длинного омнибуса, лежащего на двух четырехколесных платформах,
подвижность которых легко позволяла преодолевать кривые небольшого
радиуса. В вагоне не было купе: перпендикулярно его оси располагались два
ряда кресел; между ними оставался свободный проход, ведущий в туалетную
комнату и уборную, которые имелись в каждом вагоне. По всей длине поезда
вагоны сообщались между собою при помощи площадок, так что пассажиры могли
свободно переходить из одного конца состава в другой; в их распоряжении
были вагоны-рестораны, вагоны-террасы, вагоны-салоны, вагоны-кофейни.
Недоставало только вагонов-театров. Но со временем появятся и они.
продавцы книг, напитков, сигар, съестных припасов и прочих товаров; в
покупателях недостатка не было.
темная, холодная ночь, небо заволокло тучами, которые угрожали каждую
минуту прорваться снежной метелью. Поезд шел со средней скоростью.
Принимая в расчет остановки, он двигался не быстрее двадцати миль в час;
тем не менее, идя таким ходом, он мог пересечь территорию Соединенных
Штатов в установленный срок.
Паспарту сидел рядом с полицейским инспектором, но оба они молчали. После
описанных выше событий их отношения заметно охладели. Не чувствовалось ни
прежней симпатии, ни дружбы. Фикс ни в чем не изменил своего поведения, но
зато Паспарту держался крайне сдержанно и при малейшем подозрении готов
был задушить своего бывшего друга.
мешавший движению состава. Из окон вагона виднелась теперь лишь бескрайняя
белая пелена, на фоне которой клубы выбрасываемого локомотивом пара
казались сероватыми.
наступило время ложиться спать. То был "спальный" вагон, и через несколько
минут он действительно превратился в Дортуар. Спинки кресел откидывались с
помощью остроумных приспособлений, появлялись прекрасно набитые тюфяки, в
несколько секунд возникли кабинки, и каждый пассажир вскоре получил в свое
распоряжение удобную постель, защищенную плотной занавеской от нескромных
взглядов. Простыни были белоснежные, подушки мягкие. Оставалось только
лечь спать, что все и сделали, чувствуя себя, словно в каюте
комфортабельного пакетбота, а поезд в это время на всех парах мчался через
штат Калифорния.
довольно ровный. Эта часть железнодорожного пути носит название
Центральной Тихоокеанской дороги; она начинается от Сакраменто и
направляется на восток, где пересекается с линией, идущей от Омахи. От
Сан-Франциско до столицы Калифорнии дорога идет прямо на север, вдоль реки
Америкэн-ривер, впадающей в залив Сан-Пабло. Расстояние в сто двадцать
миль между этими большими городами было покрыто за шесть часов, и к
полуночи, когда пассажиры еще видели первый сон, поезд прибыл в
Сакраменто. Таким образом, им ничем не удалось полюбоваться в этом большом
городе, столице штата Калифорния; не увидели они ни его прекрасных
набережных, ни широких улиц, ни великолепных отелей, ни скверов, ни
церквей.
поезд углубился в горный массив Сьерра-Невада. В семь часов утра он прошел
через станцию Сиско. Час спустя спальня вновь превратилась в обыкновенный
вагон, и путешественники могли любоваться из окон прекрасной панорамой
этого гористого края. Железнодорожный путь, подчиняясь капризам Сьерры, то
полз по склону гор, то словно повисал над пропастью, то прихотливо
извивался, избегая крутых поворотов, то устремлялся в узкие ущелья,
откуда, казалось, не было никакого выхода. Паровоз с высеребренным
колоколом, большим фонарем, бросавшим по сторонам желтоватый свет, и
особым предохранительным выступом, торчащим впереди, как огромная шпора,
сверкал, словно оправа очков; его свистки и гудки смешивались с ревом
потоков и водопадов, а столбы дыма вились среди темных ветвей сосен и
елей.
полотно шло вдоль склонов гор, не всегда придерживаясь кратчайшего пути и
не вступая в борьбу с природой.
