read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



начала немножко подниматься, посветлело. Меня срочно вызвали на КП.
Майор Красюков стоял у стола с большой картой, что-то прикидывал на ней
и заметно нервничал.
- Василий Василич, смотри сюда, - начальник штаба ткнул карандашом в
извилистую линию Днепра.
- Приказано разведать переправы противника от Большой Лепетихи вверх до
Никополя. Не исключено, что некоторые спрятаны под водой, сразу их не
разглядишь. Тем более в такую погоду. Вместе со мной должен лететь лейтенант
Кошман. Для прикрытия выделено четыре истребителя, встреча с ними над их
аэродромом.
- Андрей Яковлевич, зачем в такую погоду истребители? - спрашиваю у
начштаба. - Во-первых, они связывают нас маршрутом. Во-вторых, придется ради
них подниматься повыше.
- Нам не совсем известна обстановка. Очевидно, там, - майор Красюков
ткнул пальцем в потолок, - знают лучше. Прикрытия зря не дают.
Возможно, и так. На войне часто бывает, что по солдатскому календарю
праздник, а по командирскому - рабочий день. Или наоборот. Все зависит от
угла зрения и перспективы. Вместе с Кошманом выбираем маршрут. Юра -
способный летчик, уже побывал в сложных переделках: недавно был подбит и
ранен. Невысокого роста, подвижный, как шарик ртути, Кошман нетерпеливо
спрашивает:
- Товарищ командир, может, отказаться от истребителей? Они нас
связывают.
Было время, когда мы очень нуждались в прикрытии. И сейчас в ясную
погоду вместе с истребителями безопаснее - они, как щит над головой. Дружба
истребителей и штурмовиков ковалась в совместных воздушных боях. Мы
научились надежно защищать друг друга. И наши совместные вылеты диктовались
интересами задачи. Сейчас же это только осложняло полет.
- Может, на бреющем махнем? - подает голос Иван Сычев.
Он хорошо разбирается в тактике и, как воздушный стрелок, часто дает
дельные советы. Я всегда предпочитал этот вид полета. Правда, из-за
сложности ориентировки не все летчики любят малые высоты. Меня штурманская
сторона вопроса не волновала. Мешало другое.
- Истребители ведь не пойдут на бреющем, - отвечаю стрелку.
Потом меня долго преследовало и мучило сознание того, что не внял
полупросьбе-полусовету Сычева. Две пары "яков" дружно пристроились к нам на
полпути к Днепру. Снижаться до бреющего поздно - до линии фронта четыре
минуты полета. Ближе к фронту облачность стала выше. У меня возникло
решение: у самого переднего края войти в облака и выскочить из них над
Днепром у Большой Лепетихи. Затем с правым разворотом вверх по реке уйти на
Никополь. Даю сигнал Кошману подойти ближе, вместе ныряем в облака. Уверен -
Юра сумеет удержаться в строю даже при слабой видимости ведущего. По расчету
времени чувствую - пора выходить из облаков. Слегка отжимаю от себя ручку
управления и выскакиваю над водной гладью у самой переправы. Скрытая водой,
она тянется узкой ленточкой от берега к берегу, на ней - ни машин, ни людей.
Под днепровской, чуть бурлящей волной хорошо заметно очертание затопленных
на несколько сантиметров деревянных понтонов. Чтобы зафиксировать все это в
памяти, достаточно одного мгновения, одного взгляда. Теперь надо уходить так
же быстро, как и появились.
Но уйти благополучно не удалось. Сычев нажал кнопку переговорного
устройства и произнес только одно слово "Товарищ...", как позади раздался
оглушительный взрыв. Самолет уже успел нырнуть в облака, кабину окутала
мокрая пелена, и в ней сразу почувствовалось, как падает скорость. Словно
попал в густую, сдерживающую полет. массу. Понимаю - причиной этому не
облака. В левой плоскости зияет огромная дыра. Сычев не отзывается, на
стекле между нашими кабинами темно-красные потеки крови.
- Ваня, ты ранен? Слышишь меня? - кричу в переговорное устройство.
Воздушный стрелок не отвечает. Справа вынырнул вслед за мной из облаков
Кошман, знаками показывает: посмотри, мол, назад. Голоса Кошмана не слышно -
видимо, у кого-то из нас перебита связь. Смотрю назад - ничего не вижу.
Догадываюсь - что-то неладно с Сычевым. Скорость заметно падает, хотя мотор
работает на полную мощность. Ясно - полет продолжать нельзя. Главная
переправа разведана, и можно считать, что вылет не был напрасным. Иду на
свою территорию, постепенно снижаясь. Больше никто не стреляет. Значит
попадание зенитного снаряда с первого залпа, самого опасного для летчика:
ведь он пока не видит трассы огня. О нем-то и хотел меня предупредить
воздушный стрелок. Но не успел. Лихорадочно работает мысль: тянуть домой или
сесть на ближайшем аэродроме в Нижних Серогозах? Если Сычев ранен, ему нужна
немедленная помощь. В кабине чувствуется запах гари. Самолет Кошмана
выскочил вперед, летчик машет руками: садись! садись! Оглядываюсь назад -
нет ни пламени, ни дымного шлейфа. Но в кабину из-за спины летят искры.
Между мной и Сычевым верхний бензобак. Если он пробит, может быть пожар или
даже взрыв. Под крылом уже Нижние Серогозы, высота - до полсотни метров,
рядом бежит дорога, но аэродрома не видно. Тем временем искры сзади сыпятся,
как от электросварки. Сажусь без шасси рядом с дорогой, в поле. Выключаю
мотор, несколько метров самолет по инерции ползет по скользкому мерзлому
грунту. Спешу открыть фонарь кабины, а он - ни с места! Молнией обожгло -
заклинило, сгорю заживо! Настоящая ловушка! Увидев бегущих к самолету
солдат, обрадовался: спасут.
