешено работать мечом.

Руки болели, голова раскалывалась, но я не решался остановиться и снова
попасть в ловушку. Ветки хватали меня за руки, корни подставляли подножки,
но я двигался, и они не успевали закрепить хватку. Неизвестно было, сколько
я смогу так идти, сколько нужно бороться, но, пока оставались силы, я не
намерен был сдаваться. Странно, что при этом я не чувствовал слабости.

Сколь долго тянулась эта странная битва, не знаю. Но лес поредел, и над
головой засияло солнце. Ободренный светом, я ринулся вперед, и последние
приставучие ветви разжали руки. Не было больше ни хватких усиков, ни
кровожадных шипов.

Я вышел на опушку и заслонился рукой от неправдоподобно яркого, сияющего
солнца. Под моими ногами простиралась мощеная дорога, воздух звенел
бесчисленным количеством голосов... Это место не было необитаемым, здесь
кипела жизнь.

Когда глаза привыкли к свету, я решил осмотреться и обнаружил себя
стоящим в кольце мужчин - мощных, словно Мирлин, вооруженных мечами. Похоже,
что они были выведены клонированием, но затем я подумал, что их сходство -
это сходство автоматов, вроде тех, что толпились на палубе магического
корабля. Крошечный шаг вперед заставил их поднять мечи и угрожающе
нацелиться в мою сторону. Их кольцо плотно сомкнулось вокруг меня, и я
оглянулся назад. Леса не было - только мощеная дорога и воины. Шестнадцать
воинов, окруживших пленника.

- Браво, Майкл Руссо, - произнес голос по-английски. - Мы узнали тебя, и
теперь ты в нашей власти.

Глава 27

Первые часы езды обернулись сущим кошмаром. Не из-за слизняков (они были слишком медлительны, да к тому же мы знали об их существовании) и не из-за сколько-нибудь серьезной опасности. Попросту в легком защитном скафандре я чувствовал себя абсолютно раздетым. В прошлый раз, когда скаридские штурмовики наседали на пятки и чуть было не прикончили меня, я был в 1ом же одеянии. Одного такого переживания достаточно, чтобы сделать человека параноиком. Пусть сейчас я был суперменом, пусть отовсюду звучали уверения в этом, ощущал я себя вовсе не как сверхчеловек.

Передние фары наших велосипедов привлекали всяких летучих созданий. Эти
мотыльки своими размерами превосходили всех, встречавшихся мне прежде в
жизни. Они летели к нам роями, неуклюже толкаясь в надежде подобраться
поближе к свету. Некоторые, оцепенев, падали под колеса, и нам приходилось
ехать по ним, чувствуя, как их тела подаются под шинами. У этих созданий не
было крыльев метрового размаха, хотя их тела были длинны, как моя рука. Их
крылышки были причудливо раскрашены, но я не мог рассмотреть их как следует
из-за мельтешения перед фонарем. Глаза мотыльков отражали свет, подобно
кошачьим. Зато рты были типичными для насекомых, с челюстями и усиками,
похожими на тараканьи. Все вместе это производило странное впечатление, и,
хотя я уже достаточно повидал разнопланетных обитателей, удивление,
насколько причудливые формы может создавать ДНК, не убывало, а только
крепло.

Деревья были не лучше, если растительность, сквозь которую мы ехали,
можно было назвать этим словом. Корни и корешки окружали нас со всех сторон,
сверху и снизу, а листва образовывала причудливый навес. Хитиновый
термосинтетический панцирь покрывал пол и потолок этого мира так, что для
его обитателей не было различий между верхом и низом; а из-за низкой силы
тяжести вес не был большой проблемой. Я видел, что слизняки преспокойно
ходят по потолку, прочно удерживаясь присосками, а вскоре проехал прямо под
одним, хищно нацелившем на меня щупальца. Но я был вне пределов их
досягаемости.

