Чтение 31–й страницы книги ~Король хитрости~

промокая губы рукавом.
Ребята еще некоторое время поговорили о медведях и вообще о хищниках, а потом
разошлись по палаткам. Андрей Тихоныч отправился в свою палатку, залез в мешок и
вскоре захрапел, а ребята не спали и продолжали рассказывать друг другу страшные
истории. Филька рассказывал про гроб на колесиках, Коля Егоров - про проклятые
клады и про мертвецов, Петька - про кровавую руку, а Антон - про
животных-людоедов, которые месяцами могут выслеживать своих жертв.
- Ладно! - сказал наконец Коля, зевая. - Давайте спать!
Ребята стали забираться в спальные мешки, как вдруг снаружи, со стороны леса,
до них донесся отчетливый, томящий звук.
- Что было? - испуганно спросил Петька.
- Не знаю! - прошептал Филька.
Звук повторился, на этот раз ближе.
- Может, птица? - спросил Антон.
- Ага, птица... Как бы не так! Ты слышал, как ветки под лапами трещат? -
сказал Коля Егоров.
- Тшш! Кажется все стихо! - прошептал Филька.
Ребята выбрались из спальных мешков и стали напряженно вслушиваться в тишину.
Несколько минут все было как будто тихо, а потом со стороны костра раздалось
какое-то потрескиванье и такой звук, будто крупное животное встряхнуло головой.
- Опять! Уже совсем близко подобрался! Надо ему кого-нибудь одного выкинуть,
чтобы он всех не съел! - прошептал Петька, вцепляясь Антону в плечо.
Коля осторожно отогнул полог палатки и выглянул. Ему почудилось, что на фоне
углей костра мелькнуло что-то темное и скрылось за ближайшим кустом.
- Ты видел? - прошептал он Фильке.
- Видел!
- Как ты думаешь, кто это?
- Наверное, медведь-людоед! - подрагивающим голосом ответил Филька. - Кругами
ходит! Ждет момента, чтобы напасть!
- И что нам теперь делать? - спросил Антон.
- План простой! Надо разбудить девочек, чтобы их не застигли врасплох! - Коля
Егоров быстро по-пластунски вылез из палатки. Филька Хитров пополз за ним, а в
палатке остались только Антон с Петькой.
- Пошли за ними! - предложил Антон.
- Что я больной, что ли? Я в палатке останусь! - отказался Мокренко.
- Тогда и я останусь! - сказал Антон. Он уже жалел, что спрятал свой топор
вместе с остальными тяжелыми вещами.
Они некоторое время просидели в палатке, стараясь держаться подальше от ее
входа, как вдруг хриплое дыхание раздалось где-то совсем близко, и одна из
стенок палатки промялась, будто бы в нее ткнулась чья-то морда.
- А-а! Нападает! Караул! - завопили они и кинулись вон из палатки.
Заскочив в соседнюю палатку к девчонкам, они налетели на остальных и
образовали на полу палатки кучу малу.
- Оно там! Бежит за нами! Спасайтесь! - крикнул Антон, выбираясь наверх.
Аня оглушительно взвизгнула. Так визжать - до закладывания ушей у окружающих -
во всем классе умела только она.
- Будем защищаться! Главное не впустить его внутрь! - Коля схватил
туристический топорик и занял оборону у входа. К нему присоединились Антон,
Петька и Филька.
- Где твой Мухтар? - спросил Филька у Ани.
- Он спит, - уныло сказала Аня, на минуту переставая визжать.
- Как спит?
- А так спит. Он переел, а когда он переедает, его не добудишься.
- Хорош защитничек! - фыркнул Петька.
Это была ужасная ночь: темная и безлунная. Ребята сидели, забившись в палатку,
и слушали, как вокруг ходит и дышит неведомый зверь.
- Надо бежать к Андрею Тихонычу и разбудить его! Пусть возьмет ружье! -
сказала Катя Сундукова.
- Вот сама и беги! Разве медведю что-то дробью сделаешь, он от нее только еще
больше рассвирепеет! - отозвался Антон.
- Без паники, Данилов! Никто никуда не побежит! Он не понимает, что такое
палатка! - рявкнул Филька.
Не выходя наружу, ребята несколько раз принимались громко кричать, стараясь
разбудить Андрея Тихоныча, но тот продолжал как ни в чем не бывало храпеть,
ничего не слыша из спального мешка.
За ночь никто из ребят не сомкнул глаз: все, кроме девчонок, по очереди несли
дежурство у входа, крепко сжимая туристический топорик.
Наконец под утро, когда небо начинало уже сереть, храп из палатки учителя
умолк и оттуда, потягиваясь со сна, появился Андрей Тихоныч. Он подошел к костру
и поворошил ботинком затухшие угли.
Филька, дежуривший у входа в палатку, замахал руками и зашипел, стараясь
незаметно привлечь внимание учителя, но Андрей Тихоныч лишь удивленно взглянул
на него.
- Не ходите туда! Там медведь! Осторожно! - закричал во весь голос Филька,
услышав, что сопение с другой стороны палатки усиливается.
- Медведь? - удивился учитель. - Где?
- Да там, сзади палатки! Не ходите туда! Нет! - закричал Филька.
Но было уже поздно. Андрей Тихоныч обошел палатку, уставился на что-то и вдруг
расхохотался.
Набравшись смелости, Филька и Коля выглянули из-за его спины и тоже стали
хохотать. Пощипывая траву, позади палатки стояла большая черная коза с
болтавшимся у нее на шее обрывком веревки. Коза подняла голову и издала тот
самый звук, который так пугал ребят ночью.
- Вот мы олухи! Откуда она здесь взялась? - спросила Катя.
- Не знаю, потерялась наверное! Надо ее поймать и отвести хозяевам! - сказал
Коля и погнался за козой. Рядом с ним, норовя огреть ее гибкой хворостиной,
мчался Петька.
- Я тебе отомщу! Покажу, как нас ночью пугать! - вопил он.
Внезапно деревья стали редеть, и ребята выскочили к шоссе, с другой стороны
которого начиналась деревня. Пораженные, мальчишки замерли как вкопанные, а
коза, с сумасшедшим блеяньем перескочив на другую сторону, затерялась где-то в
деревенских огородах.
- Ну и ну! Выходит, мы сделали крюк и вышли к шоссе! - удивился Андрей
Тихоныч, когда ребята рассказали ему о том, что видели.
Вот так и завершился первый поход. Кстати, вещи Антона Данилова так и остались
в лесу. Сколько он потом не искал, ему так и не удалось найти ту высокую сосну,
под которой были зарыты его сокровища.
- Вот так и возникают легенды о кладах! - сказал Филька Хитров. - Ничего, не
унывай, Данилов! Ты не нашел, значит археологи найдут лет так через десять
тысяч!

