как я. Ты сегодня делала какие-то покупки. - У меня осталось совсем мало,
только несколько шиллингов. - Давай-ка свой кошелек. Ты же держала его в
руках, когда открывала дверь. Давай его сюда.
его и, высыпав деньги на ладонь, пересчитал их. Вдруг миссис Радж, уже с
минуту к чему-то прислушивавшаяся, метнулась к нему:
Я слышу шаги около дома, я знаю, чьи это шаги. Он сейчас войдет. Беги! - Кто
войдет? - Не мешкай и не задавай вопросов, я все равно не отвечу. Как ни
страшно мне дотронуться до тебя, я бы вытолкала тебя за дверь, если бы
хватило силы. Не теряй ни минуты, беги отсюда, несчастный!
растерянно возразил незнакомец. - Я не выйду отсюда, пока не минет
опасность. - Поздно! - вдруг вскрикнула женщина, все время настороженно
прислушивавшаяся к шагам на улице. Слышишь, идет? Что, дрожишь? Это мой сын,
мой полоумный сын!
забарабанил в дверь. Незнакомец и миссис Радж обменялись взглядами. - Впусти
его, - сказал он хрипло. - Лучше встретиться с ним, чем бродить темной
ночью, как бездомный пес... Вот он опять стучит. Отопри же!
Если вы с ним встретитесь лицом к лицу, это плохо кончится для него. Бедный
мальчик! Ангелы небесные, вы знаете всю правду, услышьте же молитву
несчастной матери и спасите моего сына от этого человека!
узнал этот голос. Это он схватился со мной той ночью на дороге. Он? Ведь
верно?
незнакомец смотрел на нее в не решимости, не зная, что делать, кто-то дернул
ставни снаружи с такой силой, что они распахнулись. Едва незнакомец успел
схватить со стола нож, сунуть его в широкий рукав и спрятаться в чулане -
все это было про делано с быстротой молнии, - как Барнеби, стукнув уже в
стекло, с торжеством поднял, наконец, раму.
он, просунув голову внутрь и оглядывая комнату. - Ты здесь, мама? Как долго
ты не пускаешь нас к огню и свету!
руку. Но Барнеби и без ее помощи легко перескочил через подоконник.
Очутившись подле матери, он обнял ее и осыпал ее лицо бессчетными поцелуями.
- Знаешь, мы были в поле. Прыгали через канавы, пролезали через изгороди,
бегали по берегу вверх, вниз, вперед и назад. Ветер дул здорово, а камыши и
трава так гнулись, так низко кланялись ему - они его боятся, этакие
трусишки! Ха-ха-ха! А вот Грип, Грип - молодец, ему ничего не страшно: ветер
опрокидывает его и катает в пыли, а он оборачивается и пробует укусить
его... Мой смельчак Грип схватывался с каждой веткой когда ветки качались,
он думал, что это они его дразнят, так он сам сказал мне. И ты бы видела,
как он их трепал, - как настоящий бульдог, ха-ха-ха!
имя поминается так часто и восторженно, выразил свое удовольствие тем, что
запел петухом, а потом прокричал одну за другой все выученные им фразы с
такой быстротой и разнообразием оттенков, что его хриплые выкрики можно было
принять за гомон целой толпы.
просто удивительно, мама! Когда я сплю, он сторожит меня. Если я лежу с
закрытыми глазами и притворяюсь спящим, он тихонько заучивает вслух
что-нибудь новенькое, но все время не спускает с меня глаз и, как увидит,
что я улыбаюсь, хотя бы чуть-чуть, тотчас замолчит: это потому, что он хочет
сначала заучить хорошенько новые слова и потом обрадовать меня.
горжусь собой!" Между тем Барнеби закрыл окно, запер его на задвижку и,
подойдя к камину, хотел было сесть у огня лицом к чулану, но мать поспешила
сама занять этот стул, а ему указала на другой.
наклонился к матери. - Грип, Грип, мы с тобой заставили ее беспокоиться.
Какие мы злые!
невидимый слушатель приоткрыл дверцу своего убежища и пристально смотрел на
ее сына! А Грип, чуткий ко всему, что часто ускользало от его хозяина, уже
высунул голову из корзины и в свою очередь уставился блестящими глазками на
приоткрытую дверь чулана.
обернувшись так быстро, что незнакомец едва успел снова спрятаться и
прикрыть дверь. - Но ты же умница, Грип, так не воображай то, чего нет. Ну,
вылезай!
к Барнеби на плечо и оттуда перебрался на его протянутую руку. Барнеби
поставил корзинку в углу, и через минуту Грип, спрыгнув с его руки на пол,
первым делом поспешил захлопнуть ее крышку и сел на нее. Решив, по-видимому,
что таким об разом он лишил возможности кого бы то ни было запря тать его
обратно в корзину, он от радости принялся откупоривать бутылки, сопровождая
каждое щелканье криком "ура!".
вернулся к камину. - Я тебе сей час расскажу, где мы сегодня побывали и что
делали. - Хочешь?
говорить она не могла.
палец. - Это тайна, понимаешь, и знаем ее только мы с Грипом да Хью. С нами
была еще собака Хью, но держу пари, что она ни о чем не догадалась. Как ни
умна она, а далеко ей до Грипа...
слышно отозвалась мать.
может, ты увидела то...
Барнеби, придвинувшись к ней и сжав пальцами красное родимое пятно у себя на
руке. - Я боюсь, что оно где-нибудь здесь... Ох, не гляди же так, у меня
мороз подирает по коже и волосы, я чувствую, стали дыбом!.. Может, оно здесь
в комнате? Я не раз видел во сне, как что-то красное заливает и стены и
потолок. Ну, скажи, ты это видишь там, у меня за спиной?
руками. Через некоторое время, когда приступ страха прошел, он поднял голову
и осмотрелся по сторонам. - Его больше нет? - Здесь ничего и не было,
дорогой мой, - сказала мать, стараясь его успокоить. - Право, ничего, ну,
поверь мне! Посмотри сам, в комнате только ты да я. Бариеби устремил на нее
блуждающий взгляд, но постепенно успокоился и, наконец, дико захохотал. -
Постой, постой, - сказал он вдруг в раздумье. Мы с тобой о чем-то говорили,
да? Я и ты... А где же мы 6ыли?|| - Здесь, и нигде больше. - Ага... Это я
был не с тобой, а с Хью... Да, вспомнил! Хью из "Майского Древа", я и Грип -
мы все трое засели в лесу, когда стемнело... среди деревьев у дороги... у
нас был с собой потайной фонарь и собака на сворке. Мы хотели ее спустить на
того человека, как только он покажется...
вечеров подстерегаем его и непременно поймаем. Я его узнал бы среди тысячи.
Вот смотри, мама, сейчас я покажу тебе его. Гляди!
закутался в свой плащ и стал перед матерью, настолько похожий на того, кого
изображал, что мрачный субъект, наблюдавший из-за приоткрытой двери за его
спиной, казался бледной копией этого портрета.
свой обычный вид так же быстро, как изменил его. - Увидишь, мама, его
привезут в Лондон связанного по рукам и ногам, прикрученного к седлу. И,
если нам это удастся, он еще будет болтаться на Тайбернском Дереве*. Так
говорит Хью... Ну, вот ты опять побледнела, вся дрожишь. И зачем ты так
смотришь туда, через мою голову?
постель, родной, а я еще посижу здесь.
смотреть на горящие уголья - чего только не увидишь в огне - и реки, и
холмы, и леса в красном свете заката, и разные необыкновенные лица... И,
кроме того, я не лягу спать без ужина. Я голоден, да и Грип не ел ничего с
самого полудня. Давай поужинаем. Эй, Грип, дружище, ужинать!
к хозяину. Остановившись у его ног, он разинул клюв, готовясь хватать куски
мяса, которые Барнеби стал ему бросать. Он хватал их быстро, один за другим
и без малейшей заминки проглотил кус ков двадцать.
удалился со своим запасом в угол, и здесь, выбросив из зоба все кусочки,
принялся прятать их по углам и закоулкам. Однако чулан он при этом
старательно обходил, будто сомневался в способности укрывшегося там чужого
человека устоять перед соблазном.
с видом беззаботного фланера (а между тем одним глазом все время зорко
следил, не посягнет ли кто на его драгоценные запасы) и только после этого
Круз Андрей
Буркатовский Сергей
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Посняков Андрей