Выбрался из кабины через узкую форточку. Вылезть отсюда даже в летней
одежде нелегко. А я в меховом комбинезоне и с парашютом. Подумалось:
припечет - и в игольное ушко пролезешь. В полку это был первый случай, когда
пришлось вот таким способом оставлять кабину горящего "ила".
Показал Кошману: "Иди домой!" - а сам сразу же к кабине Сычева. В ней
лежало безжизненное тело воздушного стрелка. В его кабине взорвался снаряд.
Попади он на полметра впереди, мы бы погибли оба - ведь там бензобак. Попади
на полметра позади, пострадал бы только самолет. Вот и выходит, что эти
полметра, как для солдата в бою сантиметры, когда пуля свистит прямо у
виска. У Сычева загорелся шелк парашюта, искры от этого пламени и забросило
воздушным завихрением ко мне в кабину. Эх, знать бы, что Ване Сычеву уже
ничем не помочь, тянул бы до своего аэродрома, там бы его и похоронили.
Взрывной волной сорвало дюралевую обшивку над бензобаком и завернуло
против потока воздуха на мою кабину. Разворочен правый борт фюзеляжа у
кабины стрелка. С трудом потушили парашют. Оказалось, он горит, как ватный
фитиль: вроде бы и хорошо затушили, а ветерок дохнул - и снова курится. Тело
Сычева завернули в шелк и захоронили в поле рядом с самолетом. Через
несколько дней на место вынужденной посадки самолета прибыли механик Щедрое
и моторист Багдасарян. С помощью местных властей и жителей они
перезахоронили останки славного воздушного стрелка со всеми воинскими
почестями на площади в Нижних Серогозах.
В последующих боях я бился с врагом и за себя и за своего боевого
друга. Воздушные стрелки полка тоже с удвоенной силой били врага за гибель
комсомольца Ивана Михайловича Сычева. Его имя навсегда вписано в боевую
историю части. Для многих летчиков полка памятны днепровские переправы.
Незадолго перед моим полетом на Большую Лепетиху примерно такая же история,
как у меня, произошла у Алексея Будяка и его воздушного стрелка Виктора
Щербакова. Осколок зенитного снаряда пробил масляный бак, пришлось срочно
садиться. Хорошо, что летчик смог дотянуть до своей территории. Но вся
местность вокруг была изрыта окопами и траншеями, ни одной удобной площадки.
В довершение всего самолет при посадке попал.... в противотанковый ров. От
сильного удара образовалась трещина, фюзеляж по кабину стрелка и шасси
отлетели в сторону, бензобак деформировался и лопнул. От машины осталась
одна кабина летчика, стрелок оказался выброшенным на землю. Очнувшись от
удара, Щербаков поспешил на помощь летчику, кабину которого заклинило. А
самолет уже горел. Экипаж еле спасся. Будяк и Щербаков добрались в полк, оба
контуженные, с повреждениями на теле. Об этом экипаже и его трагической
судьбе рассказ еще впереди. Через день после вылета на разведку переправы у
Большей Лепетихи я снова ушел на задание в паре с Юрием Кошманом. Предстояло
разведать, чем занимается противник на никопольском плацдарме. День выдался
на удивление ясный и солнечный. Перед нами предстала такая картина:
гитлеровцы вылезли из укрытия и двинулись к Днепру. У переправ скопилось
множество машин и боевой техники. В то же время населенные пункты на пути
нашего маршрута опустели. Я медлил с передачей по радио сообщения о бегстве
фашистов с плацдарма, потому что никак не мог понять, почему противник
решился на такое в совершеннейшую распутицу.
- Смотрите, как бегут! - раздался в наушниках ликующий голос Юры.
- Похоже, - подтвердил я.
Набрав высоту, связался по радио с командным пунктом и сообщил
разведданные. Возвращаясь на аэродром, еще с воздуха мы увидели, что там
царит необычайное оживление. Весть об отступлении противника, решившего
отвести свои войска на правый берег Днепра, всех взволновала. Прямо на
старт, где наши самолеты заправляли горючим и боеприпасами, на По-2 прилетел
командир дивизии полковник Чумаченко.
- Ну-ка повтори, Пальмов, что видел?
Я снова повторил свой доклад. Выслушав его, Чумаченко быстро уехал на
полковой КП. А мы опять ушли в воздух. Теперь нельзя терять ни минуты! Надо
бить и бить гитлеровцев, чтобы как можно меньше их переправилось на
Правобережье.
В тот день мы с Кошманом сделали три вылета, по нескольку раз вылетали
и другие экипажи. Боеприпасы были израсходованы до последнего патрона и
снаряда. Только к вечеру аэродром стал затихать. Авиаторы были довольны этим
напряженным днем. За ужином подполковник Смыков передал всему личному
составу благодарность командующего 8-й воздушной армией генерала Т. Т.
Хрюкина и сообщил причину поспешного отхода противника с плацдарма.
Оказалось, что 3-й Украинский фронт, наступая севернее Никополя, создал
реальную угрозу отрезать, его вместе с левобережным выступом. Захватчики,
как говорится, собравшись по шерсть, сами возвращались стрижеными: расчет
вражеского командования на удар в сторону Крыма провалился.
- Назавтра - готовность с рассветом, - заключил командир полка. - Из-за
распутицы все аэродромы воздушной армии бездействуют. У нас лучшее



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 [ 31 ] 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.