ветра и невидящим взором смотрела на руины, на губах ее застыла слабая
улыбка, единственная здравая мысль билась в ее мозгу: - О Иисус, что же
случилось с этим волшебным уголком?
И ответом было: - Все пропало, все уничтожено.
- Вставай,- сказала она себе, ветер сдул эти слова с ее губ.- Вставай.
Ты что, собираешься оставаться здесь? Здесь нельзя оставаться! Вставай!
Иди по одному шажку. Один шаг, а потом еще один, и ты придешь, куда тебе
нужно.
Но прошло много времени, прежде чем она опять смогла идти, и она, споты-
каясь, побрела как старуха вниз по другому склону холма из обломков,
бормоча про себя.
Она не знала, куда идет, да и не особенно беспокоилась об этом. Молнии
стали сверкать все чаще, землю потряс удар грома; черный, противный мо-
росящий дождь посыпался из облаков, сильный ветер иголками колол ей ли-
цо.
Сестра Ужас, спотыкаясь, брела от одного холма к другому. Вдали почудил-
ся женский вскрик, и она отозвалась, но ответа не было. Дождь полил
сильнее, и ветер бил по лицу.
И тут, она не знала, сколько времени прошло, она подошла к краю завала и
остановилась около смятых остатков желтого такси. Возле нее был уличный
указатель, согнутый почти в узел, и на нем было написано: Сорок Вторая
улица. Из всех зданий улицы осталось стоять только одно.
Кассовая будка кинотеатра "Эмпайр Стейт" все еще мигала огнями, реклами-
руя "Лики смерти, часть 4" и "Мондо Бизарро".
По всем сторонам от кинотеатра здания превратились в выгоревшие каркасы,
но сам кинотеатр нисколько не пострадал. Она вспомнила, как проходила
мимо этого театра предыдущей ночью и как ее зверски столкнули на мосто-
вую. Между ней и кинотеатром плавала дымка, и ей показалось, что через
секунду кинотеатр исчезнет, как мираж, но когда дымку сдуло, кинотеатр
остался стоять на месте, и на будке продолжала вспыхивать реклама.
Отвернись, сказала она себе. Убирайся отсюда к чертям!
Но все же сделала шаг по направлению к нему, а затем еще шаг, и пришла
потом туда, куда вовсе не хотела. Она стояла перед дверями кинотеатра и
чуяла запах попкорна с маслом, тянувшийся из него.
Нет! - подумала она. Это невозможно.
Но это оказалось так же возможно, как в считанные часы превратить
Нью-Йорк в сметенную смерчем свалку на пустыре. Глядя на двери кинотеат-
ра, Сестра Ужас осознала, что правила в этом мире неожиданно и круто из-
менились под действием силы, которую она была еще не в состоянии пони-
мать.
Я схожу с ума, сказала она себе.
Но кинотеатр был реальностью, так же как и запах попкорна с маслом. Она
сунулась в билетную кассу, но там было пусто; тогда она собралась с си-
лами, подержалась за распятие, висевшими на цепочке у нее на шее, и вош-
ла в двери.
За стойкой контролера никого не было, но Сестра Ужас слышала, как шло
кино в зале за выцветшим красным занавесом: раздался скрипучий грохот
автомобильной катастрофы, и затем выразительный голос диктора:
- А вот перед вашими глазами результат столкновения на скорости шестьде-
сят миль в час.
Сестра Ужас прошла за стойку, стащила пару плиток шоколада и уже было
собралась съесть одну из них, как вдруг услышала звериное рычание.
Звук усиливался, переходя в человеческий хохот. Но в нем Сестре Ужас
послышался визг тормозов на скользком от дождя шоссе и детский пронзи-
тельный, разрывающий сердце крик: "Мамочка!"
Она зажала ладонями уши, пока детский крик не исчез, и стояла до тех
пор, пока не ушел из памяти его отзвук.
Смех пропал тоже, но тот, кто смеялся, кем бы он ни был, сидел там и
смотрел кино посреди уничтоженного города.
Она откусила полплитки шоколада, прожевала и проглотила ее. За занавесом
диктор рассказывал об изнасилованиях и убийствах с холодной медицинской
дотошностью. Экран был ей не виден. Она съела вторую половину плитки шо-
колада и облизала пальцы.
Если этот ужасный смех раздастся опять,- подумала она,- она сойдет с
ума, но ей нужно видеть того, кто так смеется.
Она подошла к занавесу и медленно, очень медленно отодвинула его.
На экране было окровавленное мертвое лицо молодой женщины, но это зрели-
ще больше не в силах было испугать Сестру Ужас. Она видела профиль голо-
вы, кто-то сидел в переднем ряду, лицо его было повернуто вверх к экра-
ну.
Все остальные места пустовали. Сестра Ужас вперилась взглядом в эту го-
лову, лица она не видела и не хотела видеть, потому что кто бы или что
бы это ни было, оно не могло быть человеческим.
Голова неожиданно повернулась к ней.
Сестра Ужас отпрянула. Ноги ее были готовы бежать, но она не дала им
сделать это. Фигура на переднем ряду рассматривала ее, а фильм продолжал
показывать крупным планом лежащие на столе вскрытые трупы погибших лю-
дей. И тут фигура встала со своего места, и Сестра Ужас услышала, как
под его подошвами хрустнул попкорн.
Бежать! - мысленно закричала она. Сматываться отсюда!
Но она осталась на месте, и фигура остановилась, не доходя до того мес-
та, где свет из-за стойки контролера мог бы осветить лицо.
- Вы вся обгорели.- Голос был мягким и приятным, и принадлежал молодому
человеку.
Он был худ и высок, около шести футов и четырех или пяти дюймов, одет в
пару темно-зеленых брюк цвета хаки и желтую рубашку с короткими рукава-
ми. На ногах начищенные военные ботинки.
- Я полагаю, там, снаружи, уже все закончилось, не так ли?
- Все пропало,- пробормотала она.- Все уничтожено.
Она ощутила сырой холодок, тот же самый, как тогда, прошлой ночью перед
кинотеатром, а потом он исчез. Она не смогла уловить ни малейшей тени
выражения на лице человека, а затем ей показалось, что он улыбнулся, но
это была страшная улыбка: его рот был не на том месте, где должен был
быть.
- Я думаю, что все... мертвы,- сказала она ему.
- Не все,- поправил он.- Вы же не мертвы, не правда ли? И думаю, что
там, снаружи, есть еще и другие, еще живые. Вероятно, прячутся где-ни-
будь. В ожидании смерти. Хотя долго им ждать не придется. Вам тоже.
- Я еще не мертвая,- сказала она.
- Вы еще успеете стать ей.- Грудь его поднялась, когда он делал глубокий
вдох.- Понюхайте воздух. Он ведь сладковат?
Сестра Ужас начала делать шаг назад. Человек сказал почти приятно: -
Нет,- и она остановилась, как будто самым важным, единственной важной
вещью в мире, было подчиниться.
- Сейчас будут мои самые любимые кадры.- Он кивком указал на экран, где
из здания били языки пламени и на носилках лежали изувеченные тела.
- Вот я! Стою у автомобиля! Ну, я бы не сказал, что это был продолжи-
тельный кадр!
Шилова Юлия
Максимов Альберт
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий