Чтение 31–й страницы книги ~Ночь в тоскливом октябре~

- Не заперт, - заметил он. - Теперь давайте посмотрим.

Он выдвинул его побольше, и я, встав на задние лапы, смог заглянуть в
него. Ящик был выстлан голубым бархатом, в центре которого виднелся
вдавленный отпечаток в форме серпа.

- Как видите, - констатировал он, - его здесь нет.

- А где-нибудь еще он не может лежать? - спросил я.

- Нет, - ответил он. - Если его нет здесь, значит он был у Оуэна.
Только два варианта.

- Я нигде его не видела там, на улице, - сказала Серая Метелка, - ни
на земле, ни в этом... месиве.

- Тогда, я бы сказал, что его кто-то взял, - произнес Плут.

- Странно, - заметил я. - Этот предмет обладал властью, но не был
одним из орудий Игры, как, например, волшебные палочки, икона, магическая
фигура и, обычно, кольцо.

- Тогда кому-нибудь он понадобился ради его власти, наверное, -
сказал Плут. - Прежде всего, мне кажется, они хотели вывести Оуэна из
Игры.

- Вероятно. Я сейчас пытаюсь связать его смерть со смертью Растова.
Хотя странно было бы считать, что убийца - один и тот же игрок, раз Оуэн
был Открывающим, а Растов - Закрывающим.

- Гм, - произнес Плут, соскакивая вниз. - Не знаю. Может, так. А
может, и нет. В последнее время Растов и Оуэн несколько раз подолгу
беседовали. У меня возникло впечатление, что Оуэн пытался уговорить
Растова перейти на другую сторону - все его либеральные симпатии и русские
настроения, возможно, могли бы подтолкнуть его в сторону революционных
действий.

- В самом деле? - сказала Серая Метелка. - Тогда, если кто-то убивает
Открывающих, Джил, возможно, угрожает опасность. Кто еще мог знать об их
беседах?

- Никто, насколько я знаю. Не думаю, чтобы Растов рассказал даже
Шипучке - и я тоже никому не говорил до сих пор.

- Где они беседовали? - спросила она.

- Наверху. На кухне или в гостиной.

- Их могли подслушать?

- Только кто-нибудь достаточно маленький и подвижный, чтобы пролезть
в дырку для белки наверху.

Я медленно прошелся по комнате.

- Моррис и Маккаб - Открывающие или Закрывающие? - спросил я.

- Я совершенно уверена, что Открывающие, - сказала Серая Метелка.

- Да, - согласился Плут. - Они - Открывающие.

- А как насчет Доброго Доктора?

- Никто не знает. Ворожба не срабатывает в его сторону.

- Тайный игрок, - сказал я, - кем бы он ни был.

- Ты и в самом деле считаешь, что таковой существует? - спросила
Серая Метелка.

- Это единственное, чем я могу объяснить то, что мои расчеты все
время приводят не туда.

- Как мы определим, кто это? - спросила она.

- Не знаю.

- А мне все равно - уже все равно, - сказал Плут. - Я просто хочу
снова вести простую жизнь. К черту все эти заговоры и расчеты. Я не
доброволец. Меня призвали насильно. Верните мою тень.

- Где она?

- Вон там.

Он повернулся к большому красному чертежу на дальней стене.

Я взглянул в том направлении, но не мог разобрать, на что он пытается
указать.

- Извини, - сказал я, - я не вижу...

- Там, - сказал он, - в чертеже, внизу справа.

Тогда я увидел, я сначала принял ее за игру света. Тень в форме белки
закрывала часть чертежа. Несколько прямых, блестящих кусков металла
торчали по периметру тени.

- Это она? - спросил я.

- Да, - ответил он. - Ее удерживают на стене семь серебряных гвоздей.

- Что же нужно делать, чтобы освободить ее?

- Нужно вытащить гвозди.

- А это опасно для того, кто будет их вытаскивать?

- Не знаю. Он ничего об этом не говорил.

Я поднялся на задние лапы и передней дотронулся до верхнего гвоздя.
Он не очень крепко сидел, и со мной не произошло ничего необычного.
Поэтому я наклонился вперед, схватил его зубами, вытащил и бросил на пол.

Лапой попробовал остальные шесть. Два из них явно слабо сидели. Я
хватал их зубами, один за другим, и вытаскивал. Они блестели на полу,
настоящее серебро, и Серая Метелка стала их рассматривать.

- Что ты чувствовал, когда вытаскивал гвозди? - спросила она.

- Ничего особенного, - ответил я. - Ты замечаешь в них что-то такое,
что я пропустил?

- Нет. Я думаю, сила заключена, главным образом, в этом чертеже. Если
должна быть какая-то реакция, причину ее надо искать на стене.

Я попробовал оставшиеся четыре гвоздя. Они сидели крепче, чем те,
которые я уже вытащил. Очертания тени колебалось теперь между ними.

- А ты чувствовал что-нибудь необычное, когда я проделывал это, Плут?
- спросил я.

- Да, - ответил он. - Я чувствовал легкий зуд в каждом из тех мест на
теле, которое, по-видимому, соответствует тому месту на тени, из которого
вытаскивали гвоздь.

- Предупреди меня, если что-то изменится, - сказал я, наклонился
вперед, ухватился за следующий гвоздь и стал расшатывать его зубами.

Потребовалось примерно полминуты, чтобы вытащить его, потом по
очереди я попробовал три остальных. Два гвоздя сидели довольно крепко, а
один примерно так же, как тот, который я только что вытянул. Я взялся за
тот, что послабее, и дергал его, пока и он тоже не вышел из стены. К этому
моменту тень равномерно сжималась и расширялась, как будто развевалась в
третьем измерении по толщине, и частично становилась невидимой для меня
каждый раз, как это происходило.

- Зуд не пропал, - заметил Плут. - Я начинаю теперь чувствовать его
повсюду.

- А боли нет?

- Нет.

Я потыкал лапой в два оставшихся гвоздя. Крепкие. Возможно, лучше
было бы привести Ларри с клещами, чем рисковать сломать себе об них зубы.
Все же не помешает сначала попробовать. Я расшатывал один из гвоздей почти
минуту, но он, казалось, нисколько не поддался. Тогда я остановился, чтобы
дать отдых челюстям и пообещал себе, что попробую оба гвоздя, прежде чем
решу сдаться.

Я проделал то же самое со вторым гвоздем, расположенным примерно в
десяти дюймах слева от первого, но не мог определить, когда закончил,
добился ли каких-либо сдвигов.

Мне не нравился вкус штукатурки и краски, которой был нарисован
чертеж. Я не мог с уверенностью сказать, что находится под штукатуркой, на
чем держатся гвозди. Слишком мало верхнего слоя откололось от стены, чтобы
я мог различить поверхность, которую он покрывает, - только набрал в рот
песка с сырым привкусом подвала.

Я отступил назад. Чертеж выглядел размазанным и мокрым, интересно,
как собачьи слюни могут повлиять на его таинственные свойства.

- Пожалуйста, попробуй еще, - попросил Плут.

- Я просто перевожу дыхание, - сказал я. - До сих пор я пользовался
передними зубами, потому что так было легче. Теперь перейду на боковые.

Итак, я снова приник к стене и ухватился за гвоздь правыми коренными
зубами, и он, казалось, слегка зашатался под моим напором. Очень скоро он
зашевелился, потом пошел.

В конце концов, я бросил его на пол и прислушался. Серебро издает
приятный звук при ударе.

- Шесть, - объявил я. - Как теперь ощущения?

- Зуд усилился, - сказал Плут. - Возможно, это что-то вроде
предвкушения.

- Последний шанс отказаться от этой затеи, пока у тебя есть
преимущество, - сказал я, поворачиваясь, чтобы использовать левую сторону
челюстей для последнего гвоздя.

- Продолжай, - сказал он мне.

Я ухватил гвоздь и начал расшатывать его, медленно, прикладывая
равномерное давление, а не дергая резко, что, как показал опыт с
предыдущим гвоздем, было более эффективным. Я боялся за зубы, но ничего не
треснуло и не откололось. Звук серебра, однако, куда приятнее, чем его
холодный металлический привкус.

И все это время сама тень периодически набегала на мою морду, мелькая
перед глазами, как быстрое облако перед солнцем, на мгновение окутывая
меня и снова убегая прочь.

Я почувствовал, что гвоздь движется. К этому моменту челюсти мои
начали болеть, и я поменял сторону. Мне случалось разгрызать крупные
кости, и я знаю силу своих зубов. Но эта задача требовала большего, чем
просто кусательные способности. Важнее было движение, в котором
участвовали шейные мышцы и челюсти. Вперед, назад...

А потом гвоздь начал ослабевать. Я остановился, чтобы передохнуть.

- Что мы будем делать, когда она освободится? - спросил я у них. -
Что помешает ей просто ускользнуть? Есть ли какое-то средство прикрепить
ее обратно?

- Я не знаю, - сказал Плут. - Я об этом не подумал.

- Прежде всего, как ее от тебя отделили? - спросила Серая Метелка.

- Он зажег свет и отбросил тень на стену, - сообщил Плут. - Забил