Чтение 31–й страницы книги ~Свидетель истории~

старых монет.

Все это называлось "правым" лечением-пененгенс. Если
клиенту требовалось убить врага или узнать имя любовника своей
жены, то его Агунг направлял к "левым" жрецам, которые обычно
достигают цели без лекарств, употребляя амулеты и ладан с целью
"установить контакт с духами". Чтобы доказать, шарлатанство это
или нет, достаточно проверить свойства этих-лекарств. В
результате окажется, что лишь немногие из них действительно
обладают лечебными свойствами, но. к счастью, большинство
остальных абсолютно безвредно и в той же степени бесполезно.

У старого жреца ногти были длиной почти в три дюйма, а
на указательном пальце правой руки он носил два кольца с камнем
"кошачий глаз". Это, объяснил он, помогает отвести влияние
колдунов-соперников, которые пытаются подорвать его влияние на
клиентуру.

Я спросил жреца, что он делает в случае
умопомешательства или душевного расстройства. Он рассказал о
своей племяннице, которая помешалась, когда ее любимый женился
на другой. Агунг отвел ее к молельне на кладбище и возжег огонь
на алтаре. Положив перед огнем дары, Агунг и сопровождавшие его
родственники тихо ушли, оставив ее одну.

- Это было больше, чем внушение,-перевел Джо-корда
слова старого жреца. - Нужно было показать девушке, что
существуют духи, которые намного сильнее ее. Шок, который она
испытала, обнаружив, что осталась одна в таком страшном месте,
вернул ее в нормальное состояние. Сейчас она здорова и учится в
Сингорайа.

Одной из функций колдуна является помощь человеку,
несчастному в любви, идет ли речь о том, чтобы вызвать к нему
интерес со стороны его любимой или любимого, или о том, чтобы
раздуть пламя угаснувшей страсти. У старого жреца в обоих
случаях было одно лекарство: орех бетеля, пропитанный
специальными маслами. Его посылают объекту неразделенных
чувств. Когда же жертва возьмет орех в рот, она тут же, по
словам жреца, начинает пылать любовью к клиенту знахаря. Одной
из обязательных предпосылок для успеха такого рода процедур
является то, что объект должен знать о намерениях. Слухи же об
этом очень быстро распространяются. Старый Идя Багус Геде Агунг
признал, что страха, внушенного махинациями колдуна, вполне
достаточно, чтобы заставить любую девушку вернуть свою любовь
отвергнутому поклоннику и во избежание риска подчиниться власти
"магии". Это, вероятно, зажигает огонь любви скорее, чем
бетельный орех со специальными маслами. Роль психологических
факторов в действиях подобного рода очевидна.

Сила внушения-это, возможно, самый эффективный
инструмент колдуна; она же является одним из наиболее сильных
психологических приемов, используемых и в современной медицине.
Психологическим инструментом, не связанным прямо с медициной,
является также танец; на Бали и в других местах-от Дальнего
Востока до Океании-у меня была возможность наблюдать, как танец
включался в схему ритуальных и художественных обрядов знахарей.

Может быть, самым ярким примером танца как средства
психологической разрядки служит так называемый "танец
одержимости". Этот термин обычно применяют к африканским
танцам, таким, как "танец шакала". Однако тому, кто наблюдал
различнее виды подобных танцев - от самых примитивных до самых
совершенных в художественном отношении, - ясно, что в различных
странах они преследуют одинаковые цели.

Рисунок и музыка танца всегда идут под бдительным
присмотром жреца или знахаря, тем "самым он строго контролирует
воздействие танца. Если целью этого знахаря является "изгнание
духов", то танец как бы носит характер психологической
разрядки. В результате "танца одержимости" человек
"излечивается" от своих недугов и возвращается к нормальному
образу .жизни. В этом виде психологической разрядки есть нечто
общее с основами современной психотерапии. Но разница между
первобытной и цивилизованной процедурами заключается в природе
средств этой разрядки. В первобытном обществе внутренние
побуждения и желания человека высвобождаются в коллективных
формах, и это снимает чувство одиночества и оторванности от
коллектива. Лечась в присутствии других, больной разрешает свои
внутренние проблемы и освобождается от "духов".

