воскликнул, выставив палец вверх:
заложило уши, теперь себя не слышу, а уж вас... по губам читать учился всю
ночь: меня жена за вас пилила.
мысли же мои -- в голове, -- и Полковский постучал себя по голове, явно
стараясь услышать громкий гул, который издал при этом его череп.
состояться опознание трупа. Пока он читал в кабинете Полковского дело, вдова
Терехова, прилетевшая из Москвы, позвонила Полковскому.
Поедете, Николай Константинович?
портрет Терехова у меня с собой.
самолете гражданина, выплывшее из его факса в Москве, зачерненное и
искаженное, напоминало того Терехова, чей портрет имелся у него в деле,
затребованный из архива компании "КЛАС", но точной гарантии Нестеров дать не
мог. Схожесть и идентичность -- разные понятия.
больницы, казалось, пустой, неработающей. Не было света в окнах, не было
прохожих вокруг, никто не выходил из корпусов. Темно-красное кирпичное
здание морга, стоявшее в стороне, зияло открытой дверью ритуального зала.
Полковский повел Нестерова к служебному входу, они спустились в глубокий
подвал.
сообщил Полковский.
не то сторож, не то патологоанатом -- выдвинул ячейку с трупом Терехова,
откинул голубую простыню.
сердце мгновенно затрепыхаться и тут же упасть чуть ли не в пятки от страха.
Он поднял голову. Перед ним, по другую сторону трупа, стояла Наташа. Она
непонимающе смотрела на него.
Николаевна Терехова, вот, жена... товарища... Как, уже опознали?
обморок.
стенку и отскочил от лежащей на холодном земляном полу Наташи. Нестеров
поднял ее, как пушинку, побежал наверх по ступенькам, на воздух, уложил ее в
машину, на заднее сиденье. Позвали врачей, врачи прибежали, посмотрели,
убежали за нашатырем. Наташа все не приходила в себя, пока к ее носу не
поднесли вату с нашатырем.
заплакала. Он обнял ее, захлопнул дверцу и приказал шоферу ехать в
гостиницу. Они ехали молча, она беззвучно плакала, а он утирал ее слезы, не
отпуская от себя, словно ребенка.
не понравился, и тихо прикрыл за собой дверь номера.
в Москву. Снегов был на месте. Сразу доложил Нестерову об аресте Ганичева,
химика. Толик потихоньку начал давать показания, держат его на допросе
шестой час.
информацию: Наталья Николаевна Терехова, шестьдесят четвертого года
рождения, уроженка Киева, и брат Виктории Сергеевны Сапаровой, тоже родом из
Киева... Могли ли они быть знакомы, что между ними общего, где пересекались?
мужем Сапаровой. Похоже, девичья фамилия у нее другая, значит, брат -- не
Сапаров. И еще они про какого-то племянника Сапаровой говорили.
домой. Будь готов. Теперь следующее. Труп я везу в Москву. Вдова его
опознала, а я -- нет. Так что ищи мне дантиста Терехова и другие сведения из
его истории болезни, понятно?
здоровым из Египта доставит, чего же возиться?
Терехов? А Терехов действительно здесь в морге. Мне материальные
доказательства нужны. Да и этот труп вторично опознавать предстоит.
вашего неопознанного и к покушению на собственного мужа, если это он лежит
там, в египетской больнице?
заканчивай треп. Скоро прилечу, наговоримся. Вечером -- сиди на телефоне.
Целую. И помни: "У семи хозяев -- собака без хвоста"...
чайник с водой по коридору, а навстречу ему мчался разъяренный Нахрапов,
сметая на своем пути все, что не было прибито к стенам: листки со стенда,
стулья, машинисток, курящих в уголке, возле урны. Плащ его развевался на
ходу, как у тореадора, пиджак вообще никогда не застегивался: не сходился, а
пуговица с рубашки отлетела от сильного душевного волнения Алексея
Николаевича.
застила прокурору глаза, потому что он подошел к Полковскому вплотную,
чайника даже не заметив. Отскочил слишком поздно, когда добрая половина воды
уже вылилась ему в штаны.
-- Нахрапов пошел пеной, как автоматическая стиральная машина, в которую
засыпали стиральный порошок "Тайд" для ручной стирки. -- Где он?!
Полковский и быстро открыл дверь своего кабинета: на прокурора удрученно
глядел его дорогой педагог, преподаватель уголовного права и процесса
Николай Константинович Нестеров.
Нестеров, открывая свои объятия, но когда Нахрапов приблизился, Нестеров
увидел его мокрую ширинку. -- Ба-а! Разве я вас этому учил пять лет в
институте? Дома тренироваться надо.
жарко, говорит, освежиться бы.
поинтересовался Нестеров.
едва не влепив ему подзатыльник своей широкой лапищей.
Николаевич, здравствуй.
Моисеева, во всем созналась добровольно...
регулярно.
неосторожное убийство, она ж биологичка.
опухло, завернутая в три кофты и оренбургский пуховый платок, она стала
похожа на спившуюся бомжиху неопределенного возраста. Она отказывалась
говорить, впала в глубокую депрессию, не желала встречаться с мужем, слезы
непроизвольным потоком текли и текли из ее глаз. Свиданья с ней просили
ученики. Нахрапов отказал им. Мужа, Михаила Ивановича, Нахрапов вызывал
повесткой, устраивал очные ставки, пытался разговорить Моисееву. Вчера,
после неудачи в аэропорту со встречей Нестерова, он ездил в школу, куда
пришел груз, осматривал всех животных по списку. Но это ничего не дало.
Злой, он приехал к себе и вызвал Моисееву на допрос.