мертвый.
даже полметра. Вот я здесь стою, а он здесь лежит. - Сараев даже откинулся
назад, чтобы изобразить лежащего покойника, но, будучи не совсем трезвым,
потерял равновесие и упал бы, да Жихарев вовремя подхватил.
как твое, видел. И был он совсем мертвый. Не дышал, не моргал, но
подмазанный, и цвет, как у живого, а сам чистый мертвяк.
Геловани. Его поклали заместо.
Звери, что ли - живого в гроб? Усыпили и поклали.
СССР. Им знаешь, скоко плотют?
чокнулись, выпили, крякнули, закусили.
А Сталин куды ж подевался?
Молотову оставил записку.
не стал, тем более что выпито было все и время было довольно позднее. Однако
по дороге домой он вспомнил, что недавно задержал на вокзале одного нищего
старика, которого хотел доставить в милицию, но тот откупился, дав
четвертной. Что Сараева нисколько не удивило, он давно знал, что нищие в
массе своей люди богатые. Теперь, вспомнив про нищего, он вспомнил и то, что
в облике нищего было что-то необычайное, что он ему кого-то напоминал, и
теперь он подумал, что нищий напоминал ему... Однако все это глупость,
сказал Сараев себе самому, глупость и ничего более, и в это время как раз
услышал из открытого окна громкое пение.
Глава 11
мерцало. Это горела свеча, которую держала вышедшая на площадку в халате и
тапочках Ида Бауман.
то ведь это прямо невозможно. У мамы приступ, а они вон что вытворяют. Ну
хорошо, до одиннадцати это разрешено. До двенадцати мы терпели. Но в конце
концов сколько же можно!
недостаточным аргументом, Ида Самойловна сунула милиционеру трешку, которую
он на ощупь принял за пятерку и тут же сунул в карман. После чего решительно
постучал в дверь Аглаиной квартиры. Сперва деликатно, костяшкой среднего
пальца. Потом кулаком. Потом рукоятью револьвера. Никто не отозвался, и он
вошел сам.
участковый разглядел наконец сидевшую к нему в профиль хозяйку в темно-синем
жакете и ее гостей Диваныча и Георгия Жукова. За ними в папиросном дыму,
упираясь правой рукой в потолок, стоял чугунный генералиссимус.
рубахе с подтяжками. Полковничий пиджак его висел на спинке стула. Жуков,
слегка откинувшись на табуретке и жмурясь, растягивал аккордеон. Аглая
дирижировала. Она делала это вдохновенно, чувствуя, что, может быть, никогда
не была так счастлива, как сегодня.
"нескольких старых друзей" и, смолкнув, повернулись к Сараеву. А Сараев
смотрел на них и на стоявшего за ними чугунного человека. Под чугунным
взглядом Сараев как-то сник и не решительно, как собирался вначале, а весьма
робко обратился к Аглае:
куплету:
звучит веселей...
веселье прервать...
боковой карман за носовым платком. Диваныч молчал и смотрел на капитана
внимательно, а Аглая достала новую папиросу, помяла ее в пальцах, постучала
мундштуком по крышке стола и закурила, чувствуя, что сейчас настроение будет
испорчено.
трех часов не положено.
- спросил Диваныч. - И тогда тоже нельзя?
- показал он, прибавив к предыдущему измерению не меньше вершка. - Орет, как
паровоз.
Арестовать и посадить на пятнадцать суток. Правильно, капитан?
склонна сегодня к шуткам.
суровостью, на какую оказался способен. - А дальше сами смотрите. Будете
нарушать... я лично... мне это совсем ни к чему... но придется...
извиняюсь... к административной ответственности...
героиню? Нашу легендарную? Или его? Он воин, танкист, в Венгрии с
контрреволюцией воевал. Или меня, полковника, ветерана двух войн?
Заслуженного, как грится, этого... Или его?
испугавшись, перешел вдруг на шепот.
Поскольку произошли такие события. С одной стороны, человек родился, а с
другой стороны, это, как грится, вот... Ты меня понял, капитан?
здоровье товарища Сталина. И хотя капитан усомнился, можно ли пить за
здоровье умершего, но рассудил про себя, что если подносят, то можно. И
вообще, мертвых людей можно считать здоровыми, потому что они ничем никогда
не болеют.
Глава 12
хорошо. Милиционер пришел и поставил этих нахалов на место.
положила старухе в ноги грелку, подоткнула со всех сторон одеяло, сама пошла
к себе на кушетку, и в это время за стенкой опять грянула песня про
артиллеристов, громкая, как канонада.
к соседке без стука, когда все четверо пели самозабвенно:
укоризной.
своего голоса. Поющие же не обращали на нее никакого внимания, если не
считать того, что, когда опять дошло до припева, капитан Сараев специально
для Иды Самойловны заменил канонические слова более подходящими к случаю:
приблизительно, основываясь только на противоречивых показаниях самих
участников происшествия, поскольку других свидетелей не было. Кажется, было
так. Возмущенная поведением ночных хулиганов, Ида Самойловна стала кричать
на них и топать ногами. Тогда капитан Сараев вскочил и стал на нее топать
ногами, как он потом объяснял, просто передразнивал ее ради шутки. Она шутки
не поняла и плюнула ему в лицо. Он такого оскорбления перенести не мог, тем
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Прозоров Александр
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Круз Андрей