жил. Как трудно и тяжко мне там жилось, про это я не стану рассказывать.
Можете убедиться сами, в любой день, когда угодно.
Голос его стал более глухим и хриплым и временами дрожал; но ни разу он не
поднялся до страстного крика, а звучал сурово и обыденно, под стать тем
обыденным фактам, которые он излагал.
труднее, чем вы думаете, добрые господа. Что я вырос человеком, а не зверем,
- и то хорошо; это, как-никак, похвала мне... такому, каким я был. А какой я
стал - такого меня и хвалить не за что, и сделать для меня уже ничего
нельзя. Кончено.
своих гостей безмятежным взглядом. - Не прерывайте его. Видимо, такова воля
всевышнего. Перед нами пример, живой пример. Я надеюсь, я верю и жду, что
мои друзья усмотрят в нем назидание.
сам не знаю, и никто не знает; но до того мне было трудно, что я не мог
делать вид, будто я всем доволен, или прикидываться не тем, что я есть. Ну,
а вы, джентльмены, что заседаете в судах, когда вы видите, что у человека на
лице написано недовольство, вы говорите друг другу: "Это подозрительный
субъект. Этот Уилл Ферн мне что-то не нравится. Надо за ним последить!"
Удивляться тут нечему, джентльмены, я просто говорю, что это так; и уж с
этого часа все, что Уилл Ферн делает и чего не делает, - все оборачивается
против него.
стуле, с улыбкой подмигнул ближайшему канделябру, словно говоря: "Ну
конечно! Я же вам говорил. Старая песня. Все это нам давно знакомо - и мне и
человеческой природе".
бледное лицо его на мгновение залилось краской, - вспомните ваши законы,
ведь они как нарочно придуманы для того, чтобы травить нас и расставлять нам
ловушки, когда мы дойдем до такого положения. Я пробую перебраться в другое
место. И оказываюсь бродягой. В тюрьму его! Я возвращаюсь сюда. Иду в ваш
лес за орехами и ломаю несколько веток - с кем не случается! В тюрьму его!
Один из ваших сторожей видит меня среди бела дня с ружьем, около моего же
огорода. В тюрьму его! Вышел из тюрьмы и, само собой, обругал этого сторожа
как следует. В тюрьму его! Я срезал палку. В тюрьму его! Подобрал и съел
гнилое яблоко или репу. В тюрьму его! Обратно идти двадцать миль; по дороге
попросил милостыню. В тюрьму его! А потом уж где бы я ни был, что бы ни
делал, непременно попадаюсь на глаза то констеблю, то сторожу, то еще
кому-нибудь. В тюрьму его, он бродяга, сколько раз сидел за решеткой, у него
и дома-то нет, кроме тюрьмы.
подходящий!"
вернет мне мою свободу, мое доброе имя, невинность моей племянницы! Тут
бессильны все лорды и леди, сколько их ни есть в Англии. Но прошу вас,
добрые господа, когда имеете дело с другими, подобными мне, начинайте не с
конца, а с начала. Дайте, прошу вас, сносные дома тем, кто еще лежит в
колыбели; дайте сносную пищу тем, кто трудится в поте лица; дайте более
человечные законы, чтобы не губить нас за первую же провинность, и не гоните
нас за каждый пустяк в тюрьму, в тюрьму, в тюрьму! Тогда мы будем с
благодарностью принимать всякое снисхождение, какое вы пожелаете оказать
рабочему человеку, - ведь сердце у него незлое, терпеливое и отзывчивое. Но
сперва вы должны спасти в нем живую душу. Ибо сейчас - пусть это пропащий,
как я, или один из тех, что здесь собрались, - все равно, душой он не с
вами. Верните себе его душу, господа, верните! Не дожидайтесь того дня,
когда даже в библии его помутившемуся разуму почудится не то, что было в ней
раньше, и знакомые слова предстанут его глазам такими, как они представали
иногда моим глазам... в тюрьме: "Куда ты пойдешь, туда я не пойду; где ты
будешь жить, там я не буду жить; народ твой - не мой народ, и твой бог - не
мой бог!" *
что это гости повскакали со своих мест, чтобы выгнать Ферна. Но в следующую
минуту и зала и гости исчезли, и перед ним снова сидела его дочь,
склонившись над работой. Только теперь каморка ее была другая, совсем уже
нищенская; и Лилиен рядом с ней не было.
прикрыты. Стул, на котором она сидела, - повернут к стене. В этих мелочах и
в осунувшемся от горя лице Мэг была целая повесть. Каждый прочел бы се с
первого взгляда!
нити, зажгла грошовую свечу и опять принялась за работу. Старый ее отец,
невидимый, все стоял возле нее, смотрел на нее, любил ее - так любил! - и
ласковым голосом говорил ей что-то про прежние дни и про колокола. Хотя он и
знал - бедный Трухти! - что она его не слышит.
стоял мужчина. Угрюмый, пьяный, неопрятный, истасканный, со свалявшимися
волосами и нестриженой бородой; но по каким-то признакам еще можно было
угадать, что в молодости он был ладный и красивый.
смотрела на него молча и печально. Желание Тоби исполнилось: он увидел
Ричарда.
грубый, сиплый голос, он бы ни за что не поверил, что перед ним Ричард.
немного в сторону, стояла и ждала, что он скажет. Но он сидел, тупо уставясь
в пол, с застывшей, бессмысленной улыбкой. Он являл собой картину такого
глубокого падения, такой предельной безнадежности, такого жалкого позора,
что она закрыла лицо руками и отвернулась, чтобы скрыть свою боль.
голову и заговорил, словно только сейчас переступил порог.
признавалась, что устала. Это когда вы жили вместе. Даже если падала в
обморок от усталости и голода. Но это я тебе уже рассказывал в прошлый раз.
рассказывать; и ты мне поклялся, Ричард, что не будешь.
глазами. - Поклялся. Вот-вот. Поклялся! - Потом, точно снова очнувшись,
сказал с неожиданной горячностью: - А как же мне быть, Маргарет? Как же мне
быть? Она опять ко мне приходила!
обо мне вспоминает! Опять приходила?
и сует мне в руку. Когда я работаю (ха-ха, это не часто бывает), она
подходит ко мне тихонько по золе и шепчет мне в ухо: "Ричард, не
оглядывайся. Ради всего святого, передай ей это". Приносит мне на квартиру,
посылает в письмах; иногда стукнет в окно и положит на подоконник. Что я
могу поделать? Вот, гляди!
нем забренчали монеты.
ей, что я люблю ее всем сердцем. Что я каждый вечер молюсь за нее. Что,
когда сижу одна за работой, все время о ней думаю. Что она со мной, днем и
ночью. Что, если бы мне завтра умирать, я помнила бы о ней до последнего
вздоха. Но что на деньги эти я и смотреть не хочу.
задумчиво, не то сонно:
этот подарок. Но когда она пришла и стала прямо передо мной, что мне было
делать?
девочка! Лилиен!
думая вслух. - Стоит передо мной и вся дрожит. "Как она выглядит, Ричард?
Похудела? А меня вспоминает? Мое всегдашнее место у стола - что там теперь?
А пяльцы, в которых она учила меня вышивать, она их сожгла, Ричард?" Так и
говорила. Я сам слышал.
чтобы не упустить ни слова.
разбирая стершуюся надпись на полу, продолжал говорить:
обратно эти деньги, раз я теперь решилась сама принести их тебе. Но ты любил
ее когда-то, еще на моей памяти. Люди вас разлучили; страх, ревность,
сомнения, самолюбие сделали свое дело: ты отдалился от нее. Но ты ее любил,
еще на моей памяти". Да, наверно любил, - сказал он вдруг, сам себя
прерывая: - Наверно любил. Но не в этом суть. "Ричард, если ты ее любил,
если помнишь то, что прошло и не вернется, сходи к ней еще раз. В последний
раз. Расскажи ей, как я тебя упрашивала. Расскажи, как я положила тебе руку
на плечо - на это плечо она могла бы сама склоняться, - и как смиренно я с
тобой разговаривала. Расскажи ей, как ты поглядел мне в лицо и увидел, что
красота, которой она когда-то любовалась, исчезла без следа, что она бы
расплакалась, увидев, какая я стала худая и бледная. Расскажи ей все, и
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Белогорский Евгений