послать свой дух куда захочет и видеть то, чего другие люди не видят.
Пусть это не так, а мы с тобой все равно будем в это верить. - Он
рассмеялся. - Будем верить, что они обе побывали здесь сегодня, -
продолжал он. - И Нейда, и Желтая Птица. Я верю, потому что во всем этом
есть свой смысл!
улыбку, когда тот, запрокинув голову, стал смотреть на снежные вихри,
проносящиеся над темным пологом еловых ветвей. Завывание бури уже не
казалось Мак-Кею зловещим и насмешливым - теперь ему чудились в нем
ободряющие голоса, которые требовали, чтобы он не отступал от принятого
решения.
стала не такой густой. Глаз теперь различал закутанные в иней стволы, а в
смутной сумятице в вышине вырисовывались острые верхушки елей.
волнение, согревавшее его и разгонявшее усталость после бессонной ночи.
Ему казалось, что вьюга начинает стихать и в воздухе потеплело, однако над
безжизненной равниной ветер по-прежнему с ревом гнал снежные смерчи, а
термометр показывал сорок один градус ниже нуля. Но Веселому Роджеру
чудилось, что полный колючей ледяной пыли воздух уже не обжигает так, как
прежде, и там, где вчера он видел только кривые приземистые елки,
засыпанные снегом, теперь в белесом свете дня вновь возникал пейзаж,
исполненный дикой сумрачной красоты, и не хватало только солнца, чтобы все
вокруг оделось невообразимым великолепием. Однако солнце так и не
показалось. Впрочем, Мак-Кей этого не заметил: его мысли были заняты
Нейдой и планами возвращения к ней, домой.
- Отсюда до Гребня Крэгга тысяча миль - тысяча миль снега, льда и бог
знает чего еще. Но мы доберемся туда.
что он выздоровел от тяжелой болезни. Он натворил глупостей. Ему давно
следовало спокойно обдумать свое положение. Да, конечно, у Гребня Крэгга,
на границе цивилизованных мест, его может ждать петля, но ведь мрачная
тень виселицы всюду следует за ним по пятам. Он всегда убегает от кого-то,
будь то Кассиди, Брео, Тэвиш или еще кто-нибудь, облаченный в красный
мундир королевской северо-западной конной полиции. И так будет до самого
конца. А когда этот конец настанет, когда они все-таки схватят его, то
будет лучше, если это случится у Гребня Крэгга, а не здесь, у края Голых
Земель.
Нейдой он все-таки сумеет отыскать тот таинственный, безопасный и
счастливый приют, тот Далекий Край, о котором говорила Желтая Птица,
обещая, что там "все кончится хорошо". Мак-Кей не был по-настоящему
суеверен и в глубине души относился к колдовству Желтой Птицы весьма
скептически, но сейчас он цеплялся за ее слова, как утопающий цепляется за
соломинку. Он черпал энергию в этой надежде и наперекор рассудку верил
Желтой Птице. Он убеждал себя, что многие ее предсказания уже сбылись.
Разве не Желтая Птица предупредила его в ту душную ночь о приближении
Кассиди? И, наверное, ее добрым духам он обязан тем чудом, которое
произошло у ручья Хромого Лося! И они же предсказали то, что случилось в
тундре. Ну, а в таком случае почему бы не предположить, что и все
остальное тоже сбудется?
вперед одно желание, заслоняющее все остальное, - он хотел вновь увидеть
Нейду наяву, а не во сне, вновь обнять ее, поцеловать, как в былые дни,
почувствовать легкое прикосновение ее волос к лицу и вновь услышать от нее
клятву в вечной любви, которую она дала ему в тот далекий вечер в хижине
миссионера. Ну, а потом... его не очень тревожило, что будет потом. Пусть
приходит Хорек-Брео, или Портер, или кто-нибудь еще в красном мундире
конной полиции, которая неумолимо преследует его. Если игра кончится так,
он будет доволен.
чего-нибудь горячего, он попытался растолковать Питеру эту новую цель
своей жизни.
у него роились планы.
продолжал объяснять Питеру, на что он теперь надеется. Веселый и уверенный
тон хозяина пробуждал в Питере радостное волнение. Этот тон сулил всякие
приключения, и баки Питера грозно топорщились, глаза блестели, а хвост
бодро стучал по снегу.
Крэгга, Хромуля!
часа дня ночной мрак окутает их толстым одеялом. Веселым Роджером вдруг
овладело странное ощущение: он по-новому осознал, как бесконечно пустынен
окружающий мир. Словно повязка спала с его глаз, и он постиг истину: все
утратило для него значение, кроме Нейды. Только для нее он жил. Ведь там,
далеко-далеко, она простирала к нему руки и умоляла его беречь себя.
Единственный человек в мире, которому он нужен! Ему вспомнилась одна из
потрепанных книжечек, лежавших в его заплечном мешке, - в ней
рассказывалось о Жанне д'Арк. И он подумал, что в синеглазой девушке,
которую он оставил у Гребня Крэгга, живет тот же великий дух и
несокрушимая верность, которые вели французскую героиню.
их ничто не остановит. И Питер залаял в ответ.
смеркаться, метель заметно утихла - по-видимому, буран истощил свои силы.
Веселый Роджер понимал, что это означает. Утром небо прояснится, и
Хорек-Брео вместе с Портером и Тэвишем покинет гостеприимный сугроб.
странно, он всем сердцем желал, чтобы вьюга продолжала бушевать. Ему надо
было успеть кое-что сделать, пока она еще длится. И каждый раз, когда
затишье кончалось и над тундрой снова принимался свистеть и завывать
ветер, а вершины елок - скрипеть и гнуться, его это радовало. В
сгущающемся мраке они вышли к невысокому длинному холму, который тянулся
наискось через открытую тундру к лесу, где стояла их хижина. Они добрались
до нее через час. Веселый Роджер открыл дверь и, пошатываясь, перешагнул
порог. На мгновение он прислонился к стене, вдыхая чуть более теплый
воздух. Дышал он с присвистом и вдруг с удивлением заметил, что совсем
измучен. Он услышал, как Питер тяжело упал на пол.
из тех затиший, которые внушали Веселому Роджеру такую тревогу.
то...
его. Если буран уже кончился, Хорек конечно, отыщет хижину и его след.
больше ни к чему, поставил в дальних углах хижины по свече из медвежьего
сала. Небольшая комнатушка была теперь ярко освещена. Но свет не озарил
ничего особенно интересного - стол, сколоченный им самим, стул, старую
железную печурку да одеяло на нарах, которым он накрыл остальное свое
имущество. За печкой лежали сухие дрова, и через пять минут рев пламени в
жестяной трубе присоединился к вою ветра, опять поднявшегося снаружи.
печки. Едва в комнате потеплело, он сбросил верхнюю одежду и начал
готовить настоящий пир.
что у нас есть. И съедим всю банку маринованных слив, вместо того чтобы
взять всего шесть штучек. Сегодня мы можем ни в чем себе не отказывать!
они пообедали, и Мак-Кей завершил трапезу двумя кружками горячего кофе. Он
почувствовал себя отдохнувшим и откинулся на стуле, позволял себе еще
несколько минут покурить трубку. Питер, объевшийся мяса карибу, растянулся
на полу, думая вздремнуть. Но ему не спалось. Он никак не мог понять, что
происходит с его хозяином. Тот вдруг встал, надел тяжелую доху и шапку, а
трубку сунул в карман. Потом всунул руки в ремни заплечного мешка, вскинул
его на спину и, к вящему недоумению Питера, вылил полбутыли керосина на
сухие дрова позади раскаленной печки и поднес к ним зажженную спичку.
Питер растерянно тявкнул: одним пинком хозяин опрокинул печурку на пол!
назад, над угрюмым хаосом северной пустыни, которую они покидали,
поднимался огненный столб. Со стороны тундры налетал бешеный ветер, бросая
им в глаза колючую снежную пыль. И все-таки Веселый Роджер продолжал
смотреть.
все выгорит дотла. И если ветер продержится еще два часа, Брео тут ничего
не найдет - ни хижины, ни следов, одни сугробы.
открытой тундры, где снежные вихри сразу же заносили след его лыж. Теперь
темнота его не тревожила. Перед ним простирались просторы тундры, но чуть
западнее начинался лес. Два раза Мак-Кей сбивался с пути и выходил к
опушке ельника, но тут же возвращался в тундру, следя за тем, чтобы ветер
дул ему точно в спину. Он не знал, сколько времени шел так. Потом принялся
Конюшевский Владислав
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Марко Джон
Сапковский Анджей