Рассказ двадцать восьмой.
ЖИЛ-БЫЛ ОНЕГИН

Филька Хитров читал очень редко - у него попросту не хватало на это времени.
Ну как тут будешь читать, когда по телевизору идет боевик, или в компьютерной
игре ты всякий раз застреваешь на третьем уровне, или приятель зов"т на улицу
обливаться из брызгалок?
Как-то раз Максим Максимыч задал выучить наизусть отрывок из "Евгения
Онегина", тот самый, где поэт рассуждает о чьем-то хворающем дядюшке с
правилами. Понадеявшись на русский авось, Филька ничего не выучил, а на
следующий день, по-орлиному обозрев с высоты своего роста класс, Максим Максимыч
вызвал его к доске.
"Ну вот, вляпался!" - уныло подумал Филька, но к доске вс" же вышел и не менее
громко, чем только что учитель, объявил:
- Александр Сергеевич Пушкин родился в 1799 году и вскоре написал
замечательный шедевр русской словесности - "Евгения Онегина".
- Ты не в цирке! Читай отрывок! - потребовал Максим Максимыч.
- В сущности, что такое отрывок? - продолжал рассуждать Филька. - Разве он
может выразить всю прелесть шедевра русской словесности?
Максим Максимыч полюбовался своими начищенными до блеска ботинками, подождал,
пока смех в классе утихнет, и сказал:
- Хитров, если ты думаешь, что ты тут самый умный, то ошибаешься. Самый умный
здесь я. Ну признайся, ведь ты книги даже в руках не держал?
- Я не держал в руках книги? Да я книг тысячу в руках держал, если не больше!
- возмутился Филька.
Максим Максимыч искоса взглянул на свое отражение в оконном стекле, выпрямил
спину и спросил:
- Так ты будешь читать отрывок или разглагольствовать?
- Я буду читать, но не сразу, - пообещал Филька. - Вначале мне хотелось бы
изложить свой взгляд на литературу вообще. В прошлом веке почему так много
читали? Потому что не было ни телевизора, не видака, не компьютеров. Тут уж
волей-неволей зачитаешь, делать-то больше нечего. И вообще не могу я
наслаждаться классикой из-под палки, когда меня заставляют. Вот вырасту, тогда,
может быть, наслажусь.
Рассуждая, Филька зорко наблюдал на Максим Максимычем. Заметив, что рука
учителя потянулась к лежащей на журнале ручке, Хитров быстро выпалил первое, что
пришло ему в голову:
- Подождите, Максим Максимыч! Я не сказал самого главного! Я потому не читаю
сейчас отрывок, что учу "Евгения Онегина" целиком!
Карающая ручка замерла в трех миллиметрах от журнала.
- Ты не мог бы повторить, что ты только что сказал, - попросил Максим
Максимыч. - У меня, кажется, заложило сразу оба уха.
- Я учу "Евгения Онегина" целиком. По методу... э-э... ускоренного
запоминания, - повторил Филька.
- Да? И когда же ты нам его прочтешь?
- Через неделю!
Максим Максимыч недоверчиво хмыкнул:
- Хорошо, Хитров, я подожду неделю. Но если к тому времени ты не вызубришь нам
"Онегина" от точки до точки, я поставлю тебе столько двоек, сколько в "Онегине"