мгновенно бросать коня вскачь, разворачиваться... Короче, много чего было
нужно, чтобы в дороге или после окончания боя конь остался цел и не сменил
хозяина. Все это требовало нешуточного упорства. Пепел оказался коньком
понятливым... Если ему понятно объяснять. Варяг умел. И учил Серегу, попутно
школя собственную кобылку. Очень скоро Серега понял, почему варяг взял себе эту
лошадку, а ему отдал Пепла. Жеребец был значительно толковее и спокойнее. Уже
через несколько недель он стал понимать и выполнять голосовые команды и никогда
не устраивал сцен, вроде битья задом и попыток укусить хозяина. Кобылка же -
пыталась. Но с варягом такие номера не проходили. Зато Пепел был добряк, что
для начинающего всадника - плюс, а для боевого коня - минус. Однако к зиме, под
мудрым руководством варяга, удалось внушить жеребцу кое-какие понятия о том,
когда и кого можно и даже должно ошарашить копытом по макушке. Впрочем, если у
Духарева и возникала мысль, что после приобретения лошадей занятия его сведутся
к одной верховой езде, то он быстро убедился в ее ошибочности. Уроки,
преподаваемые варягом, были интенсивны и разнообразны. И их в равной мере
нельзя было назвать ни приятными, ни спокойными. Единственное исключение -
строительство конюшни.
ЯСНОВИДЕНИЯ
Духарев зажмурился и, стараясь не дышать, втянул содержимое фляжки. Вкус был не
лучше. Хуже. Вяжущее, как неспелая хурма, и жгучее, как чилийский перец. Серегу
аж передернуло.
Духарев.
плевать! - рыкнул он грозно, увидев, что Серега собирается сплюнуть. - Давай
полезай на ветку, сядь туда, в развилку, и смотри в воду.
собственной ловкостью, до развилки, сел верхом.
Под ним была ровная черная вода с зелеными рисками ила.
деревяшка, как поскрипывает кожа. По звуку он чувствовал расстояние и
направление так хорошо, что мог бы навскидку, с разворота послать стрелу... От
которой наставник, впрочем, увернулся бы.
Над ухом раздалось ликующее зудение комара. Скоро слетится целая орава. На
прощальный осенний пир. Серега не обращал на комаров внимания. Его всерьез
прикололо, что лесные звуки как будто стали намного отчетливей. Ну точно! Это
началось, когда уходил Рёрех, только Духареву тогда это показалось
естественным. Оказывается, не совсем. Раньше такого не было. Чтобы он различал
каждый насекомий цвирк, шелест каждого куста... Нет, такого с ним точно не
было. То ли он вдруг страшно окрутел, то ли дело в варяговом зелье. Последнее
более вероятно.
вспомнил!) Нет, родители - это вряд ли. Папаша думает только о марках и
конкурентах-филателистах, а мать шляется со своими онанистами-евангелистами и
учит, как Бога любить. По-американски. Нет, хорошо, что Серега - поздний
ребенок и нет у него младших сестер-братьев. С такими-то родителями. Хотя, в
сущности, их ли это вина? Не поперли бы папку с работы и не превратилось бы
хобби в призвание. И не дал бы он маме в это говно влезть..."
самокритично.
конечно, не увидел ничего. А потом поверхность воды вроде как поплыла вверх
("Или это я падаю?" -успел подумать Серега.), встала у ног, под самой
развилкой, и он увидел. Четко. Как на экране монитора. Сразу обоих. Сладу и
Мыша. В лавочке. Серега подумал, что надо бы удивиться, но почему-то не
удивился. Только смотрел, как Мыш, сосредоточенно, высунув кончик языка, шьет
что-то кожаное, а Слада перебирает крупу на струганом столе и, кажется, что-то
напевает. Но звука не было. У Сладиных босых ног вертелся пятнистый щен
размером с крупную крысу и примерно такого же вида и цвета.
Захотелось сгрести обоих, расцеловать Сладу, потискать Мыша... Захотелось
спрыгнуть с ветки... туда. Только Серега не мог. Ног не чувствовал. И еще
вертелась где-то на задворках сознания мыслишка, что туда прыгать - нельзя.
повернулась, захотел заглянуть ей в глаза... И она повернулась к нему. Или он
сам как-то ухитрился... Ее нежное лицо вдруг стало совсем близко, черные
загнутые ресницы почти касались Серегиных бровей, он видел каждый волосок...
Сладой пропали. Вместо них появился завернутый в меха мужик примерно Серегиных
лет, который лежал на спине, на какой-то деревянной решетке. Кожа у лежащего
была очень бледная - до подбородка. От подбородка до переносицы - загорелая до
черноты, а выше - снова бледная. Этого человека Духарев точно видел в первый
раз в жизни. Мгновением позже лежащего заслонила чья-то спина, а еще через
секунду хозяин этой спины обернулся... и встретился взглядом с Духаревым. В
какой-то миг Сереге показалось, что этот человек тоже его видит. Наверное, так
и было, потому что тот мотнул головой, словно отгоняя наваждение-Серегина
голова моталась из стороны в сторону, потому что Рёрех методично лупил его по
морде; слева, справа, слева, справа...
замерла.
него была, мягко говоря, озабоченная. Это у Рёреха, который даже из трясины
вытаскивал Серегу в последний момент и с ехидной усмешечкой.
варяга.
разлегся!
песке.
Духарев не видит этих самых "других теней".
радости. Оно, конечно, воин должен стойко переносить боль, но совсем не
обязательно при этом быть мазохистом.
заглянул в зрачки.
затылок и вдавил железный палец Сереге в лоб. Чуть повыше бровей. Боль, только
что бывшая просто нестерпимой, превысила всякие пределы - Серега не удержался,
застонал. Но вырваться и не пытался. И правильно. Достигнув максимума, боль
внезапно исчезла. Совсем. Обратилась в звенящую пустоту.
проголодался.
же самом месте, но уже ночью, безлунной и безветренной. Серега сидел и глядел,
а Рёрех стоял над ним, держа в руке факел. А третий, последний раз - уже зимой
и опять там же, над омутом, но на сей раз Духареву пришлось изрядно
потрудиться, чтобы прорубить лед, и сидел он уже не на ветке, а на толстом
войлоке.
незнакомого человека, уже не завернутого в меха, а нормально (по-местному)
одетого, с заметным усилием ворочающего большое и, вероятно, тяжелое весло. Еще
Серега видел какую-то молодую женщину, очень сердитую и тоже незнакомую. Прочие
образы были совсем смутными, особенно - по третьему разу. Хотя именно к
третьему "глядению" Рёрех поставил Сереге совершенно конкретную задачу. Думать,
за каким таким хреном он, Духарев, явился сюда из мира духов или из какого там
он мира явился...
уже раз триста задавал его себе. Особенно когда от перегрузки или еще по какой
Гюго Виктор
Свержин Владимир
Круз Андрей
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий