Горшок был лишь немного больше солдатской фляжки. "Почему Мигнариал?
Почему Ильс?"
зная, что там внутри. Мигнариал не видела горшок и не могла знать, что в
нем негашеная известь. Она не могла знать, куда он собирался этой ночью,
поскольку Ганс только-только решил, что будет делать и не решался
признаться в этом самому себе, но ведь она была дочерью ясновидящей.
горшок в прочную кожаную сумку, которую подобрал на базаре. Он привязал
сумку к поясу, забросил ее на спину, коснулся сандалии Туфира, прибитой
над дверью и вышел на улицу.
потом на оранжевый. Сейчас оно опустилось низко и отбрасывало алый отблеск
на темнеющее небо. И совсем не похоже на кровь, заверил сам себя Ганс. К
тому же, скоро стемнеет, и отовсюду выплывут его друзья, одетые в индиго и
уголь. Его друзья-тени.
скользя меж теней. От слов Мигнариал Ганс по-прежнему не мог успокоиться.
Ну чем в его ночном походе может помочь известь? "Длинный нож из ибарси -
хорошее оружие, - подумал вор, заставляя себя размышлять о разумных,
практичных вещах. - Пора бы все же обзавестись хорошим мечом".
похожий на львиный рык. - Если поможешь освободить моего верного и
дорогого союзника. Да, и в хороших серебряных ножнах!"
стены. Он долго умел стоять так - несколько минут назад четверо осторожных
прохожих прошли мимо него в такой блюй, что он мог коснуться их, но ни
один его не заметил.
почти вслух, когда мурашки бегали у него по спине. - Темпус служит тебе. Я
- нет, и не буду".
который наверняка принадлежал богу Вашанке. Луна спряталась за облако.
выручку др... человеку, который хочет мне помочь! Оставь меня и иди к
нему, ревнивый бог Рэнке! Оставь Санктуарий моему хранителю - быстрому
Шальпе и нашему богу Ильсу. Ильс. Ильс, о наш тысячеглазый бог, почему не
ты говоришь со мной?"
летящих на конях с разметанными по ветру хвостами и гривами. Ганс
неожиданно почувствовал холодок чьего-то присутствия в сознании. Несколько
секунд ой уделил проклятьям по поводу того, что дал себя увлечь видениям
темной ночи, которой плохо руководила бледная луна, что укрылась сейчас за
облаками, словно гулящая девка. Нынешней ночью правил быстроногий Шальпа.
большой тени. Шагая по улицам Санктуария, он миновал влюбленную парочку,
которая не заметила и не услышала шагов сына Повелителя Теней Шальпы.
Вскоре впереди показался прекрасный сад, окружавший дом, в котором обитал
скелет с нездоровым лицом по имени Керд. Маленький полумесяц попытался
вернуться, но напоминал привидение, тщетно сражающееся с огромными черными
тучами, бродящими по небу.
вид живую изгородь. Скользя меж тенистых растений и деревьев, Ганс
направился прямиком к дому, погруженному во тьму.
попытаться стащить у Керда. Может статься, что задача не из самых тяжелых.
Керд наверняка думает, что ему не от кого защищаться!"
пахнущих кустарников странного вида, с длинными тонкими ветвями, подошел
еще ближе к дому, удивляясь его простоте, как вдруг ползущие по земле
ветки зашевелились, поднялись, повернулись и с шорохом и треском
потянулись к вору. Тут только наш герой понял, что Керд все же позаботился
о внешней защите.
пришло к нему слишком поздно. То ли она душила его, то ли намеревалась
скрутить его члены и переломать их, то ли просто опутать его, но только
эта проклятая ползучая тварь оказалась куда эффективней стражников или
даже караульных собак. Чувствуя, как в нем нарастает липкий безмолвный
ужас, Ганс схватился за ветку толщиной всего в булавку, но лишь порезал
себе пальцы. Ему удалось один раз взмахнуть ножом, но пружинящую ветку
перерезать не удалось. Куст двигался, обвивал его, сдавливая руки, ноги,
тело и, о боже, горло!
бесполезно. "О боги, нет, нет. Только не так!" - ведь он умрет, бесшумно
удавленный ветвями проклятого морщинистого куста!
вор уже не мог. Глаза выкатились из орбит, а в ушах послышался гул,
предвестник взрыва и полной тишины. Тут Гансу пришло в голову, что сад
Керда не просто душит его, а будет сжимать дальше, пока в зарослях не
останется обезглавленный труп.
же успехом мог бы противостоять волне или песку пустыни. По мере того, как
ветви сжимались, двигаться становилось все труднее и труднее. Голова
закружилась, потемнело в глазах и гул перешел в рев морского прибоя.
тяжелые капли. Это было странно и непонятно, ибо в Санктуарии дожди шли
всегда в одно время, и сейчас дождя просто не могло быть. Только что
закончилось жаркое лето, когда, как говорили, ящерицы испекались под
палящим солнцем пустыни.
убивать. И оно убивало Ганса, который терял сознание и чувствовал, как все
усиливается гул в голове. Дождь пошел сильнее и умирающий Ганс попытался
сделать последний вдох, не смог, и сделал то, что никогда не ожидал от
себя. _О_н _п_о_ч_т_и _с_д_а_л_с_я_.
голове прозвучали слова, такие же четкие, как и несколько часов назад:
"Ганс, возьми с собой коричневый горшочек".
как мог он со скрученными руками дотянуться до сумки на поясе, открыть ее,
вынуть горшок и передать хищнику послание, которое тот может уразуметь?
дышать, теряющий сознание, полумертвый, он снова и снова бил рукояткой
ножа по кожаной сумке и тыкал лезвием в горшок, который был гладким на
ощупь и сделан был, видимо, из хорошей глины. Проклятье, ну до чего же он
твердый!
полилась на землю яркими струйками. Ганс почувствовал, как она зашипела на
мокрых ветвях и у основания куста, вот только слышать он это не мог, ибо в
уши его бил прибой куда сильнее, чем того могла выдержать его голова.
начало качаться и бить ветвями в разные стороны. В своих отчаянных
движениях куст не только освободил жертву, но и отбросил его на несколько
метров назад. Ганс лежал неподвижно поодаль от дымящегося куста. Дымилась
и кожа на ботинках, а Ганс все лежал и лежал под хлещущим дождем, пока
рядом умирал куст-убийца.
молния, слегка покачнув здание, в которое попала. Выгравированное имя
Вощанки вдруг исчезло с фасада здания, которое оказалось губернаторским
дворцом.
места. Он открыл рот, надеясь смочить пересохшее горло, но подавился на
пятой или шестой капле. Ганс медленно присел, чувствуя, что болит что-то
еще, кроме головы, которая напоминала стиснутый железными обручами
бочонок, вот-вот готовый треснуть. Почувствовав, что заболело еще сильнее,
Ганс перекатился влево, упав на спину. Под ним, привязанные к поясу,
располагались остатки красивой кожаной сумки и осколки разбитого горшка.
придется выковыривать из спины осколки горшка!"
себе в удовольствии бросить торжествующий взгляд на слегка дымящиеся
останки уничтоженного куста. Его противник выглядел очень печально и, на
взгляд Шедоуспана, шансов выжить у него не имелось. Старательно обходя
кусты и любую поросль размером выше обычной травы, он подошел к ближайшему
окошку. Едва он осторожно просунул лезвие в дверную щель, как изнутри
донесся ужасный стон, длинный, протяжный и раздирающий душу. Ганс покрылся
мурашками и подумал, а не отправиться ли ему домой.
темную комнату, где не оказалось ни кровати, ни человека. Решив не
обращать внимания на зудящую и кровоточащую спину, Ганс прошелся по