Чтение 31–й страницы книги ~Битва железных канцлеров~

С обычным раблезианством он говорил Роону:

- Что такое большинство? Это самое настоящее г...! Быть в составе
большинства - участь скотского быдла. Нероны и Гракхи, Шекспиры и Шиллеры,
Блюхеры и Шарнхорсты всегда оставались в меньшинстве, а толпа лишь следовала
за ними... Большинство существует для того, чтобы его презирать!

Итак, все ясно: Бисмарку грозило то, что бывает в истории, как
трагическое исключение, - власть без денег.

- Ты понимаешь, что это значит? - спрашивал Роон. Военный министр сам же
толкал короля на безбюджетное правление, а теперь трусил. По ночам Роон
чертил схему уничтожения Берлина с помощью артиллерии. Репутация
реакционера, которую имел генерал, заставляла его бояться всего - даже
Бисмарка, слишком откровенного в ярости...

- Будь осторожнее, - умолял он его.

30 сентября Бисмарк вступил в борьбу с большинством.

Ловкий и острый собеседник, он был никудышным оратором. Нет, он не
терялся перед толпою (это не в его духе!), но зато мямлил, проглатывая
слова, делал долгие паузы, отчего слушать Бисмарка было утомительно. Зато в
какой-то момент, ухватив мысль, он быстро и прочно выковывал ее в динамичную
формулу, и тогда вся прежняя речь освещалась как бы заново - его агрессивным
умом и страстью убежденного человека.

Так было и сегодня, когда он вырос перед ландтагом. Бисмарк сказал, что
существующие границы Пруссии, не в меру вытянутой вдоль северной Европы, уже
не могут удовлетворять запросов быстро растущей нации, а бремя вооружения
грешно нести одной Пруссии - военный налог следует распределить на всех
немцев всей Германии... Под ним галдели депутаты. Бисмарк напрягся и швырнул
в них слова, словно булыжники:

- А вы собраны здесь не для того, чтобы разрешать или запрещать что-то!
Вы призваны, чтобы соглашаться с коронными решениями. В конечном счете, -
гаркнул он сверху, - спор между нами решит соотношение моих и ваших сил...

За его спиною почти явственно качнулись отточенные штыки кадровой армии.
Бисмарк открыто вызывал Пруссию на уличный мятеж. Он заманивал немцев на
баррикады, чтобы в беспощадном грохоте артиллерии разом покончить с любой
оппозицией.

Густейший бас Бисмарка покрывал общий шум:

- Германия смотрит не на либерализм Пруссии, а только на ее силу! Пусть
Бавария, пусть Вюртемберг и Гессен либеральничают - им все равно не
предназначена роль Пруссии! Не речами на митингах, не знаменными маршами
ферейнов и не резолюциями презренного большинства решаются великие вопросы
времени, а исключительно железом и кровью!

Он стойко выстоял под воплями негодования:

- Ни пфеннига этому господину! Долой его... Ах, так? Бисмарк грохнул
кулаком:

- Начались каникулы! Господа, все по домам... Сессия парламента
завершилась разгоном сверху. Режим безбюджетного правления стал фактом.
Конфликт между короной и ландтагом закрепился. Газеты спрашивали: "А что же
дальше?.."

- Бисмарк самый вредный человек! - вопили либералы.

Роон тоже раскритиковал его речь в ландтаге:

- Нельзя же кричать о том, что думаешь.

- А иначе нельзя, - ответил Бисмарк...

В силу вступало новое право - право железа и крови!

***

Бисмарк возмутил всю Пруссию: вместо свободы - дисциплина, вместо дебатов
- приказ. В столице президента освистывали, провожали издевками и смехом. Он
ходил маскируясь, надвинув шляпу на глаза, избегал освещенных улиц...
Ненависть, клокотавшая в нем, обратилась вдруг против него самого - именно
большинством целого государства!

4 октября ему стало известно, что король выезжает из Баден-Бадена в
столицу. Бисмарк, желая опередить недругов, чтобы король не подпал под
влияние возмущенной прессы, выехал навстречу Вильгельму I - до станции
Ютербок. Баденский поезд запаздывал. Было уже темно. На недостроенном
вокзале собирались коротать ночь пассажиры третьего класса и мастеровые.
Боясь, что его могут узнать (и еще, чего доброго, плюнут в лицо), президент
выбрался на перрон, где среди строительного хлама уселся на перевернутую
тачку. И вот он, министр иностранных дел, юнкер и ротмистр, будто жалкий
бродяга, сидит на грязной тачке, а сверху его поливает дождик...

Достиг он высшей власти!

Наконец поезд прибыл. По той причине, что король ехал без охраны, как
частное лицо, проводники скрывали от Бисмарка номер вагона, в котором
разместился король. Бисмарк все же отыскал его. "Он сидел совершенно один в
простом купе первого класса, - вспоминал Бисмарк позже. - Под влиянием
свидания с женою он был в подавленном настроении". Очевидно, до баденских
курортов докатились слухи о погромной речи Бисмарка в бюджетной комиссии
ландтага, и Вильгельм I сразу спросил - была ли она застенографирована?

