— Довольно туго, — ответил механик. — Не очень-то нацисты поддаются.
— Победим, — сказал я, не очень-то задумываясь о войне. И стал размышлять о том, согласится ли Сэм на ту цену, которую я предполагал.
Глубоко вздохнул. Должен, не то ему нечего будет продавать в своих концессиях.
Я глянул на заголовки. Немцы отступали из Франции, а третья армия Паттона преследовала их по пятам. — Победим, — повторил я.
— Конечно победим, — г-н Фишер, — ответил механик таким тоном, каким говорят подчиненные с начальством.
Я уперся поудобней спиной о верстак и продолжал листать газету. В глаза мне бросился заголовок. — Местное управление торговли заявляет, что недостатка с сигаретах нет. — Прочитав заметку до конца, я ухмыльнулся.
Как же нет недостатка, если масса людей крутит самокрутки.
В газете приводилась цитата заявления управления, где говорилось, что во всем виноваты спекулянты. Недобросовестные люди придерживают табачные изделия на складах и поставляют их на черный рынок вместо того, чтобы пустить по обычным каналам торговли.
Я чуть ли не расхохотался. Интересно, что бы они стали делать, если бы у них была такая же возможность зашибить деньгу, как у меня, пустили бы они товар по обычным каналам? Черта с два! Они бы стали делать то же, что и я: скупать, накапливать и продавать по максимуму. Не так уж часто удается получить такую возможность, и я не такой уж дурак, чтобы продавать их по обычной цене, если можно получить вдвойне или даже больше.
— Ну вот, порядок, г-н Фишер, — окликнул меня механик.
— Хорошо, Гас, — ответил я. — Если тебе больше нечего делать, можешь быть на сегодня свободным.
— Спасибо, г-н Фишер, — благодарно ухмыльнулся тот и повернулся к аппарату. — Жаль, что нет достаточно сигарет, чтобы они не простаивали, — заметил он.
— Да уж, — улыбнулся я в ответ. — Жаль. Жаль. Но, может, не стоит беспокоиться. Управление утверждает, что недостатка в сигаретах нет.
Тот кивнул. — Читал я это, — сердито буркнул он. — Все эти проклятые спекулянты. Они не дают честным людям, как мы, заработать себе на хлеб.
Я согласился. Он совершенно прав. Глядя, как он снимает халат, я подумал, а что бы он сказал, если бы узнал, что припрятано у меня. Он, вероятно, завопил бы «караул». Вот такой он простофиля. Я порадовался, что у меня хватило ума держать их на частных складах подальше от мастерской.
Таким образом никто и не знал, что у меня есть.
Послышался голос девушки. — Вам звонит г-н Гордон.
— Иду. — Я бросил газету на лавку и поспешил в конторку. Взял трубку. Девушка стала прибирать на столе бумаги и не обращала на меня внимания.
— Привет, Сэм, — сказал в трубку.
— Почем нынче чинарики на черном рынке, Дэнни? — спросил он. Я хмыкнул в трубку. — Полегче, Сэм, полегче. Ты ведь знаешь, как я чувствителен. Ты оскорбляешь мои чувства.
— Ничто не может оскорбить твоих чувств, — резко ответил Сэм, — кроме упущенных деньжат!
— Ну разве так пристало говорить своему единственному шурину, — поддел я его. — Особенно тогда, когда я пытаюсь оказать тебе услугу?
— Чушь! Я знаю тебя, — ответил Сэм уже почти по-дружески. — Так почем они у тебя сегодня?
— Да по разному, — уклончиво ответил я. — Сколько тебе надо?
— Пять тысяч ящиков, — ответил Сэм.
Я только свистнул. — О, да это много дыму. Думаю, что можешь получить по три с полтиной за штуку.
— Три с половиной доллара за коробку? — трубка чуть не треснула от его крика.
— А чего ты шумишь? — спокойно оказал я. — Твои девчонки берут полдодлара за одну пачку, а то и больше. — И я говорил со знанием дела.
Все эти годы работы у него не прошли для меня даром. Эти хорошенькие полуодетые крошки, шнырящие по ночным клубам с сигаретными лотками и почти голым задом, знают как выудить денежку.
— Три с четвертью, — заторговался Сэм. Ну сделай мне одолжение. В конце концов, если бы не я, у тебя не было бы всей этой шарашки.
— Три с половиной, — настаивал я. — Я о тебе самого высокого мнения, и я все еще должен тебе шесть кусков, но четвертак есть четвертак. — И это верно. Я до сих пор еще не отдал Сэму долг, потому что выручку полностью тратил на обустройство новых мест.
— Ну же, Дэнни, — просил Сэм.
— Куда тебе их доставить? — спросил я, не обращая внимания на его интонацию. Я знал, что эта цена ему по карману. Сэм сейчас греб деньги как никогда раньше.
Наступила пауза, затем его голос устало донесся из трубки. — В обычное место.
— Наложенным платежом.
— Да, — утомленно ответил Сэм. — И пусть тебя достанет управление, негодяй. До свидания.
Улыбаясь, я положил трубку. Вот так я быстро заработал десять кусков.
Они же стоили мне всего доллар с полтиной за коробку. Я полез в стол и взял оттуда свою книжечку. Я тщательно просмотрел ее. Там у меня был перечень всех мест, которые я хотел занять. Вот эти денежки и пригодятся.
Теперь уже почти весь список исчерпан. Скоро я займусь подготовкой поставок машин.
Я посмотрел на календарь. Подходил к концу месяц май. Через несколько дней мне будет двадцать семь лет. Да, быстро летит время, старею я.
Я снова глянул в книжечку. Пора мне оформлять заказы на автоматы, если я хочу быть в первых рядах клиентов, когда производители начнут отгрузку. Все это не будет стоить и ломаного гроша, если я не получу эти машины.
Глава 12
Входя в квартиру, я улыбался. Нелли стояла, склонившись над плитой и заглядывала в кастрюлю. Не разгибаясь, она повернула ко мне лицо, и я поцеловал ее в щеку.
— Что на обед, детка? — весело спросил я.
— Жаркое, — ответила она, — с тушеным луком. Я положил голову ей на плечо и понюхал аромат из кастрюли. — Вот это запах! — ухмыльнулся я. — Как это тебе удалось?
— Месяц уже кончается, и мясник отоварил мне несколько карточек следующего месяца, — объяснила она.
— Не знаю, как это у тебя получается, — восхищенно произнес я. — Целый день работаешь на этом вонючем заводе, приходишь домой и вдруг приготовила такое.
— Такая куча комплиментов! — поддразнила она. — Тебе, наверное, что-то нужно.
Я покачал годовой. — Не-а. Совершенно серьезно. Деньги нам не нужны.
Почему бы тебе не уволиться?
— Да я уже подумывала об этом, — задумчиво проговорила она, — но ребята на нас надеются. Теперь даже больше чем когда-либо.
— А я надеюсь на тебя, — быстро вставил я. — Ребята перебьются. А как быть мне, если ты вымотаешься?
— Не дури, Дэнни, — сказала она.
— Да я не дурю. Я просто люблю жаркое с тушеными луковичками.
Она толкнула меня в сторону ванной. — Иди умойся, — сказала она, счастливо рассмеявшись. — Ужин почти готов.
Улыбаясь, я пошел в ванную. Так радостно было видеть, что она счастлива. Давно уже я не видел ее такой довольной.
— Тебе помочь вымыть посуду? — спросил я, не отрываясь от вечерней газеты.
— Да уж ты вовремя спросишь, — сухо ответила она. — Я уже все закончила.
Я хмыкнул, устроился поудобнее в кресле и стал листать спортивный раздел. Команда «Янкиз» даже в начале турнира уже вырвалась вперед.
Она вошла в гостиную и опустилась на диван напротив меня. — Ну, как сегодня дела? — устало спросила она.
Я не смог скрыть удовлетворения. — Я подцепил Сэма на пять тысяч коробок. Это десять кусков чистых.
Взгляд у нее стал встревоженным. — Дэнни, — сказала она. — Я боюсь. А что, если тебя поймают?
Я пожал плечами. — Не беспокойся. Они и не собираются.
— Но, Дэнни, — запротестовала она. — Я видела в газете, что...
— Газеты пишут чепуху, — перебил я. — Они просто пишут наобум Лазаря. И вообще, что они могут мне сделать? По закону не возбраняется торговать сигаретами.
Тревожное выражение осталось у нее на лице. — Деньги того не стоят, — трезво произнесла она. Ничего это не стоит. Я уже больше не могу спать ночами.
Я бросил газету и посмотрел на нее. — Тебе больше нравится, если бы я был таким же как все остальные простофили? Хватит с нас этого, ты ведь помнишь? Нравилось тебе сидеть без денег даже на еду? Это не по мне. Мне это надоело.
Она твердо посмотрела мне в глаза. — Да меня это не беспокоит, — спокойно сказала она. — Я только хочу, чтобы у тебя не было неприятностей.
— Обо мне не беспокойся, Нелли, — уверенно произнес я, снова взявшись за газету. — Все будет в порядке. Как только закончу это дело, детка, ты у меня будешь носить меха и бриллианты.
— Обойдусь и без них, — сказала она, а в глазах у нее все еще стояла тревога. — Я всего лишь хочу, чтобы ты был рядом. — Она глубоко вздохнула, и я заметил, как она крепко сжала кулачки. — В конце концов я не хотела бы говорить сыну, что отец у него сидит в тюрьме.
Газета выскользнула у меня из рук и упала на пол. — Что ты сказала?
— недоверчиво спросил я.
Она спокойно улыбнулась мне, и в глазах у нее появилась тайная гордость, как у любой женщины, носящей ребенка под сердцем. — Ты же слышал, — прозаически сказала она. — У нас будет ребенок.
Я мгновенно выскочил из кресла и взволнованно стал рядом с ней. — Д-дак почему же ты ничего не сказала? — выпалил я.
Ее карие глаза вспыхнули от удовольствия. — Я хотела сначала удостовериться, — ответила она.
Я стал рядом с ней на колени. — Ты уже ходила к врачу? — спросил я, взяв ее за руку.
Она кивнула. — Сегодня утром, по пути на работу.
Я нежно привлек ее к себе и поцеловал в щеку. — И все-таки пошла на работу? Ну хотя бы позвонила и сказала бы мне.
— Не валяй дурака, — засмеялась она. — Ты бы не смог работать.
— А я-то сижу здесь как болван, и даю тебе надрываться, — укорял я себя, глядя на нее. — Когда ожидать-то?
Примерно через семь месяцев, — ответила она. — В конце ноября.
Я опустился рядом с ней на диван. Как хорошо. Во многом я был прав.
Подспудно я знал, что, как только Нелли почувствует себя надежно, у нас будет ребенок. Я удовлетворенно вздохнул.
— Счастлив, Дэнни? — спросила она.
Я кивнул и вспомнил, как это было в прошлый раз. Теперь все иначе.
Сейчас все гораздо лучше. — Ну, теперь можно уезжать отсюда, — сказал я.
— Зачем? — спросила она. — Здесь же хорошо.
— Здесь неподходящий район растить ребенка, тем более, если есть возможность позволить себе кое-что получше, — уверенно сказал я. — Давай подыщем такое место, где побольше воздуха и светит солнце.
Она откинулась на спинку дивана. — Такое место стоит так дорого, Дэнни, — мягко возразила она. — Ты же знаешь, как трудно достать такое, да и вообще, чтобы снять любую квартиру надо переплачивать.
— А кто говорит что-либо о квартире? — спросил я. — Я хочу купить дом!
— Дом! — Теперь настала ее очередь удивляться. — Это исключено.
Слишком уж дорого. Я лучше останусь здесь и придержу денежки.
К чертям все это! — твердо заявил я. — К чему тогда делать деньги, если только не для тебя... и для ребенка?
Глава 13
Дымящееся августовское солнце палило мне шею и плечи, выжимая из меня последние капли пота, когда я садился в машину и включал зажигание. Нажал на стартер. Двигатель было заурчал и захлебнулся. Я потянул за подсос и снова включил стартер. Мотор кашлянул и стал медленно проворачиваться, затем снова захлебнулся и стал. Я глянул на приборную доску. Стрелка амперметра дрожала в зоне «разряжено». Я снова включил стартер.
Бесполезно, аккумулятор сел. Отчаявшись, я выключил зажигание и вышел из машины. Я уставился на нее так, как будто бы она предала меня. Молча выругался. К тому же я обещал Нелли, что вернусь домой пораньше.
Глянул на часы. Четыре тридцать. К тому времени, как мне подзарядят аккумулятор или заменят на новый, пройдет целый час, и Нелли крепко осерчает. Я запер машину и направился к метро. До ближайшей станции было шесть кварталов, и пока я туда дошел, взмок как мышь. Я бросил гривенник в турникет и спустился на платформу.
Едва я попал туда, как мне захотелось пить. Я поискал газетный киоск.
Иногда в них продавали кока-колу. В моем состоянии она была бы очень кстати. В дальнем конце платформы стоял прилавок, и я прошел туда почти полпути, когда заметил, что он закрыт. Расстроившись, я остановился.
Сегодня все что-то не ладится. Сначала захандрила машина, теперь даже попить негде. Я еще сильнее почувствовал жажду, она усилилась от моего расстройства.
Я выудил из кармана монетку и бросил ее в автомат с жевательной резинкой. Может быть, хоть резинка немного поможет, пока я найду что-нибудь попить.
На станцию с ревом ворвался поезд, и я сел в него, праздно разглядывая пассажиров. В желтом свете лица выглядели мрачными, сияя потом от влажной духоты. Вскоре я заскучал и пожалел, что не купил газеты. Все лица в метро были одинаковыми: скучные, усталые и пустые. Всем им так же как и мне, наверное, было жарко и хотелось пить. Чувствовали они себя так же неуютно, как и я.
Я стал читать надписи, развешенные по стенам вагона прямо у себя над головой. Первой на глаза попалась афиша рекламы кока-колы. Это была обычная картинка обыкновенной здоровой улыбающейся девочки. Она выглядела бодрой и свежей, а позади нее был виден обычный голубовато-зеленый кусок льда. В руках она держала бутылку кока-колы, а внизу была обычная надпись:
«Пауза, которая освежает».
У меня потекли слюнки. Жевательная резинка вдруг стала сухой и безвкусной. Чертовски неприятно видеть такое, умирая от жажды. Просто в ярость приводит.
Поезд снова остановился, и я посмотрел в окно. Какой-то мужчина бросал монету в автомат с жевательной резинкой. Лицо у него было красным и пылало от жары. Послышалось, как монета звякнула в аппарате, когда он потянул за ручку.
Двери стали закрываться, и я снова глянул на рекламу кока-колы. «К чертям эти машины с жвачкой, — устало подумал я, в метро лучше всего подойдут мои аппараты с газ-водой в разлив. Вот это действительно будет дело». И вдруг я вспомнил. Я вспомнил то, что мне когда-то сказала одна девушка, когда я работал у стойки с напитками. Вспомнил и девушку. У нее была здоровая пара грудей, которые она вывалила на прилавок передо мной. — Должны же они продавать кока-колу в метро, когда хочется пить, — сказала она тогда.
Я очумело смотрел на плакат. Если уж говорить о болванах, то вот вам и призер! У меня же это было все время под носом, а я не видел! Лучшее в мире место — нью-йоркское метро. Мне нужно всего лишь заключить договор с городскими властями, и тогда я на коне. Больше мне всю жизнь палец о палец ударять не нужно будет.
Всем в вагоне было жарко и хотелось пить. Я представил себе картину, как они бросают монеты в мои автоматы с кока-колой. Да что там, не только прохладительные напитки, зимой я могу продавать горячий кофе.
Я стал возбужденным. Из-за этого я перестал спать по ночам. Именно это я и искал все время, такое место, которое заткнуло бы за пояс все остальное. Я даже порадовался, что у меня испортилась машина. Понадобилось нечто в таком роде, чтобы встряхнуться. Если действительно хочешь заработать, то надо опуститься к людям. Деньги там, где находятся люди.
Прав был Вулворт: бери по грошику, по копеечке. Если ты в этом преуспел, то дело в шляпе. А гривенники и пятаки в метро слагаются в большую сумму, чем во всех универмагах на Пятой авеню.
Я нетерпеливо нажал на звонок. Посмотрел на Нелли, стоявшую в тусклом свете прихожей, снова нажал на звонок и улыбнулся ей. Мне нравился ее вид.
Ее слегка располневшая фигура делала ее еще более привлекательной.
— Совсем не понимаю, зачем тебе было нестись сюда сломя голову, ради только того, чтобы повидаться с Сэмом, — раздраженно сказала она. — Можно было сделать это и завтра.
Я понимающе оглядел ее. Было жарко, и она чувствовала себя неважно.
Даже больше обычного. — Пожалуй и так, — поспешно ответил я, — но если у меня появилась идея, то это даже лучше денег. И это не терпит отлагательства, нам надо... — я замолчал, так как дверь открылась.
Там стояла Мими. Она несколько удивилась, увидев нас. — Дэнни! Нелли!
Мы вас и не ждали, — она улыбнулась и отступила, чтобы пропустить нас.
Я уже вошел в фойе. — Я пришел к Сэму по делу, — объяснил я, выискивая его взглядом в гостиной. — Он дома?
Из глубины квартиры донесся голос Сэма, отвечая на мой вопрос. — Кто там, Мими?
— Дэнни с Нелли, — ответила та. — Дэнни хочет поговорить с тобой. — Она снова повернулась к нам. — Проходите. Сэм сейчас выйдет.
Мы проследовали за ней в гостиную. — Как ты себя чувствуешь?
— участливо спросила она Нелли.
— Чудесно, — счастливо ответила Нелли. — Если бы врач не сказал, что я беременна, я бы в это не поверила, так хорошо я себя чувствую.
— Хорошо тебе, — сказала Мими. — Я же всегда себя чувствую отвратительно. — И она доверительно понизила голос, именно так женщины разговаривают о беременности.
— А чем занят Сэм? — нетерпеливо перебил я ее. С тех пор, как Нелли сообщила мне свою новость, я уже тысячу раз слышал о беременностях Мими.
— Он принимает душ, — ответила Мими. — Не переносит жары, он стал таким толстым, ты ведь знаешь.
Я кивнул и направился к лестнице квартиры в двух уровнях. — Занимайтесь своим делом, сказал я через плечо. — Я могу поговорить с Сэмом даже в душе.
Когда я вошел, Сэм стоял перед зеркалом, завернувшись в полотенце и причесываясь. — Ну что тебе? — недовольно произнес он.
— Ты хотел бы заработать миллион? — с воодушевлением спросил я. Он посмотрел на меня в зеркало. Взгляд у него стал подозрительным. — Не интересуюсь, — быстро ответил он. — Как только ты приходишь ко мне со своими идеями, это мне обходится в копеечку.
— Брось откалывать шуточки, — сказал я. — На этот раз это дело верное. Так будешь слушать или нет?
Он положил расческу и устало повернулся ко мне. — Хорошо, — сказал он. — Рассказывай. Все равно ведь я узнаю об этом так или иначе.
Я ухмыльнулся. — Ты когда-нибудь пробовал купить кока-колы в метро?
Он смутился. — Что ты городишь? Ты ведь знаешь, что я уже сто лет не езжу в метро. Оно ведь для толпы..
Я опустил крышку унитаза и сел на нее. — Вот то-то и оно, Сэм, — тихо сказал я. — Иногда надо спускаться к толпе, иначе забываешь, откуда ты сам.
Сэма это раздосадовало. — Я еще не слышал твоей идеи на миллион долларов, — отрезал он.
— Ты уже слышал, — Сэм, — сказал я, — но беда в том, что ты так давно оторвался от народа, что даже перестал слушать. Я, может быть, тоже не заметил бы этого, если бы сегодня у меня не испортилась машина.
— Ну хорошо, я давно уже не имею связей с толпой, — возмущенно произнес Сэм. — Тогда перестань морочить мне голову и выкладывай, или же проваливай отсюда и дай мне одеться.
Я закурил и пустил струйку дыма в его сторону. — А помнишь ли, Сэм, — тихо сказал я, — помнишь, когда ты был одним из шести миллионов человек в этом городе, из тех, что не живут на Сентрал-парк-саут, и возвращался домой с работы? Тебе было жарко и хотелось пить, и когда ты попадал в метро, то это проявлялось особенно сильно. Тебе до смерти хотелось пить, но ты смотрел по сторонам, и нигде ничего не было, и тебе приходилось терпеть до выхода из метро. — Я перевел дыхание.
— К чему ты клонишь? Ты что, хочешь завоевать приз «Академия» за лучшее выступление года? — ядовито спросил Сэм, прежде чем я успел продолжить.
Я ощутил, как у меня вспыхнуло лицо. Я и не отдавал себе отчета, как патетически я говорю. — Ты еще не понял? — спросил я. Я никак не мог взять в толк, почему до него не доходит.
Он покачал головой. — Нет, не понял, — ясно ответил он. — Я ведь из породы живущих на Сентрал-парке. Я туп. Я не из деревенских умников.
— А ты бы купил себе попить, если бы на платформе был мой автомат по продаже кока-колы? — быстро спросил я.
Он снова стал вытирать себе лицо полотенцем. Затем опустил его и посмотрел на меня. В его глазах засветилась заинтересованность. — Ну-ка повтори, Дэнни, — осторожно произнес он. — И скажи это медленно. Я внимательно слушаю!
Глава 14
Это действительно было крупное дело. Даже Сэм вынужден был это признать. И он ушел в него с головой. Специально для этого мы организовали отдельную компанию. Он финансирует дело и занимается организацией, а я буду практически управлять делом. А организационных вопросов оказалось много, гораздо больше, чем я предполагал. С тех пор, как я взялся за это, я стал настолько занят, что привлек Зепа к управлению старым делом, а сам полностью ушел в дела новой компании.
Автоматы с кока-колой в метро. Кто бы мог подумать, что такая простая вещь потребует столько времени и усилий? Нужно было повидать стольких людей, городских чиновников, сотрудников Транспортного совета, инженеров, людей из Управления здравоохранения. Утверждение нужно было получить в стольких местах, что иногда я даже сбивался с толку. И как будто бы этого было недостаточно, когда уже все утрясли, впереди оказались еще и политики.
Для такой работы надо иметь связи. Вот поэтому-то я прежде всего и направился к Сэму. У него были связи, но даже здесь мы натолкнулись на препятствие: Марио Ломбарди — спокойный человечек, который нанял пресс-агента, чтобы тот не пропускал его фамилии в газеты. Но она все равно попадала туда. Такого человека нельзя было удержать в тайне. У него слишком много власти. Я обнаружил, что ничего действительно крупного нельзя сделать в городе Нью-Йорке, если не получить одобрения Марио Ломбарди. Несмотря на все искренние намерения руководства города.
А Сэму был известен только один путь контакта с Марио Ломбарди. Через Макси Филдза. Мне очень хотелось бы найти другой путь связи с ним — любой другой, только не через Макси Филдза. Но Сэм заверил меня, что такого нет, иначе он сам предпочел бы его. Итак, мы поговорили с Макси, и вот сидим в домашнем кабинете Марио Ломбарди в фешенебельной части Парк-авеню. По всему было видно, что вот-вот нам придется взять себе новых компаньонов.
Ильин Андрей
Каргалов Вадим
Конан-Дойль Артур
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей
Орлов Алекс