Невада, следуя все время в северо-восточном направлении. В полдень он
отошел от Рено, где была двадцатиминутная остановка, во время которой
пассажиры успели позавтракать.
Гумбольдт-ривер, несколько миль идет к северу. Затем он поворачивает на
восток и не покидает берегов реки вплоть до гор Гумбольдта, расположенных
почти у самой восточной оконечности штата Невада, где река берет свое
начало.
в вагоне. Филеас Фогг, молодая женщина, Фикс и Паспарту, удобно усевшись,
любовались разнообразными видами, проносившимися мимо окон: обширной
прерией, на горизонте которой вырисовывались горы, и пенистыми, бурными
ручьями. По временам большие стада бизонов, словно живая плотина,
появлялись вдали. Эти нескончаемые армии жвачных часто являются
непреодолимым препятствием для движения поездов. Бывают случаи, когда
несколько тысяч бизонов плотными рядами тянутся поперек железнодорожного
полотна много часов подряд. Паровозу приходится тогда останавливаться и
ждать, пока путь вновь освободится.
двенадцать тысяч голов преградило дорогу. Паровоз, замедлив скорость,
попытался было при помощи своей шпоры разбить с фланга эту громадную
колонну, но был в конце концов вынужден остановиться перед плотной массой
животных.
спокойным шагом, издавая по временам громкое мычанье. Ростом они выше
европейских быков; хвост и ноги у них короткие, загривок выдается, образуя
мускульный горб; рога этих животных широко расставлены, с головы, шеи и
плеч свисает длинная грива. Нечего было и думать о том, чтобы остановить
их шествие. Приняв то или другое направление, бизоны следуют ему, не
обращая внимания на препятствия. Никакая плотина не смогла бы сдержать
этот живой поток.
тот, кому, казалось, следовало бы торопиться больше всех, - Филеас Фогг, -
оставался на месте и с философским спокойствием ожидал, пока бизоны
соблаговолят освободить ему путь. Паспарту был взбешен задержкой,
вызванной скопищем животных. Он готов был разрядить в них весь арсенал
своих револьверов.
поезда и идут, как на параде, не заботясь о том, что задерживают движение!
Черт возьми! Хотел бы я знать, предусмотрел ли мистер Фогг в своих планах
эту помеху? И чего только смотрит машинист? Пустил бы паровоз прямо на
этих глупых тварей!
вполне разумно. Конечно, паровоз раздавил бы несколько передних бизонов,
но при всей своей мощности он в конце концов сошел бы с рельс, и поезд
неминуемо потерпел бы крушение.
попытаться наверстать потерянное время. Прохождение бизонов продолжалось
долгих три часа, и путь освободился лишь к ночи. В то время как последние
ряды бизонов все еще пересекали рельсы, первые уже скрылись за горизонтом.
десятого очутился на территории штата Юта, в районе Большого Соленого
озера - любопытной стране мормонов.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ,
юго-восточном направлении; затем он углубился на такое же расстояние к
северо-востоку и приблизился к Большому Соленому озеру.
свежим воздухом. Погода стояла холодная, небо было серое, но снег больше
не шел. Солнечный диск, разорвавший пелену тумана, походил на огромную
золотую монету, и Паспарту занялся вычислением, сколько могло быть в нем
фунтов стерлингов, как вдруг был отвлечен от этого полезного занятия
появлением весьма странного персонажа.
со смуглым лицом и черными усами, на нем были черные чулки, черная
шелковая шляпа, черный жилет и черные панталоны, белый галстук и лайковые
перчатки. Он походил на священника. Переходя из вагона в вагон вдоль
поезда, он на каждой дверце приклеивал рукописное объявление.
"старец" Уильям Хитч, мормонский миссионер, пользуясь своим присутствием в
поезде N_48, прочтет в вагоне N_117 между одиннадцатью часами и полуднем
лекцию, посвященную мормонизму. Он приглашает джентльменов, желающих
просветиться в вопросах таинств религии "святых последних дней",
прослушать ее.
мормонах лишь то, что в основе их общежития лежит многоженство.
Василенко Иван
Панов Вадим
Андреев Николай
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Василенко Иван