Местная природа в основном тяготела к формам членистоногих, даже ветки
деревьев с раздвоенными корнями напоминали конечности не то жука, не то
краба. На крепких ветвях сидели создания размером с человеческую голову, со
створками, напоминающими ракушечные. Последние время от времени
приоткрывались и выплевывали чьи-то конечности, похожие на щупальца
слизняков. Они представляли угрозу только для мотыльков, но все же я
старался объезжать их.

Самые крупные травоядные походили на раков и омаров, пауков-сенокосцев и
ходячие радиомачты. Они были на редкость пугливы и уносились прочь, едва
завидев наши фары.

Так мы ехали - часы напролет без единой остановки, не очень быстро, хотя
дорога между деревьями была свободная и ровная. Наверное, мы делали не
больше пятидесяти километров в час; дорога так петляла, что, будь она
прямой, мы бы уже миновали две трети нашего пути.

Постепенно окружавшая нас местность стала привычной - гигантские
мотыльки, бодающие мой шлем, больше не привлекали внимания. Я неотрывно
смотрел на свет задних фар впереди идущего велосипеда и старался не
отставать. Очевидно, наступило состояние транса - я потерял чувство времени
и не смог бы сказать, сколько длилось наше путешествие, когда мы наконец
прибыли к месту назначения.

Я ожидал увидеть еще одну стену и еще один люк и призадумался, размышляя,
могут ли велосипеды спускаться по заброшенной шахте с легкостью вездехода.
Потом я просто перестал об этом думать - Девятка в равной мере способна
решить любую задачу, и нечего тревожиться раньше времени.

И это в самом деле был другой люк; но не в стене, а в полу. И он был
просто огромным. Люк красовался посередине голой площадки на земле,
окруженный защитной изгородью. Мы приблизились к нему со всеми
предосторожностями - вдруг он был под напряжением, хотя в отсутствие
электричества эта мера казалась излишней. Но могло статься, что это была
очередная ловушка, поэтому мы тща-1ельно прочесали окрестности и обнаружили
место, где останавливались Тульяр и Финн, побросав свои машины.

Урания "зашепталась" с волшебным чемоданчиком, я поставил велосипеды
полукругом, направив свет фар в темноту. Мы почти ничего не увидели, кроме
уймы мотыльков, псе еще слетавшихся на наш огонек. Я решил выключить свет,
когда заметил нечто странное. Деревья, слабо освещенные фарами, стояли
теснее, чем там, откуда мы приехали, а кое-где на них виднелись зарубки -
будто кто-то или что-то прокладывало себе путь в чащу.

Я показал свою находку Мирлину.

- Не мог ли Тульяр встретить здесь дружков?

- Если твоя догадка верна, нашим противникам нужны были руки для такой
работы. Видно, кто-то ждал здесь Тульяра.

Это звучало неутешительно. Я ободрял себя мыслью, что мы превосходили
Тульяра в численном отношении, а ведь внизу нас может поджидать армия
роботов - сильных и зловещих, как и те, что пытались разрушить мир истоми.

- Если у них тут была подмога - зачем им вообще Тульяр? - недоумевал я.

Недоумение и вопрос были, впрочем, риторическими. Ответь мне Мирлин
что-нибудь, я бы выслушал его со вниманием, но он промолчал. Только Тульяр -
то, что раньше было Тульяром, - знало, что и зачем оно делает.

К этому времени Клио смогла отомкнуть замок, закрывший нам путь в
подземный мир. Едва глянув вниз, я понял, что этот вход совершенно отличен
от тех, которые до сих пор встречались.

Камера внутри люка была огромной и глубокой - метров двадцать в диаметре
и пятнадцать в глубину. По нижнему краю шел выступ почти метровой ширины,
окруженный перилами. Внутри был гладкий пол. В стенах помещались панели
управления и четыре лестницы, ведущие на площадку.

Тут и там на платформе валялись разные предметы - Тульяр и его