- Нет. Но газеты воспроизвели ее верно... Вильгельм I погрузился в
беспросветное уныние:

- Я совершенно ясно предвижу, чем все это закончится. На Оперн-плац,
прямо под моими окнами, сначала отрубят голову вам, Бисмарк, а потом уж и
мне, старику...

Править без бюджета? Но за такую попытку английский король Карл I из
Стюартов поплатился жизнью, слетела голова и его министра Томаса Страффорда.
Как следует обработанный в Бадене "кринолинами", король не забыл, конечно, и
участи Полиньяка... Поезд, пронизывая мрак, подлетал к Берлину.

- Революция и гильотина - вот что ждет нас дома!

- А затем? - спросил Бисмарк.

- Странный вопрос! Разве не знаете, что бывает с людьми после того, как
им отрубят голову?..

Право на произнесение монолога перешло к Бисмарку, и он приложил все
старания, чтобы, устыдив труса, заставить его уверовать в победу. Бисмарк
приказал королю шагать куда надо. Вильгельм I, еще мучаясь, спрашивал:

- Но смогу ли я устоять перед критикой жены?

- Жена обязана подчиняться мужу... Бисмарк вскоре повидался с австрийским
послом в Берлине, мадьярским графом Карольи, и сказал ему напрямик:

- Наши отношения должны стать лучше или хуже. Середины быть не может.
Если они станут лучше - пожалуйста. А если хуже, то Пруссия всегда сыщет
союзников, которые помогут ей разрешить затянувшийся спор. В наших
отношениях - ненормальность, которую можно излечить лишь мечом!

Когда Карольи стал оправдываться, говоря, что само географическое
положение Вены на славянском Дунае обязывает ее к деспотической политике,
Бисмарк ответил:

- Так переезжайте в Будапешт или Прагу, а Вену оставьте для разведения
пауков и сороконожек...

Вена переполошилась. Франц-Иосиф очень боялся, как бы его гегемония в
немецком мире не перекочевала с Дуная на берега Шпрее. Габсбург решил одним
махом выбить Бисмарка из седла, а Пруссию вышвырнуть за борт германской
политики. Для этого надо действовать опять-таки через Франкфурт-на-Майне...

***

Гаштейн - курорт в австрийском герцогстве Зальцбург. Бисмарк сидел на
скамейке в парке Шварценберг, на самом краю глубокого ущелья Аах, и с часами
в руке следил за тем, с какой быстротой синица вылетала из гнезда и
возвращалась к птенцам, неся им в клюве добычу. Бисмарк так увлекся этим
подсчетом, что пропустил время королевского обеда. Пока он развлекался с
синицею, Вильгельм I уже закончил беседу с навестившим его Францем-Иосифом и
теперь был вне себя от радости... Король сообщил входящему Бисмарку:

- Австрийский император, мой добрый друг, созывает во Франкфурте съезд
всех немецких князей, он приедет туда сам и зовет меня... Какое импозантное
собрание!

- Всего лишь кунсткамера доисторических мумий.

- Бисмарк, есть ли у вас уважение к традициям?

- Нету, и быть не может... Ваша поездка во Франкфурт - это отказ Пруссии
от объединения Германии под прусским же началом. Ваше манкирование
Франкфуртом - это первый шаг к объединению Германии под вашим же скипетром.
Что, я объяснил недостаточно ясно? Не будьте же романтиком монархии - ведь я
предлагаю вам реальную корону Германии!

Вильгельм I суетливо забегал по комнате:

- Неужели я, король Пруссии, должен избегать общения с родными немецкими
князьями, которые съедутся, чтобы договориться о совместной борьбе против
всяких конституций?

Дураков всегда бьют, и Бисмарк бил короля словами:

- Поймите, что Австрия заманивает вас в мышеловку совместной борьбы с
революциями неспроста... Случись это, и Пруссия останется в прежнем
унижении, что и раньше, а роль Австрии сразу непомерно возрастет...

В открытом экипаже они выехали из Гаштейна в Баден; чтобы их не поняли
кучера, сидевшие на козлах, они обсуждали германский вопрос по-французски.
Но в Бадене их поджидал саксонский король Иоганн, который от имени всех
германских монархов начал пылко увлекать Вильгельма I во Франкфурт-на-Майне.
Вильгельм I с новой силой стал рваться на монархический съезд... Теперь он с
гневом кричал на Бисмарка:

- Не смейте меня удерживать! Тридцать сюзеренов сидят и ждут одного меня,
а курьером за мной прислали его величество короля Саксонии... Это уже вопрос
такта!

Король Саксонии стукнул кулаком по столу, выругавшись, но Бисмарка
нисколько не испугал:

- Здесь вам не Саксония.., не стучите.

Иоганн наговорил ему немало шальных дерзостей.

- Этого уж я вам не забуду, - пригрозил он.