Чтение 31–й страницы книги ~Северная Пальмира~

- Ты молодец.

- Я прочел всего Тацита и Тита Ливия. И Плутарха. - Что еще сказать? Как доказать, что ради него, Постума, стоит вернуться в Рим? - Поедем же в Рим и уничтожим Бенита! - взмолился маленький император и заплакал.

- Нет, - еще тише отвечал он.

- Тогда возьми меня к себе. Я не буду обижать этого твоего Тиберия, я обещаю. Он, конечно, плакса и вредный. Но я обещаю.

- Невозможно.

- Почему? - Он не отвечал. - Потому что я император?! Да?! Да-а-а. Ну конечно, долг превыше всего. А на меня - плевать... Я тебя ненавижу! - закричал Постум, вскакивая. - Убирайся! Не хочу тебя видеть! Ненавижу! И презираю! Я знаю, что с тобой случилось в Аравии! Ты сделался рабом, ты ползал перед варварами на коленях. Уходи! Мне противно смотреть на тебя!

Что он кричит? Зачем? Постум задрожал.

- Август, ты не можешь меня этим попрекать.

Как он к нему обратился? Август?

- Почему - не могу?

Что он ответит... что ответит?..

- А как бы поступил ты, Постум? Пожертвовал чужими жизнями? - Он смотрел ему в глаза, и Постум не смог вынести его взгляда, зажмурился.

- Ради славы Рима... - шепотом начал Постум и замолчал.

- Ради славы Рима не надо отдавать своих людей в плен. Но нет, я неправильно ставлю задачу. - Он усмехнулся. - Все решилось раньше - когда мы проиграли и потеряли Нисибис. И даже еще раньше - когда решено было пожертвовать Нисибисом. Но решено не мной. Так что запомни, мой мальчик: решения принимают до начала войны, до битв и поражений. А в плену проигравший ничего уже не решает. Если победитель захочет провести его под ярмом - пленник пройдет под ярмом. Нелепо упрекать его за это.

Постум бросился к нему на шею.

- Поедем со мной в Рим! Если ради легионеров ты выдержал такое, то почему ради меня ты не можешь сделать только это?

- Я не могу поехать в Рим ради тебя, - отвечал он своим странным искусственным голосом. - Я дал обет двадцать лет не видеть Вечный город и взамен попросил богов, чтобы никогда впредь Трионова бомба больше не взрывалась.

- Но Трион мертв. Он умер несколько лет назад.

- Однако бомбу может создать кто-то другой.

- А ты уверен, что боги твою просьбу услышали? Кто передал ее? Какой гений?

- Есть один, который может передать ее.

- Какой же?

- Гений Рима. Как Цезарь я знаю его имя. И ты знаешь его. Ведь ты Август.

Постум не знал имя гения, но признаться в этом не посмел.

- Плевать! - замотал головой Постум. - Плевать на все обеты. Пусть взрывают бомбы. Пусть. Я не могу без тебя. Поедем в Рим!

- Теперь это твое испытание, Постум. Я надеюсь на тебя, мой мальчик. Ты должен его выдержать.

- Тогда убирайся, уезжай в свою Северную Пальмиру к своему паршивому Тиберию. А я не хочу никаких испытаний! Не хочу! И я все врал. Я не читаю книг. Плохо учусь. Не знаю греческого. Играю на деньги с другими мальчишками. Ты предал меня, а я предам твой обожаемый Рим. Я уничтожу его похуже Трионовой бомбы. Превращу его в источник мерзости, в клоаку! Пусть все его проклинают, пусть ненавидят. Пусть!

- Постум...

- И никогда не приезжай в Рим. Никогда! Я тебе запрещаю! - Он кинулся назад в таверну. - Где мой конь? - крикнул хозяйке. - Вели оседлать его. Сейчас же! Я уезжаю.

Элий догнал его и схватил его за руку.

- Не прикасайся ко мне! - закричал Постум. - Не смей! Бенит хотел сделать из меня чудовище вроде Нерона или Элагабала. Так я стану им. Клянусь, я стану. Рим содрогнется. Мир содрогнется. Ты еще узнаешь! Клянусь Юпитером, ты услышишь о моих преступлениях!

Постум замолчал, пораженный клятвой, которую дал. Элий тоже молчал. Медленно разжал пальцы и снял руку с плеча императора. Постум попятился. Потом повернулся и кинулся бежать.

III

Оставшееся до отправки поезда время император провел в гостинице. Сидел у окна и смотрел на улицу. Убивал время. Удивительно, насколько это распространенное занятие - убивать время.

Бродягу Постум заметил возле дверей маленькой таверны. Человек вытащил из кошелька несколько медяков и старательно их пересчитывал. В третий или в четвертый раз. На бутылку явно не хватало. Бродяге было лет сорок, высокий рост в сочетании с болезненной худобой сразу выделяли его из толпы. Грязную тунику и драную шапку бродяга наверняка отыскал на помойке. А вот башмаков не нашел и потому остался бос. Но не это привлекло внимание Постума. Бродяга хромал. При ходьбе он сильно припадал на правую ногу. Решение явилось мгновенно. Постум выглянул в соседнюю комнату - преторианцы играли в "разбойники" и не обращали внимания на подопечного. Постум спустился вниз по наружной лестнице, перешел улицу, подбежал к бродяге и схватил его за руку. Тот хотел вырваться и даже ударить, но увидел пурпурную тогу на мальчишке и так перепугался, что уронил свои медяки на мостовую.

- Чего тебе? - спросил просительно и одновременно раздраженно. - Из-за тебя все сбережения разронял.

- Плюнь на них, - приказал Постум, - получишь золотой. Я устраиваю небольшой спектакль, а ты поможешь его сыграть. Заплачу десять золотых. Или нет, двадцать.

- Двадцать, - повторил бродяга, и губы его сами собой расплылись в блаженной глуповатой улыбке. Потом опомнился. - Рад услужить тебе, Август! - воскликнул он с жаром.

- Отлично. Сейчас пойди и купи себе новую тунику и плащ с капюшоном. Явишься сегодня вечером на платформу перед отходом поезда в Рим. Я тебя встречу. - Постум положил золотой на ладонь бродяги. - И не вздумай меня обмануть. А также помни про двадцать золотых.

- За двадцать золотых я пойду с тобой в Аид, Август.

- Я пока что туда не собираюсь.

Постум побежал назад, в гостиницу. Кто знает, может, ему вновь выпали "шестерки" в игре.

Маленький император в пурпурной тоге расхаживал по платформе взад и вперед. Преторианец следовал за ним на расстоянии трех шагов. Постум не скрывал, что кого-то ждет и при этом очень волнуется. Исполнители, четыре черные тени, перешептывались и делали друг другу знаки. Постум старательно хмурил брови и тер то нос, то щеку, чтобы подавить улыбку. Издали заметил фигуру, закутанную в серый плащ с капюшоном. Человек хромал. Исполнители тоже заметили незнакомца и заволновались, не зная, что предпринять. Постум кинулся к переодетому бродяге, ухватил его за руку и повел за собой.

- Этот человек поедет со мной, - заявил он преторианцу, стоящему у поезда.

- Но как же...

- Без возражений! - Постум ввел хромого в вагон.

Преторианец, что дежурил внутри, приветствовал императора и сделал вид, что не заметил его спутника. В дальнем конце вагона два исполнителя изображали, что заняты каким-то очень важным делом.

В отдельном купе уже был накрыт стол, откупорена бутылка фалерна, расставлены тарелки с мясом и фруктами. Здесь их поджидал Местрий Плутарх. Вид у него был явно недовольный. Императора он приветствовал сдержанно, а на бродягу глянул с презрением. И Постум, и его гость сделали вид, что не заметили недовольной мины учителя. Когда дверь за ними закрылась, бродяга откинул капюшон со лба.

- Здорово вышло. А?! По-моему, они перетрусили. - Бродяга уселся за стол и радостно потер руки. Сам он давно догадался, чью роль играет. - Давненько такого я не едал! - Бродяга наполнил бокал вином, опрокинул разом и тут же засунул себе в рот кусок мяса. - Да благословит тебя Юпитер, Август!

- Вот твои деньги. - Постум положил перед бродягой стопку золотых. Настоящие ауреи с профилем самого Постума на аверсе.

- Клянусь Геркулесом, замечательный десерт! - засмеялся бродяга, пряча монеты в новенький кошелек. - Надо же, такая куча золотых. Нынче все деньги почти бумажные, даже медные редко встретишь, - бродяга хитро подмигнул императору:

- По всей стране исчезла медь, ушла она на пятки,

Велит скорей собрать Бенит нам проводов остатки.

И хватит сделать на века тогда не только стопы,

Но даже голени, бедро и все до самой жопы.

Император расхохотался: от знаменитой статуи Геркулеса, что Бенит решил воздвигнуть на берегу Тибра, так и возвышались на постаменте одни медные стопы, которые в народе давно прозвали "стопами Элия".

- Плутарх, сочини эпиграмму в ответ, - потребовал император, поворачиваясь к учителю.

Плутарх наполнил свой кубок до краев. Задумался.

- Изволь...

Глуп, говорят, Альбион, а Винланд глупее стократно.

В Риме же каждый умен, а прочих умнее Бенит.

Только тогда почему все уезжают в Лондиний?

Верно, бегут потому, что от страха здесь не стоит.

Постум зааплодировал.

- Бениту наверняка уже доложили, что ты усадил меня в поезд, - хихикнул бродяга. - Здорово будет ему досадить, а?!

Постум кивнул.

- Вон, вон, гляди, как забегали, - бродяга ткнул пальцем в окно.

Исполнители в самом деле носились по платформе взад и вперед.

- Хорошо, что ты поехал со мной, приятель, - сказал Постум.

- И я тоже думаю, что хорошо, - отозвался тот.

- Ты не любишь Бенита? - спросил Постум.

- А за что мне его любить? Из-за него я потерял работу.

- А кем ты работал?

- Я? Порядочным человеком.

Вагон мерно покачивался. "Так-так", - стучали колеса на стыках. Мелькали огни сквозь неплотно задернутые занавески.

Император Постум возвращался в Рим.

ЭПИЛОГ

"Послы Тибета прибыли в Рим..."

"Акта диурна", Календы февраля 1985 года1

Он долго плутал. Много лет. Искал пути. Шел не туда. Его не пускали. Возвращался. Прятался. Едва не погиб. Замерзал в снегах, задыхался на горных перевалах. И все же он пришел сюда, в этот край, где горы стерегут небеса, где среди ледников пасутся яки, пощипывая только что выросшую траву.

В феврале здесь уже наступила теплая весна. Зеленели луга, вовсю щебетали птицы. Ночью выпал снег, но тут же растаял под горячими лучами солнца.

Послышался звон колокольчика. По дороге бежал человек. В руках копье. А на копье звенит колокольчик. Его звон и услышал Угей. Почтальон. Звон колокольчика должен отпугивать диких зверей. А копьем почтальон может оборониться. Разбойников в Тибете не так уж и мало. Есть целая область, где живут одни разбойники. За разбой отрубают руку, а культю опускают в кипящее масло, но, случается, на дорогах разбойничают однорукие.

Вид Угея не встревожил почтальона. Бывший телохранитель давно уже стал походить на жителя Тибета: грязная овчинная шуба с длинными рукавами, коня давно заменил вьючный як с можжевеловым кольцом в носу. Як тащит на себе нехитрые пожитки Угея - все, что за годы странствий удалось собрать и сохранить. Свитки. Десятки свитков с записями о виденном.

Угей опустился на каменистую землю, достал из-за пазухи своего спутника. Черный лоскут лежал на ладони неподвижно, будто боялся дышать этим воздухом, которого в любой момент может не хватить.

- М... ст....л... б...ссм...ртн...м...? - спросил лоскут на своем, понятном только Угею языке.

- Почти бессмертными, - отвечал бывший телохранитель и бывший убийца.

- В ч...м б...ссм...рт...? - допытывался черный лоскут.

Угей смотрел на гору Кайлас, что возвышалась над плоскогорьем в одиночестве, как уснувшее на много-много лет божество, и улыбался. Ему казалось, что у него больше нет тела, огромное око смотрит на него и видит его душу.

Угей содрогнулся.

- В ч...м б...ссм...рт...? - повторил лоскут.

- Сберегать жизни...

- Пр..ст... - шепнул лоскут.

- Разве?

Угей стряхнул с рукава шубы заползшего на овчину муравья. Но муравей тут же вновь очутился в ее завитках. Настырный муравей. Нездешний. Угей был уверен, что в первый раз мураш забрался в шубу, когда Угей сделал привал на горном озере, похожем на синий осколок стекла драгоценной чаши. Бывший охранник тогда сидел на камнях, вокруг цвели желтые и синие маки, и Угей подумал, что спас слишком мало жизней и слишком многих убил. Вот тогда муравей и нырнул в овчину. Кто знает, может, это Минуций, обернувшийся муравьишкой, вновь очутился рядом. Нет, Угей не будет его во второй раз убивать. Он посадит его сюда на камешек. Крошечная жизнь взамен другой, отнятой...

На ночлег Угей постучался в хижину, сложенную из камней. На крыше сушился навоз для очага. Хозяева оказались гостеприимными. Ужин был скромен - цампа и масляный чай. Когда хозяева уснули, Угей напоил масляным чаем своего странного друга, и они продолжили беседу о бессмертии.

Теперь Угей знал, что такое бессмертие.

Почти знал.

Конец четвертой книги

ГЛОССАРИЙ

Август - титул правителя Римской Империи.

Авентин - один из семи холмов Рима. На Авентин в знак протеста против засилья патрициев удалились плебеи. Отсюда название Авентинской партии.

Аид - царство мертвых. Подробно описано в "Энеиде" Вергилия.

"Акта диурна" - ежедневные ведомости. Издавались в древности на отбеленной гипсом доске. В романе - центральная газета Империи.

Алеаториум - игорный дом.

Амфитеатр - монументальное сооружение для публичных зрелищ преимущественно эллипсовидной формы.

Амфора - глиняный сосуд с двумя ручками, суживающийся книзу. Служил для хранения жидких и сыпучих тел.

Амфора - мера объема, равна 26,26 л.

Антиганимед - урод. Ганимед - красавец.

Антиной - фаворит императора Адриана. Сохранилось огромное количество его статуй.

Апиций - римский оратор и писатель, автор кулинарной книги. Его имя стало нарицательным именем чревоугодника.

Аполлон Теменит - колоссальная статуя на Палатине.

Аппиева дорога - первая римская мощеная дорога. Проложена при цензоре Аппии Клавдии Слепом между Римом и Капуей, позже доведена до Брундизия.

Архиятер - врач на государственной службе.

Аспазия - знаменитая гетера и вторая жена Перикла. Отличалась умом, красотой и образованностью.

Асс - мелкая монета, равна четверти сестерция.

Атрий - центральное помещение в доме, куда выходили двери всех помещений. Нечто вроде холла, с бассейном в центре.

Аулеум - занавес, напоминающий декорацию. Он не опускался, а поднимался из специальной прорези.

Аурей (золотой) - равен ста сестерциям.

Базилика - здание прямоугольной формы, разделенное рядами колонн на несколько нефов. Предназначалась для судебных заседаний и других публичных собраний.

Байи - курортный город в Кампании, к западу от Неаполя, где обычно отдыхала римская знать.

Бальнеатор - банщик.

Безларник - человек без Ларов, то есть бездомный.

Бестиарий - борец, выступавший на арене в схватках с животными. В романе - дрессировщик зверей.

Библион - по-гречески "книга". Термин использован для замены слова "роман", который первоначально обозначал произведение, написанное не по-латыни.

Булла - амулет, приносящий удачу. Каждый ребенок носил его до 14 - 15 лет.

Варвары - не греки и не римляне, чужеземцы, не причастные к Греко-римской цивилизации.

Веларий - тент над амфитеатром.

Велитры - древний римский город недалеко от Рима.

"Венера Косская" - картина Апеллеса, изображавшая Венеру выходящей из морской воды. Находилась в храме Божественного Цезаря.