read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



честь, верность, "побежденные и все же непобедимые", порядок; он был глуп
как пробка и глух как тетерев; внизу, в конторе отца, Жозефина проводила
маркой по влажной губке и наклеивала на письма его портреты всех цветов; а
мой маленький Давид спал; он проснулся только после того, как ты скрылся,
лишь тогда он понял, как опасно бывает передать из рук в руки пачку денег,
собственных денег, завернутых в газетную бумагу, - это может стоить
человеку жизни; лишь тогда он увидел, что от его сына осталась одна
оболочка; верность, честь, приличия - он понял цену всему этому; я
предупреждала его насчет Греца, но он говорил мне:
- Грец - человек безобидный.
- Как бы не так, - отвечала я ему, - ты еще увидишь, на что способны
такие безобидные люди, как он. Грец готов предать собственную мать.
Позднее меня приводила в ужас моя прозорливость: Грец действительно
предал мать; да, Роберт, он предал собственную мать, донес на старуху в
полицию, потому что она все время повторяла одну и ту же фразу: "Это грех
и позор". Больше она ничего не говорила, только эту фразу, и вот в один
прекрасный день ее сын объявил:
- Я не желаю дольше терпеть, моя честь не позволяет мне этого.
Они забрали мать Греца и поместили ее в богадельню; чтобы спасти ей
жизнь, они объявили ее сумасшедшей, но это-то как раз и погубило старуху:
ей сделали соответствующий укол. Разве ты не помнишь мать Греца? Она еще
бросала вам через забор пустые плетенки из-под грибов, вы ломали их и
строили тростниковые хижины; после сильного дождя хижины становились
бурыми от грязи; вы их высушивали, а потом, с моего разрешения, сжигали;
неужели ты ничего не помнишь, не помнишь старуху, на которую донес Грец,
его собственную мать? Разумеется, он все еще стоит за прилавком и
поглаживает ломти сырой печенки. Они пришли и за Эдит, но я ее не отдала,
я огрызалась, я кричала, и им пришлось отступить; я спасала Эдит до той
поры, пока порхающая птица не убила ее; я пыталась помешать птице, я
слышала шелест ее крыльев, слышала, как она камнем падала вниз, я знала,
что птица несет смерть; она с торжеством влетела к нам через окно в
коридоре; я сложила ладони, чтобы поймать ее, но она пролетела у меня
между рук; прости, Роберт, за то, что я не сумела спасти агнца, и помни,
что ты обещал достать мне ружье. Не забывай этого. Соблюдай осторожность,
мальчик, когда будешь подыматься по стремянке, иди сюда, дай я тебя
поцелую и прости, что я смеюсь; какие искусники нынешние парикмахеры.

Почти не сгибаясь, он поднимался по стремянке, ступая в серую
бесконечность между перекладинами, а сверху ему навстречу спускался Давид,
маленький Давид; всю жизнь ему годились костюмы, которые он купил себе в
молодости. Осторожно! Зачем стоять между ступенями, неужели вы не можете
хотя бы сесть на перекладины, чтобы поговорить друг с другом; как прямо
держатся они оба; не правда ли, они обнялись, не правда ли, сын положил
руку на плечо отца, а отец на плечо сына?
Принесите кофе, Хупертс, крепкий горячий кофе и побольше сахара, после
обеда мой повелитель любит пить крепкий сладкий кофе, а по утрам - жидкий;
он является ко мне из серой бесконечности, из бесконечности, куда потом
исчезает тот, другой, негнущийся и несгибаемый, куда он уходит большими
шагами; оба они - и муж и сын - мужественные люди, они спускаются ко мне
вниз, в мой заколдованный замок, сын - дважды в неделю, а мой повелитель -
только раз в неделю; он приносит с собой ощущение субботнего вечера, в его
глазах - мера времени, и я не могу утешить себя даже тем, что его
внешность - дело рук искусных парикмахеров; ему уже восемьдесят лет,
сегодня у него день рождения, который торжественно отпразднуют в кафе
"Кронер", но только без шампанского, он всегда ненавидел шампанское - я
так и не узнала почему.
Когда-то ты мечтал устроить в этот день грандиозный пир, на нем должны
были присутствовать семью семь внуков да еще правнуки, невестки, жены
внуков, мужья внучек; ты ведь всегда казался себе Авраамом, основателем
огромного рода; в своих грезах ты видел себя с двадцать девятым правнуком
на руках. Ты хотел продолжить свой род, продолжить его до бесконечности,
но сегодня будет грустный праздник: у тебя всего один сын, светловолосый
внук и черноволосая внучка, их подарила тебе Эдит, а родоначальница семьи
- в заколдованном замке, куда можно спуститься лишь по бесконечно длинным
лестницам с гигантскими ступенями.

