хватает времени.
Он принялся рассказывать о себе. Оказывается, строить дома
небезынтересно. Если бы он не сохранил пристрастия к химии, то стал бы,
пожалуй, архитектором. Комсомольская работа предстала перед ним тоже в
каком-то ином качестве. На производстве у него появилось много дел, не
имеющих отношения к его прямой работе. По-прежнему много читает. И помимо
всего, так как впереди еще поиски Тани, приходится уделять часть времени
вопросам атеистической пропаганды...
- А что за дама к вам приходила?
- Мама уже доложила? Танина мать. Ее вызывали в милицию. Она давно уже
заявила об исчезновении дочери, но сперва там как будто не придали ее
заявлению значения. А недавно вызвали, подробно обо всем расспросили и
сказали, что обязательно найдут. Я иногда захожу к ней. Вот она и пришла
поделиться...
- Значит, можно ждать результатов?
Юра как-то многозначительно хмыкнул.
- Вы что... сомневаетесь?
- Нет, я не о том... Меня тоже вызывали!
- В милицию?
- Почти. Посоветовали расходовать свою энергию более рационально, А
Сухареву, сказали, найдут и без моей помощи.
- И вы вняли голосу рассудка?
- Мой рассудок посоветовался с моим сердцем и не внял голосу чужого
рассудка.
- И как же там отнеслись к вашему решению?
- Я сказал, что мне очень приятно, что Таню ищут, но что лично меня
заниматься поисками обязывает моя совесть.
- И там...
- Сказали, что их дело предупредить, а вообще-то от меня никто ничего
не требует.
- И вы решили...
- Что я не могу отказаться от поисков.
Признаюсь, мне понравилось решение, принятое и Юрой, и... не Юрой:
жизнь поставила его перед обстоятельствами, которые формируют характер
настоящего мужчины, он не хотел перед ними отступать, и ему... не мешали с
этими обстоятельствами справиться.
Все-таки я осторожно спросил:
- А вы сами-то надеетесь найти Таню?
- Конечно, - уверенно сказал Юра. - При желании даже иголку найдешь в
стоге сена, а я ищу человека.
И еще раз Юра пришел ко мне уже в конце апреля. Пришел с просьбой, но
сперва рассказал о том, как он установил местонахождение Тани.
Для этого имелся единственный источник - все та же Зинаида Васильевна
Щеточкина. Она, без сомнения, являлась одним из агентов секты. Происшедшие
провалы могли ее и напугать, и насторожить, но она не могла по этой причине
перестать служить секте. Юра и Петя решили продолжить за ней наблюдение.
Они, конечно, не могли дневать и ночевать возле ее квартиры, но не
проходило дня, чтобы кто-нибудь из мальчиков не наведался на Шаболовку.
К Щеточкиной никто не приезжал, не писал, ее как будто забыли.
По-видимому, на какое-то время сектанты решили прервать связи с Москвой.
- До чего же скучно быть сыщиком, - жаловался Петя. - Где бы только
набраться терпения?..
- Выдержка, выдержка и еще раз выдержка, - назидательно повторял ему
Юра. - Сыщиками становятся не ради романтических приключений, а ради
необходимости.
И настойчивость принесла свои результаты.
После долгого перерыва в прорези почтового ящика на двери знакомой
квартиры забелело письмо. Может быть, Щеточкина и ранее получала письма, но
Петя впервые увидел письмо в ее ящике. Он помнил, как много дало письмо,
обнаруженное милицией в Бескудникове. Соблазн был слишком велик. Петя извлек
письмо с помощью проволочки.
Вечером приехал к Зарубиным и выложил письмо перед Юрой:
- Вот.
- Что это?
- Письмо.
- Как оно попало к тебе?
- Ловкость рук...
Судя по штемпелю на конверте, письмо отправлено из какой-то Верхней
Тавды.
Начались угрызения совести. Однако искушение было слишком велико.
Мальчики отправились на кухню, зажгли газ, поставили чайник и, когда из
носика забила струя пара, принялись расклеивать конверт.
- Чем это вы занимаетесь? - поинтересовался зашедший в кухню Сергей
Петрович.
- Отклеиваем интересную марку, - нашелся Юра. - Петя собирает
коллекцию...
Но едва отец вышел, Юра отдернул руку от чайника так, точно ее обдало
паром.
- Ты что? - удивился Петя.
Юра ребром ладони пригладил конверт.
- Не могу. Непорядочно.
- Интеллигентское чистоплюйство? Письмо адресовано такой сомнительной
особе, что...
- Говори что хочешь, но я не приучен читать чужие письма, понимаешь? Не
знаю, что бы сказал отец, если бы смог предположить, что я вскрываю чужое
письмо...
- Но ведь во время войны, я читал об этом, военная цензура вскрывала
немало писем?
- И я об этом знаю, это называется перлюстрацией, делалось это в целях
борьбы со шпионажем, но сейчас решительно запрещено...
В итоге спора мальчики заклеили конверт, и по дороге домой Петя
завернул на Шаболовку и бросил письмо обратно в почтовый ящик.
Об этой перепалке я узнал не от Юры, а от Пети, и гораздо позже, когда
последний, в свою очередь, поделился со мной подробностями пережитых ими
приключений. Отмечу только черту Юры, проявившуюся в этом инциденте.
Характер его еще только складывался, но он уже был твердо убежден, что в
борьбе хороши далеко не все средства.
Сам Юра сказал, что они с Петей так и не решились вскрыть конверт и с
большими колебаниями договорились лишь осматривать письма снаружи, то есть
то, что вообще предоставлялось всеобщему обозрению.
Всего Щеточкина в течение весны получила шесть писем и две открытки, на
всех конвертах и на одной открытке стоял один и тот же штемпель погашения:
"В. Тавда" и лишь на второй открытке значилось: "Туринск".
Юра поинтересовался: что же это за место - Тавда? Оказалось, небольшой
городок на Урале, расположенный в трехстах километрах севернее Свердловска.
А Туринск - город и станция по пути в Тавду, и, так как оттуда пришла
всего одна открытка, она могла быть отправлена по пути из Тавды или в Тавду.
Однако, как выяснилось позднее, брошена она была по дороге в Тавду!
Открытки мальчики все-таки прочли, не удержались. Были они довольно
бессодержательны, состояли из пустопорожних каких-то фраз или, возможно,
такими должны были казаться непосвященным. Но в открытке, посланной из
Туринска, сообщалось: "Едем с внучкой в гости в Тавду" - и стояла подпись:
"Рая" а во второй открытке, среди прочих незначительных фраз, было
написано, что "дедушка отдыхает у лесника"...
К этому времени Юра прочел немало литературы о скрытниках, или бегунах,
познакомился со структурой секты, получил понятие о странниках и
благодетелях и сделал поэтому кое-какие выводы из тех скудных сведений,
которые оказались в распоряжении наших мальчиков.
Раиса - старая знакомая! А что касается внучки, внучкой могла быть
названа любая послушница, любая неофитка, но, поскольку Раиса имела
отношение к похищению Тани, Юре хотелось думать, что под внучкой
подразумевается именно Таня. Здесь имела место больше интуиция и даже
телепатия, как модно теперь говорить. А о том, что дедушкой назван старейший
преимущий, как именуется глава секты, можно было предположить по обилию
писем из одного и того же отдаленного городка, где обрывался железнодорожный
путь и вокруг расстилались глухие уральские леса, можно было предположить,
что по каким-то обстоятельствам сектанты концентрируются именно в районе
Тавды.
Короче, с наступлением лета Юра решил начать поиски Тани в Тавде.
- Неужели вы в самом деле собрались в Тавду?
- Точно и определенно.
- А вы уверены, что найдете там Таню?
- Она уехала вместе с Раисой.
- А где их там искать?
- У лесника.
- Это так неопределенно...
В связи с предстоящей поездкой Юра и пришел ко мне.
- Я не могу сказать папе и маме о цели своей поездки. Скажу, что еду с
геологической экспедицией. Такое путешествие мои родители санкционируют.
Особенно если вы еще выскажете свое одобрение.
- А чем еще вам помочь?
- А еще... - Юра замялся, собственно говоря, он только приблизился к
главной цели своего визита. - Со мной едет Петя. Я поднакопил денег. Но не
хотелось бы, чтобы у нас в этом отношении были связаны руки. Поэтому, если
вас не очень затруднит...
Я дал Юре денег. Забегая вперед, скажу, что долг этот был возвращен мне
копейка в копейку.
- Значит, скоро в путь?
- Да, "зима тревоги нашей позади".
Флинт Эрик
Аникина Наталья
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман