сталось с Жильбером? Вы молчите, вы отворачиваетесь... Быть может,
воспоминание о нем оскорбляет вас, удручает?
головой, словно груз воспоминании был чересчур тяжел для него.
обратили внимание, что я их и вовсе не называю?
дерево в Трианоие звало об этой любви...
улыбку, появившуюся под маской. - О вас, о Жильбере и еще об одной особе
мне известно все, что может быть известно вам самой, милое дитя мое!
слыхали, что он умер?
темное место, которое указала ему молодая женщина, и, очутившись там и
отвязав маску, показало свое лицо Оливе, - та с минуту пожирала его
взглядом.
Увы, нет, это не Жильбер!
покое Николь, - с сегодняшнего дня, дорогая Олива, перед вами
открывается все ваше будущее - счастливое, богатое, блестящее.
цели.
кем-нибудь. Я не могла больше оставаться для Жильбера крайним средством,
презираемой заменой.
как дорого вы заплатили за свое тщеславие!
незнакомец. - Вы смеетесь над тем, что человек, который утверждает,
будто ему известно все, обвиняет вас в том, что вы десять лет хранили
верность, тогда как вы и не подозреваете, что вас можно обвинить в
подобной глупости. Боже мой! Раз речь зашла о физической верности, милая
девушка, то я знаю, о чем я должен теперь говорить. Да, я знаю, что вы
вместе с Босиром были в Португалии, что вы провели там два года, что
после этого вы уехали в Индию, уже без Босира, с капитаном фрегата,
который прятал вас у себя в каюте и который позабыл вас в Шандернагоре,
на материке, когда возвращался в Европу. Я знаю, что у вас было два
миллиона рупий на расходы в доме одного набоба, который держал вас за
тремя решетками. Я знаю, что вы бежали. Я знаю, наконец, что,
разбогатев, - вы унесли с собой два браслета с мелким жемчугом, два
брильянта и три крупных рубина, - вы вернулись во Францию, в Брест, и
там, при высадке в гавани, ваш злой гений снова привел к вам Босира, и
тот едва не упал в обморок, когда узнал в вас, смуглой и исхудавшей,
вернувшуюся во Францию бедную изгнанницу!
вы все это знаете?
продал ваши драгоценности и довел вас до нищеты... Я знаю, что вы его
любите, что, во всяком случае, вы так говорите и что, раз любовь
является источником всех благ, вы должны быть самой счастливой женщиной
в мире.
были видны две слезы, скатившиеся из глаз.
купили за пятьдесят луидоров! - сказала она.
ведь вы ничего не понимаете.., а кроме того... - прибавил незнакомец,
склонившись в сторону от Оливы.
Рассказывайте мне о любых пустяках, это мне безразлично, лишь бы у нас с
вами был вид людей, занятых разговором.
группами людей; она выгибала свою тонкую талию и делала головкой,
изящной даже под капуцинкой и шейкой, гибкой даже под домино, такие
движения, что все знатоки смотрели на нее с вожделением.
изящного сложения, с непринужденными, гибкими движениями, что-то говорил
трем своим спутникам, а те, казалось, слушали его весьма почтительно.
прелестное жемчужно-серое домино!
Бога ради, помолчите!
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 1
БАЛ В ОПЕРЕ
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)
сейчас произнесло голубое домино, посторонилась, чтобы ей было виднее,
два других домино, отделившись от болтливой и шумной группы людей, нашли
себе местечко в проходе вдоль кресел партера, где не было диванчиков.
времени группы гуляющих.
который произвел впечатление на голубое домино.
обличавшими в нем скорее нужного человека, нежели обходительного
льстеца, раздвинуло толпу, подошло к голубому домино и сказало:
домино на ухо Оливе, - сейчас мы начнем развлекаться.
друзей.
предлогом мигрени.
вы не раскроете рта из опасения, чтобы он не признал в вас по акценту
чистокровную парижанку.
него концом веера!
предмет этой атаки, повернулось к залу спиной; оно разговаривало со
своей спутницей. Спутница, глаза которой сверкали под маской, заметила
жест Оливы.
Вон там - две маски; они интересуются нами.
вами на пути к гибели, разрешите мне повторить, что на свете еще не было
столь пленительной фигуры, как ваша, что на свете еще не было таких
жгучих глаз. Позвольте же мне сказать вам...