вниманием, но словно бы без особого интереса выслушал. Побла-годарил.
очень чистый и несколько пустынный.
паркету к большому столу, без единой бумажки на нем. Человек в штатском
познакомил Артема Ивановича с высоким, уже немолодым военным. Здесь Артем
Иванович снова повторил свое сообщение. И опять его вежливо поблагодарили.
Сказали спокойно, что поступил он совершенно правильно.
лишних разговоров. На листке, вынутом из ящика стола, записали тот адрес,
который назвали в Париже Пьеру его незваные гости. И листок снова спрятали в
стол. Обещали списаться с центром, с Москвой, поскольку дело получалось уже
международное и могло иметь самые неожиданные оттенки. Просили не тревожиться.
Сказали, что примут меры. И не советовали пока что говорить Пьеру о визите на
Красношахтерскую.
раскрыть для всех ту постыдную, нелепую историю, опровергнуть которую он уже
вряд ли бы смог, если бы она обнаружилась. Трудно было бы вскрыть погребенную
этим происшествием истину. Однако на душе у Артема Ивановича стало как-то
спокойнее. Во всяком случае, поступил он честно. Все пришло в какой-то
порядок. Теперь, хотя бы до поры до времени, он мог смело смотреть в глаза
людям. А там - как уж получится. Если не соврали тогда Пьеру те двое, если и
правда вместе с тайником раскроется и его тайна, грозящая ему позором, хотя и
безвинным, он попробует доказать, что не так уж грешен, как может
показаться... А коли не удастся опровергнуть, что же, пусть это ему будет за
все прошлое. По дороге домой он присел отдохнуть на скамейке под старой
раинкой. Надо было еще зайти на почту, чтобы получить пенсию, которую ему
окончательно и щедро установила теперь Москва "за особые заслуги перед
отечественным спортом". Подошла незнакомая совсем молоденькая девушка. По
крайней мере, такой издали показалась она Артему. Когда приблизилась,
Незабудный увидел, что не такая уж она девочка.
и маленькой головкой, оплетенной двумя толстыми косами. Она держалась свободно
и совсем по-юному.
настороженно поглядывая на его костюм, покрой которого изобличал человека,
приехавшего издалека.
каждый раз удовольствие, что наконец может считать себя местным. Много лет он
нигде не был "местным".
выпрямился, молоденькая незнакомка даже слегка попятилась и приоткрыла рот.
сторону.
школу они разговорились, познакомились. -И девушка, почувствовав сразу
какое-то особое доверие к спутнику, поразившему ее одинаково как ростом, так и
фамилией, рассказала, что она назначена старшей пионервожатой в школу имени
Тулубея и зовут ее Ирина Николаевна, а фамилия у нее Стрекотова.
появляясь в классе, Елизавета Порфирьевна, вводя за собой Ирину Николаевну.-
Это наша новая учительница. Она будет преподавать в младших классах, а по
совместительству станет вашей старшей пионервожатой. Вот у нас до сих пор не
было такой, а теперь будет. И уж вы, пожалуйста, помогите ей быстренько войти
в курс всех наших школьных и пионерских дел.
учительницу, которая к тому же, как оказалось, должна была стать теперь их
пионерской руководительницей.
за рядом, парту за партой, словно запоминая всех, кто сидел тут.
заранее припасенным для такого случая,- и по успеваемости, и по сбору
металлолома и утиля, а также по всем показателям. И по дисциплине. Мы на
хорошем счету. Наша школа знатная вообще и на хорошем счету.- Он смотрел прямо
в лицо учительнице, а под партой тихонько лягал Пьера и украдкой подмигивал
ребятам. И все видели эту игру, всем было смешно, что Ремка говорит сейчас
так, как обычно говорит в подобных случаях Глеб Силыч, даже тем же изюмным
голосом. Глеб Силыч всегда говорил гостям из района, что школа неизменно
числится на хорошем счету. И к этому все привыкли. Как будто полагалось
говорить так. Класс слушал снисходительно, пряча за невозмутимостью насмешку.
Но Сене, глядевшему в доверчивое внимательное лицо Ирины Николаевны, стало
вдруг очень совестно. Он осторожно перевел взгляд на Ксану и увидел, что ей
тоже не по себе от болтовни Ремки. А тот бойко продолжал:
отчитываться о нашей пионерской работе будем уже вместе. Ладно? А сейчас
давайте лучше познакомимся с вами как следует.
вставал, когда она называла его фамилию, и говорил "я" или "здесь". И в
каждого она вглядывалась с веселым и немного вызывающим как будто, но
дружеским интересом. Словно приглашала. "Ну, мол, давай, давай! Погляжу я,
какой такой ты, Арзумян Сурен? И что ты за человек, Грачик Арсений?"
спросила:
интересно. Она только сдерживается с трудом, чтобы не расспросить Милку о
знаменитом отце. Потом Ирина Николаевна вызвала еще по алфавиту несколько
ребят. И вдруг остановилась, вгляделась в журнал, склонившись над ним, и тихо,
как бы с затаенным вопросом, прочла:
сама заметно порозовела.
потупилась.
стояла Ксана, перебирая руками край передника.
суровой, как показалось Ксане.
вожатой у пионеров школы, которая носит имя замечательного человека...
Удивительной храбрости человека! Ему славу поют и честь воздают не только на
нашей земле, не только под нашим небом, которое он так бесстрашно защищал. Но
и там, далеко, под голубым небом Италии... И в классе у вас учится дочка этого
человека.
никогда раньше не видали.
вот, ребята, посмотрела я и на памятник, и в кое-какие дела школьные успела
заглянуть, и показалось мне... Может быть, я, конечно, ребята, ошибаюсь... Но
показалось мне, что имя Героя у вас само по себе, а дела ваши, и школьные и
пионерские, где-то сами по себе. Портрет в коридоре, портрет такого героя не
застеклен. В пазах рамки пыль. С бюста перед входом, я посмотрела, бронзировка
сходит, край постамента с угла обвалился. Говорят, переписывались вы сначала с
болгарскими ребятами, потом с итальянскими школьниками из Генуи начали. И
заглохло у вас это дело. По успеваемости тоже... Мне казалось бы, что школа
имени такого человека, каким был Григорий Тулубей... по успеваемости такая
школа должна бы выше находиться. А как по-вашему?
разговор. Все выжидательно посматривали на новую вожатую.
принесет сюда столетиями ожидаемую воду, вы тоже еще ни разу не ездили. Кто-то
в классе поднял руку и сказал с места:
человека.- Ну вот как мало! Только случайно попадали. Кто был, а кто и не
был.- Ирина Николаевна медленно обвела взором класс.- А вот на письмо
итальянских партизан, которые ухаживают в Генуе за могилой нашего Героя, как я
выяснила, ответ до сих пор не послан. И сами посудите, ребята... Оправдываете
вы сегодня ту высокую честь, которая так счастливо выпала на вашу долю? Ведь
это великая честь, я считаю, учиться в школе, из стен которой вышел такой
герой. Небось школьники других городов и итальянские ребята, многих
сверстников которых спас, заплатив жизнью своей, Григорий Богданович; они все
вам завидуют. Они-то, должно быть, думают: вот уж, наверное, школа так школа,
если в ней вырос Григорий Тулубей, знаменитый Богритули... Вот уж, конечно, в
этой школе, раз она сохраняет имя Героя, дело идет! А разве так идет, как они
представляют, если сказать по совести? Разве так?..- Ирина Николаевна
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Круз Андрей
Бажанов Олег
Андреев Николай
Афанасьев Роман