В Гапуа (Новая Гвинея) я познакомился с культом торо,
где существует такое же, но более контролируемое высвобождение
внутренних желаний. Человека, стремящегося приобщиться к этому
культу, обычно посещают видения, которые могут быть просто
галлюцинациями. Новообращенного обучают способам, позволяющим
вызывать видения; эти способы - форма контакта с "духом",
жаждущим вселиться в него.

Это часто называют магией Оракайва. Ее последователи
твердо верят, что их видения - реальность, зачастую -
пророчество, Поэтому они с гордостью рассказывают всем и
каждому о своих видениях. Принадлежность к культу "видений"
придает им дополнительный вес в глазах односельчан. Эти видения
у разных людей часто настолько схожи, что бывает трудно
сказать, что кому привиделось, а что просто пересказ с чужих
слов.

Собираясь вместе, последователи культа торо поют, бьют
в барабаны и танцуют. Эти танцы известны среди местных жителей
под названием касамба, они отличаются от местного танца
"синг-синг" неистовством и избытком эмоций, разгорающихся во
время танца.

Гостей приветствуют характерным приветственным выкриком
"Орода! Орода!". Для членов культа торо это своего рода пароль.
Когда появляются вновь прибывшие, темп танца возрастает,
молодежь, стараясь перещеголять друг друга, теряет контроль над
собой. Они размахивают оружием, срубая ветки банановых деревьев
и кокосовых пальм, и жуют бетельный орех до тех пор, пока из их
ртов не закапает темно-красный сок.

На Бали, недалеко от города Клунг-Клунг, я был
свидетелем самого неистового и фантастического танца из всех,
которые мне доводилось когда-либо видеть. Он называется "танцем
криса", потому что танцующие в неистовстве буквально пронзали
себя своими острыми крисами, или мечами.

Я путешествовал по северной части острова, когда
услышал, что в одной из деревень как раз идут приготовления к
такому танцу. Часто они длятся в течение нескольких дней, и я
решил туда поехать. Подъезжая к городу, мы были вынуждены
свернуть с дороги, чтобы пропустить процессию, состоявшую из
мужчин и женщин, одетых в яркие одежды. Мой гид объяснил мне,
что эти люди идут в деревню Пак Себали, где готовится "танец
криса".

Я присоединился к идущей в гору процессии и шел за ней
около двух миль, пока не добрался до плато на вершине холма.
Оттуда открывался красивый вид - вниз террасами опускались
рисовые поля, зеленели рощи кокосовых деревьев и сады. На плато
стоял храм, построенный из обтесанной лавы и кирпичей из
необожженной глины. Храм стоял среди огромного двора,
обнесенного низкой глинобитной стеной. На остроконечных
башенках храма развевались флаги, придававшие праздничный вид
всему месту.

Подойдя ближе, мы увидели во дворе большие столы, на
которых было множество всякой снеди - лепешки неизвестных мне
деликатесов, уложенных затейливыми узорами. Послышались звуки
музыки, легкой и звенящей, и из храма вышел человек, неся белый
зонт на длинном - футов в десять - шесте. За ним появилась
группа музыкантов, а потом потянулась вереница девушек - их
было около пятидесяти. На головах у них были громадные
украшения из цветов. Процессия прошла через ворота и спустилась
на дорогу, ведущую к реке у подножия холма. Мой гид сказал, что
этим начинается церемония и что богов храма принесут обратно
"избранные для этого люди".

Суть этого танца, как я узнал позднее, заключается в
том, что в определенное время - первое новолуние нового года -
в последователей культа могут вселяться боги. В это время все
жители деревни могут легко представить себе, что а каждом из
них поселился бог. Бывали случаи, когда во время этих обрядов
все жители впадали в состояние коллективного транса.

Я был поражен, когда увидел процессию "избранных",
которая вдруг появилась перед глазами. Они шли вверх по той
дороге, по которой спускались девушки. Они ритмично двигались
вперед шаг за шагом и пели, но их движения были какието
неуверенные и даже неуклюжие. Я заметил, что глаза у них были
широко открыты и неподвижны, как будто у них не было сил
опустить веки. Казалось, они впали в транс.

Время от времени кто-нибудь из них делал полуоборот в
сторону и направлял острие своего криса себе в грудь. Порой,
воткнув рукоятку криса в землю, они делали над ним круг,
прижавшись грудью к острию. Процессия подошла к воротам, и я
увидел, что у многих течет кровь из ран на груди, однако они,