- Иди сюда, пусть с тобой войдет счастье, старый Давид, твоя талия и
теперь не шире, чем в дни юности, пощади меня - я не хочу быть в
настоящем; давай лучше я поплыву в прошлое на крохотном листке календаря,
где стоит дата "31 мая 1942 года", но не рви мой кораблик, сжалься надо
мной, возлюбленный, не рви бумажное суденышко, сделанное из листка
календаря, и не бросай меня в океан прошлого, того, что случилось
шестнадцать лет назад. Помнишь ли ты лозунг: "Победу надо завоевать, ее
нам никто не подарит"; горе людям, не принявшим "причастие буйвола", ты же
знаешь, что причастия обладают ужасным свойством, их действие бесконечно;
люди страдали от голода, а чуда не случилось - хлеб и рыбы не
приумножились, "причастие агнца" не могло утолить голод, зато "причастие
буйвола" давало людям обильную пищу; считать они так и не научились: они
платили триллион за конфету, яблоко стоило столько же, сколько лошадь, а
потом у людей не оказалось даже трех пфеннигов, чтобы купить себе булочку,
но они все равно полагали, что приличия и благопристойность, честь и
верность превыше всего; когда людей напичкают "причастием буйвола", они
мнят себя бессмертными; оставь, Давид, зачем таскать за собой прошлое,
будь милосердным, погаси время в твоих глазах, пусть другие делают
историю, кафе "Кронер" сохраняет тебе верность, и когда-нибудь тебе
поставят памятник - небольшая бронзовая статуя будет изображать тебя с
бумажным свитком в руках, маленького, хрупкого, улыбающегося, похожего не
то на молодого раввина, не то на художника, чем-то неуловимо напоминающего
провинциала, ты уже видел, к чему приводит политическое благоразумие...
неужели ты хочешь лишить меня политического неразумия?
Из окна мастерской ты обещал мне: "Не горюй, я буду тебя любить, я
избавлю тебя от всех ужасов, о которых рассказывают твои школьные подруги,
от ужасов, происходящих якобы в брачную ночь; не верь нашептываниям этих
дур; когда придет наше время, мы будем смеяться, непременно, обещаю тебе,
но пока подожди, подожди две-три недели, самое большее месяц; я куплю
букет, найму экипаж и подъеду к вашему дому. Мы отправимся путешествовать,
поглядим свет, и ты родишь мне детей - пятерых, шестерых, а то и семерых,
а потом дети подарят мне внуков, их будет пятью, шестью, семью семь; ты
даже не заметишь, как я работаю, я избавлю тебя от запаха мужского пота,
от истовых мускулов и от военной формы, все мне дается легко. В свое время
я учился и кое-что узнал, я уже заранее пролил свой пот. Я не художник, на
этот счет не обольщайся, я не обладаю ни мнимым, ни истинным демонизмом;
то, о чем твои приятельницы рассказывают страшные сказки, мы будем делать
не в спальне, а на вольном воздухе; над собою ты увидишь небо, на лицо
тебе будут падать листья и травинки, ты вдохнешь аромат осеннего вечера, и
у тебя не появится такого чувства, будто ты участвуешь в отвратительном
акробатическом номере, в котором обязана участвовать; ты будешь вдыхать
аромат осенних трав, лежа на песке у воды среди верб, там, где разлившаяся
в паводок река оставила свои следы - стебли камыша, пробки, баночки из-под
гуталина, бусинку от четок, которую жена моряка уронила за борт, и бутылки
из-под лимонада с вложенными в них записками; в воздухе запахнет горьким
дымом из пароходных труб, раздастся звяканье якорных цепей; мы будем это
делать не всерьез, малой кровью, хоть это серьезное и кровавое дело".
Помнишь, как я схватила босыми пальцами ног пробку и преподнесла ее
тебе на память? Я подняла эту пробку и подарила ее тебе, потому что ты
избавил меня от супружеской спальни, от этой темной камеры пыток, о
которой я знала из романов, из нашептываний приятельниц и предостережений
монахинь; ветки ивы свешивались мне на лоб, серебристо-зеленые листья
падали на глаза, которые стали совсем темными и блестящими; пароходы
гудели в мою честь, возвещали, что я перестала быть девственницей;
спускались сумерки, наступал осенний вечер, все катера уже давно стали на
якорь, матросы и их жены перешли по шатким мосткам на берег, и я уже сама
жаждала того, чего еще совсем недавно так боялась, но все же из моих глаз
скатилось несколько слезинок, я сочла себя недостойной своих предков,
которые стыдились превращать обязанность в удовольствие; ты налепил листья
ивы мне на лоб и на влажные следы слез; мы лежали на берегу реки, и мои
ноги касались стеблей камыша и бутылок с записками, в которых дачники
посылали привет горожанам; откуда только взялись все эти банки из-под
гуталина, кто набросал их - готовящиеся сойти на берег матросы в
начищенных до блеска ботинках, или жены речников с черными хозяйственными
сумками, или парни в фуражках с блестящими козырьками? Когда мы пришли в
сумерках в кафе Тришлера и уселись на красные стулья, блики на козырьках
вспыхивали то тут, то там. Я любовалась прекрасными руками молодой хозяйки
кафе, подавшей нам жареную рыбу, вино и такой зеленый салат, что глазам
было больно, я любовалась руками молодой женщины, которые через двадцать
восемь лет обмыли вином истерзанную спину моего сына. Зачем ты накричал на
Тришлера, когда он позвонил по телефону, чтобы сообщить о несчастном
случае с Робертом? Половодье, половодье, меня всегда тянуло броситься в
вышедшую из берегов реку и дать отнести себя к серому горизонту. Иди сюда,
пусть с тобой войдет счастье, только не целуй меня, не рви моего
кораблика; вот тебе кофе, он сладкий и горячий, такой, какой ты пьешь
после обеда, крепкий кофе без молока; вот тебе сигары по шестьдесят
пфеннигов за штуку, мне принес их Хупертс; не гляди так, старик, я ведь не
слепая, я всего лишь сумасшедшая, и, конечно же, могу прочесть внизу в
вестибюле на календаре сегодняшнее число: "6 сентября 1958 года"; я не
слепая, я знаю, что твой облик нельзя приписать искусству парикмахеров;
давай играть с тобой вместе, отврати глаза от прошлого, но не рассказывай
мне снова о твоем лучезарном белокуром внуке, который унаследовал сердце



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 [ 31 ] 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.