Чтение 31–й страницы книги ~Сыновья и любовники~

- Тут недавно траву скосили, еще совсем свежая, - сказал он, а чуть
погодя принес и незабудки. И при виде ее натруженной руки, которая взяла
этот букетик, сердце его опять сжалось от любви. Мать была счастлива.

Но в конце дороги для верховой езды оказалась ограда, через которую
предстояло перелезть. Пол мигом очутился по другую сторону.

- Давай, я тебе помогу, - сказал он.

- Нет, уйди, я сама, по-своему.

Пол стоял внизу, руки наготове, готовый помочь ей. Она осторожно
перелезала.

- Ну кто ж так лазит! - презрительно воскликнул Пол, когда она уже
благополучно перебралась.

- Эти ненавистные приступки! - воскликнула миссис Морел.

- Нескладешка ты, - сказал он. - Не умеешь их одолеть.

Напротив, у опушки леса, сгрудились невысокие красные фермерские
постройки. Мать и сын поспешили вперед. В саду было изобилие яблонь, и
яблоневый цвет осыпался на жернов. У изгороди, под нависающими над нею
ветвями дубов, прятался глубокий пруд. Здесь в тени стояло несколько
коров. Дом и хозяйственные постройки с трех сторон охватывали залитый
солнцем четырехугольный двор, обращенный к лесу. Было очень тихо.

Мать и сын вошли в огороженный садик, где пахло красными левкоями. У
раскрытой двери остывали посыпанные мукой хлебы. Курица как раз собралась
их клюнуть. И вдруг в дверях показалась девушка в грязном фартуке. Она
была лет четырнадцати, с лицом смугло-розовым, с красивой копной коротко
стриженных черных кудрей и с темными глазами; смущенно, вопрошающе и чуть
обиженно глянув на незнакомцев, она скрылась. Вместо нее тотчас появилась
маленькая, хрупкая женщина, румяная, с большими темно-карими глазами.

- О! - воскликнула она, просияв улыбкой. - Вот и пришли. Я так вам
рада. - Голос ее звучал задушевно и чуть печально.

Женщины пожали друг другу руки.

- Скажите по совести, мы вам не помешали? - спросила миссис Морел. - Я
знаю, какова жизнь на ферме.

- Нет-нет! Всегда приятно видеть новое лицо, мы ведь живем совсем на
отшибе.

- Я вас понимаю, - сказала миссис Морел.

Их провели в гостиную, длинную комнату с низким потолком и большим
пучком калины в камине.

У женщин завязался разговор, а Пол вышел поглядеть окрест. Он стоял в
саду и нюхал левкои, смотрел, что еще здесь растет, и тут из дому вышла та
девушка и быстро прошла к груде угля у забора.

- Это ведь махровые розы? - спросил Пол, показывая на кусты у ограды.

Девушка испуганно вскинула на него большие карие глаза.

- Они ведь будут махровые, когда распустятся? - повторил Пол.

- Не знаю, - с запинкой ответила она. - Они белые с розовыми
серединками.

- Значит, они как девичий румянец.

Мириам вспыхнула. У нее был прелестный и теплый цвет лица.

- Не знаю, - опять сказала она.

- У вас не так уж много в саду цветов, - сказал Пол.

- Мы здесь первый год, - ответила она холодно и, пожалуй, надменно,
отошла и скрылась в доме. А он и не заметил, продолжал свой обход. Вскоре
вышла миссис Морел, и они пошли осматривать постройки. Пол был в восторге.

- Вам, наверно, приходится ухаживать за птицей, за телятами и свиньями?
- спросила миссис Морел хозяйку дома.

- Нет, - отвечала маленькая миссис Ливерс. - У меня нет времени на
скотину, да и не привыкла я к этому. Меня только и хватает, что на дом.

- Да, я понимаю, - сказала миссис Морел.

Скоро вышла девушка.

- Чай готов, мама, - сказала она тихим мелодичным голосом.

- Спасибо, Мириам, мы сейчас, - с обворожительной улыбкой отозвалась
мать. - Вы не против выпить чаю, миссис Морел?

- С удовольствием, - ответила миссис Морел. - Раз он готов.

Пол выпил чаю с матерью и с миссис Ливерс. Потом они пошли в лес,
полный колокольчиков, а на тропинках росли влажные незабудки. И мать и сын
не уставали восхищаться.

Возвратясь, они застали на кухне мистера Ливерса и Эдгара, старшего
сына. Эдгару было лет восемнадцать. Потом вернулись из школы Джеффри и
Морис, рослые мальчишки двенадцати и тринадцати лет. Мистер Ливерс был
красивый мужчина в расцвете сил, с золотисто-каштановыми усами и голубыми
глазами, он привычно щурился, оттого что в любую погоду работал под
открытым небом.

Мальчики смотрели на Пола свысока, но он едва ли это замечал. Они пошли
собирать яйца по всем уголкам и закоулкам фермы. Потом стали кормить кур,
и тут во двор вышла Мириам. Мальчики на нее и не поглядели. Одна курица с
выводком желтых цыплят рылась в куче навоза. Морис поднес ей горсть зерна,
и она стала клевать с ладони.

- Сумеешь так? - спросил он Пола.

- Поглядим, - ответил Пол.

Рука у него была маленькая, теплая и, сразу видно, умелая. Мириам
наблюдала за ним. Он протянул зерно курице. Та глянула на зерно жадным,
блестящим глазом и проворно клюнула. Пол вздрогнул и засмеялся. "Тук, тук,
тук!" - стучал клюв по ладони. Пол опять засмеялся, и мальчики
присоединились к нему.

- Она ударяет и щиплет, но совсем не больно, - сказал Пол, когда курица
склевала все зерна до единого.

- Ну-ка, Мириам, - сказал Морис, - теперь ты попробуй.

- Нет! - воскликнула она, отпрянув.

- Ха! Неженка. Маменькина дочка! - сказали братья.

- Это совсем не больно, - сказал Пол. - Она только чуть-чуть щиплет,
даже приятно.

- Нет! - опять крикнула девочка, замотала головой в черных кудрях и
отступила подальше.

- Не сумеет она, - сказал Джеффри. - Ничего она не умеет, только стишки
вслух читает.

- С калитки прыгать не умеет, свистнуть не умеет, по льду не
прокатится, девчонка ей вдарит, и той сдачи не даст. Ничего не умеет,
только чего-то из себя воображает. "Дева озера" [героиня одноименной поэмы
Вальтера Скотта (1771-1832)]. Тьфу! - прокричал Морис.

Мириам стояла вся красная от стыда и муки.

- Я могу гораздо больше вашего, - воскликнула она. - Вы сами просто
трусы и грубияны.

- Ах, трусы и грубияны! - жеманно повторили братья, передразнивая
Мириам.

Морис прокричал, покатываясь со смеху:

Дурак меня не разозлит,

Мужик тихонько говорит.

Мириам ушла в дом. Пол пошел с братьями к фруктовому саду, где у них
были сооружены гимнастические брусья. Там они показали чудеса силы. Пол же
был не столько силен, сколько проворен, но и это пригодилось. Он потрогал
цветок яблони, что покачивался невысоко на ветке.

- Не надо рвать цветок, - сказал Эдгар, старший брат. - На будущий год
не будет яблок.

- А я и не думал сорвать, - ответил Пол, отходя.

Мальчики смотрели на него неприязненно; их куда больше влекли привычные
развлечения. Пол побрел к дому в поисках матери. На задворках он увидел
Мириам, она стояла на коленях перед курятником, напряженно скорчившись,
прикусив губу, - на ладони - несколько зерен маиса. Курица злобно следила
за ней взглядом. Очень осторожно Мириам протянула к ней руку. Курица
скакнула к ней. Девочка отшатнулась, вскрикнула, то ли испуганно, то ли
досадливо.

- Она не сделает больно, - сказал Пол.

Мириам вздрогнула, залилась краской.

- Я только хотела попробовать, - тихонько сказала она.

- Видишь, совсем не больно, - сказал он и, положив на ладонь всего два
зернышка, дал курице клевать с ладони. - Только смешно, потому что
щекотно.

Мириам протянула руку, тотчас отдернула, попробовала снова и с криком
отскочила. Пол нахмурился.

- Да я дал бы ей клевать зерно прямо с лица, - сказал он. - Только
все-таки она немножко стукает клювом. А клюет очень аккуратно. Иначе она
бы за день наклевалась земли.

Он ждал и хмуро наблюдал. Наконец Мириам позволила курице склюнуть с
ладони. Слегка вскрикнула, чуть ли не жалобно - со страху и от досады. Но
все-таки позволила, и потом еще раз.

- Ну вот видишь, - сказал мальчик. - Не больно, ведь правда?

Мириам посмотрела на него широко раскрытыми темными глазами.

- Правда, - она засмеялась, все еще взволнованная.

Потом встала и пошла в дом. Похоже было, она почему-то обиделась на
Пола.

Он воображает, будто я самая обыкновенная девчонка, думалось ей и
хотелось ему доказать, что на самом деле она возвышенная, точно "Дева
озера".

Оказалось, миссис Морел уже собралась домой. Она улыбнулась Полу. Он
взял у нее большой букет цветов. Мистер и миссис Ливерс провожали их
полями. Вечер позолотил холмы; в глубине леса лиловели колокольчики. Тихо
было вокруг, слышался лишь шелест листьев и птиц.

- Какое же красивое место, - сказала миссис Морел.

- Да, - ответил мистер Ливерс. - Местечко славное, если б только не
кролики. Никакого спасу от них, все пастбище объели. Не знаю, выручу ли с