среди богатых".
здорово! Ты ведь знаешь, как тебя любят папа и мама".
6
стеной. Ниоткуда на нее не покушались, и даже мать и брат, к
которым она чувствовала большое отчуждение, не напоминали ей о
себе.
предприниматель-практик новейшей складки, талантливый и умный.
Он ненавидел отживающий строй двойной ненавистью:
баснословного, способного откупить государственную казну
богача и сказочно далеко шагнувшего выходца из простого
народа. Он прятал у себя нелегальных, нанимал обвиняемым на
политических процессах защитников и, как уверяли в шутку,
субсидируя революцию, сам свергал себя как собственника и
устраивал забастовки на своей собственной фабрике. Лаврентий
Михайлович был меткий стрелок и страстный охотник и зимой в
девятьсот пятом году ездил по воскресеньям в Серебряный бор и
на Лосиный остров обучать стрельбе дружинников.
жена, была ему достойной парой. Лара питала к обоим
восхищенное уважение. Все в доме любили ее как родную.
братец Родя. Фатовато покачиваясь на длинных ногах и для пущей
важности произнося слова в нос и неестественно растягивая их,
он рассказал ей, что юнкера его выпуска собрали деньги на
прощальный подарок начальнику училища, дали их Роде и поручили
ему приискать и приобрести подарок. И вот эти деньги третьего
дня он проиграл до копейки. Сказав это, Родя плюхнулся всей
долговязой своей фигурой в кресло и заплакал.
продолжал:
говорить со мной на эту тему, но сказал, что если бы ты
пожелала... Он говорит, что, хотя ты разлюбила всех нас, твоя
власть над ним еще так велика... Ларочка... Достаточно одного
слова... Понимаешь ли ты, какой это позор и как это
затрагивает честь юнкерского мундира?.. Сходи к нему, чего
тебе стоит, попроси его... Ведь ты не допустишь, чтобы я смыл
эту растрату своей кровью.
возмущением повторяла Лара, взволнованно расхаживая по
комнате. -- А я не мундир, у меня чести нет, и со мной можно
делать что угодно. Понимаешь ли ты, о чем просишь, вник ли в
то, что он предлагает тебе? Год за годом, сизифовыми трудами
строй, возводи, недосыпай, а этот пришел, и ему все равно, что
он дунет, плюнет и все разлетится вдребезги! Да ну тебя к
чорту. Стреляйся, пожалуйста. Какое мне дело? Сколько тебе
надо?
счета семьсот, -- немного замявшись, сказал Родя.
говоришь? Ты проиграл семьсот рублей? Родя! Родя! Знаешь ли
ты, в какой срок обыкновенный человек, вроде меня, может
честным трудом выколотить такую сумму?
револьвер, из которого ты хотел застрелиться. Ты передашь его
мне в мою собственность. С хорошим запасом патронов, помни.
7
поступить на курсы, успешно пройти их и приблизиться к их
окончанию, которое ей предстояло в будущем тысяча девятьсот
двенадцатом году.
У нее уже был жених, молодой инженер Фризенданк, из хорошей и
состоятельной семьи. Родители одобряли Липочкин выбор, но были
против того, чтобы она вступала в брак так рано, и советовали
ей подождать. На этой почве происходили драмы. Избалованная и
взбалмошная Липочка, любимица семьи, кричала на отца и мать,
плакала и топала ногами.
сделанного ею для Роди, и о нем не напоминали.
было постоянных расходов, назначение которых она скрывала.
ссыльнопоселенцу Антипову, и помогала его часто хворавшей
сварливой матери. Кроме того она под еще большим секретом
сокращала расходы самого Паши, без его ведома приплачивая его
квартирным хозяевам за его стол и комнату.
всем слушался. По ее настояниям он по окончании реального
засел за дополнительные латынь и греческий, чтобы попасть в
университет филологом. Лара мечтала через год, когда они
сдадут государственные, обвенчаться с Пашею и уехать, он --
учителем мужской, а она -- учительницей женской гимназии на
службу в какой-нибудь из губернских городов Урала.
у тихих квартирохозяев в новоотстроенном доме по
Камергерскому, близ Художественного театра.
Кологривовыми в Дуплянке. Она любила это место до
самозабвения, больше самих хозяев. Это хорошо знали, и
относительно Лары существовал на случай этих летних поездок
такой неписаный уговор. Когда привозивший их жаркий и
черномазый поезд уходил дальше, и среди воцарившейся
безбрежно-обалделой и душистой тишины взволнованная Лара
лишалась дара речи, ее отпускали одну пешком в имение, пока с
полустанка таскали и клали на телегу багаж, а дуплянский кучер
в безрукавом ямском казакине с выпущенными в проймы рукавами
красной рубахи рассказывал господам, садившимся в коляску,
местные новости истекшего сезона.
странниками и богомольцами, и сворачивала на луговую стежку,
ведшую к лесу. Тут она останавливалась и, зажмурив глаза,
втягивала в себя путано-пахучий воздух окрестной шири. Он был
роднее отца и Матери, лучше возлюбленного и умнее книги. На
одно мгновение смысл существования опять открывался Ларе. Она
тут, -- постигала она, -- для того, чтобы разобраться в
сумасшедшей прелести земли и все назвать по имени, а если это
будет ей не по силам, то из любви к жизни родить преемников,
которые это сделают вместо нее.
трудов, которые она на себя взвалила. Она легко
расстраивалась. В ней развилась мнительность, ранее ей не
свойственная. Эта черта мельчила Ларин характер, который
всегда отличала широта и отсутствие щепетильности.
прежнею лаской. Но с тех пор как Липа стала на ноги, Лара
считала себя в этом доме лишнею. Она отказывалась от
жалованья. Ей его навязывали. Вместе с тем деньги требовались
ей, а заниматься на звании гостьи самостоятельным заработком
было неловко и практически неисполнимо.
казалось, что все тяготятся ею и только не показывают. Она
сама была в тягость себе. Ей хотелось бежать куда глаза глядят
от себя самой и Кологривовых, но по понятиям Лары до этого
надо было вернуть Кологривовым деньги, а взять их в данное
время ей было неоткуда. Она чувствовала себя заложницей по
вине этой глупой Родькиной растраты и не находила себе места
от бессильного возмущения.
повышенное внимание наезжавшие к Кологривовым знакомые, это
значило, что к ней относятся как к безответной "воспитаннице"
и легкой добыче. А когда ее оставляли в покое, это доказывало,
что ее считают пустым местом и не замечают.
многочисленного общества, гостившего в Дуплянке. Она купалась
и плавала, каталась на лодке, участвовала в ночных пикниках за
реку, пускала вместе со всеми фейерверки и танцевала. Она
играла в любительских спектаклях и с особенным увлечением
состязалась в стрельбе в цель из коротких маузерных ружей,
которым, однако, предпочитала легкий Родин револьвер. Она