из комнаты и запер за собой дверь.
утра до полуночи и в течение долгих часов был предоставлен своим
собственным мыслям. А эти мысли, неизменно обращаясь к его добрым
друзьям и к тому мнению, какое у них сложилось о нем, были очень груст-
ны.
получил возможность бродить по всему дому.
сокие деревянные камины, большие двери, обшитые панелью стены и карнизы
у потолка, почерневшие от времени и грязи, но украшенные всевозможными
орнаментами. Все это позволяло Оливеру заключить, что много лет назад,
еще до рождения старого еврея, дом принадлежал людям более достойным и,
быть может, был веселым и красивым, хотя и стал теперь унылым и мрачным.
хоньку входил в комнату, мыши разбегались во все стороны и в испуге пря-
тались в свои норки. За исключением мышей, здесь не видно и не слышно
было ни единого живого существа; и часто, когда наступали сумерки и Оли-
вер уставал бродить по комнатам, он забивался в уголок у входной двери,
чтобы быть поближе к живым людям, и сидел здесь, прислушиваясь и считая
часы, пока не возвращался еврей или мальчики.
плотно привинчены к дереву; свет пробивался только в круглые отверстия
наверху, что делало комнаты еще более мрачными и наполняло их причудли-
выми тенями. Выходившее во двор чердачное окно с заржавленной решеткой,
приделанной снаружи, не было закрыто ставнями, и в это окно грустивший
Оливер часто смотрел часами; за окном в беспорядке громоздились крыши,
видны были почерневшие трубы, коньки - и только. Правда, иной раз можно
было увидеть седую голову, выглядывавшую из-за парапета какого-нибудь
далекого дома, но она быстро исчезала; а так как окно в обсерватории
Оливера было забито и за долгие годы потускнело от дождя и дыма, то ему
оставалось только всматриваться в очертания различных предметов, не на-
деясь, что его увидят или услышат, - на это у него было не больше шан-
сов, чем если бы он жил внутри купола собора св. Павла.
работе, первому из упомянутых молодых джентльменов пришла в голову мысль
позаботиться об украшении собственной особы (нужно отдать ему справедли-
вость - обычно он не был подвержен этой слабости), и с этой целью он
снисходительно приказал Оливеру немедленно помочь ему при совершении
туалета.
людей, хотя бы и дурных, страстно желал снискать расположение тех, кто
его окружал, если Этого можно было достигнуть, не совершая бесчестных
поступков, - вот почему он и не подумал возражать против такого предло-
жения. Он поспешил изъявить свою готовность и, опустившись на пол, чтобы
поставить себе на колено ногу Плута, сидевшего на столе, приступил к
процедуре, которую мистер Даукинс назвал "полированием своих скакунов".
Эти слова в переводе на обычный английский язык означали чистку сапог.
пытывать разумное животное, когда оно сидит в удобной позе на столе, ку-
рит трубку и небрежно болтает одной ногой, пока ему чистят сапоги, хотя
оно не потрудилось их снять, и неприятная перспектива снова их натяги-
вать не тревожит его мыслей, или же хороший табак смягчил сердце Плута,
а может быть, на него подействовало успокоительно слабое пиво, - как бы
там ни было, но Плут в тот момент находился в расположении духа романти-
ческом и восторженном, обычно чуждом его природе. Сначала он с задумчи-
вым видом смотрел вниз на Оливера, а затем, подняв голову и тихонько
вздохнув, сказал не то самому себе, не то юному Бейтсу:
Бейтс. Несколько секунд оба курили молча.
Плут.
вы один из них, правда? - запнувшись, спросил он.
будь другого занятия.
рень и посмотрел на юного Бейтса, как будто вызывая его на возражения.
Сайкс, и Нэнси, и Бет. Все мы мазурики, не исключая и собаки. А она бу-
дет половчее нас всех!
если бы ее там привязали и две недели не давали жрать, - сказал Плут.
го, который вздумает смеяться или петь при ней! А как ворчит, когда иг-
рают на скрипке! И ненавидит всех собак другой породы! О!
ло уместно и в ином смысле, хотя юный Бейтс этого не знал: много есть
леди и джентльменов, претендующих на то, чтобы их считали истинными хри-
стианами, которые обнаруживают поразительное сходство с собакой мистера
Сайкса.
лись, ибо он всегда помнил о своей профессии. - Это не имеет никакого
отношения к нашему простаку.
пить в обучение к Феджину?
скажем, через четыре високосных года, в следующий же високосный, в сорок
второй вторник на троичной неделе, - сказал Чарли Бейтс.
меня отпустили. Мне... мне хотелось бы уйти.
рыто свои чувства, только вздохнул и продолжал чистить сапоги.
какой нет! Ты бы хотел уйти и жить за счет своих друзей?
шелковых платка и швыряя их в шкаф. - Это подло, вот оно что!
тельным.
вер, - и допускать, чтобы их наказывали за вас?
сделано из внимания к Феджину, ведь ищейки-то знают, что мы работаем
вместе, а он мог попасть в беду, если бы мы не улизнули... Вот в чем тут
дело, правда, Чарли?
запно вспомнив о бегстве Оливера, захохотал, и дым, которым он затянул-
ся, попал не в то горло, вследствие чего он минут пять кашлял и топал
ногами.
гов и полупенсовиков. - Вот это развеселая жизнь! Не все ли равно, отку-
да они взялись? Ну, бери! Там, откуда их взяли, еще много осталось. Что,
не хочешь? Эх ты, простофиля!
тем, что его за это вздернут, да?
кверху и, склонив голову набок, издал сквозь зубы какой-то странный
звук, поясняя с помощью этой веселенькой пантомимы, что вздергивание и
повешение - одно и то же.
глаза! Никогда еще я не видывал такого простофилю, как этот мальчишка.
Когданибудь он меня окончательно уморит, знаю, что уморит.
него на глазах, взялся за свою трубку.
цая свои сапоги, вычищенные Оливером. Впрочем, Феджин что-нибудь из тебя
сделает, или ты окажешься первым, от которого он ничего не мог добиться.
Начинай-ка лучше сразу, потому что все равно придется тебе заняться этим
ремеслом, и ты только время теряешь, Оливер.
порядка; когда же они были исчерпаны, он и его приятель мистер Даукинс
принялись описывать в ярких красках многочисленные удовольствия, связан-
ные с той жизнью, какую они вели, и намекали Оливеру, что для него лучше
безотлагательно снискать расположение мистера Феджина с помощью тех
средств, которыми пользовались они сами.
рает дверь наверху, - если ты не будешь таскать утиралки и тикалки...
чем ты говоришь.
приспособляя свою речь к уровню развития Оливера, - все равно их стащит
Шилова Юлия
Березин Федор
Мацумото Сэйте
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия