Чтение 31–й страницы книги ~Из Америки

Очевидно, наш пленник был знаком с этой идиомой.

- А что тебе приказали с нами сделать, не припомнишь? - ласково поинтересовался я.

- Если вы что-то знаете о деталях Проекта, то применить спецсостав "си", по четыре десятых под язык, - пробормотал Брант, - а если нет, то спецсостав "эф", по... не помню, у меня было записано...

- Понятно, - протянул я.

Действительно, ошибиться трудно. Или смерть "от сердечного приступа", или... Думаю, состав "эф" призван отшибить нам память и соображение, наподобие российского "кистеня".

- Так что с ним делать? - нетерпеливо поинтересовался Андрей.

- Мм... Стул у нас деревянный? Вот так и оставим, - решил я. - Думаю, мистер Брант сумеет его разломать часа через четыре... Добротная мебель. Все улики берем с собой. Ключи от машины где?

- Вот, - позвенел ими Андрей. - Экспроприированы

- Отлично. - Я встал и потянулся. - Поехали.

- Как? - всполошилась Кейт. - Вы хотите их прямо так и оставить? - Она указала на валяющиеся в живописном беспорядке трупы.

Я бросил на нее мрачный взгляд, потом решил, что она права

- Да, нехорошо получается, - согласился я и, подойдя по очереди к каждому, прочитал молитвы.

Глава 23

"ВАШИНГТОН ПОСТ",

29 сентября 1979 года

Завершается поездка президента Форда по стране. Ceгодня президент должен посетить Атланту, откуда вечером он вылетит в Вашингтон, чтобы завтра принять участие в церемонии возложения цветов к мемориалу Павшим Солдатам. Предполагается, что после церемонии президент произнесет речь, в которой изложит принципы военной политики своей администрации - вопрос, решение которого под разными предлогами откладывалось давно, и служит источником беспокойства самых разных кругов, от близких к Пентагону "ястребов" до ультра-пацифистских радикал-популяров..."

Вашингтон, округ Колумбия,

ночь с 28 на 29 сентября 1979 года, пятница - суббота.

Кейтлин Тернер

Я до сих пор не могла прийти в себя. Меня трясло, словно в лихорадке, а когда я попыталась привести себя в порядок, то едва не прищемила палец захлопнувшейся косметичкой.

Подумать только! Анджей, этот милый, чуть застенчивый паренек со своими шуточками, которому я вообще вначале дала на два года меньше, чем на самом деле, за пару секунд расправился с четырьмя головорезами из Комитета и вел себя после этого так, словно ему это - раз плюнуть.

Просто кошмар какой-то. Я припомнила все страшные истории, которые рассказывали про сибирских егерей после Аляски. Тогда я считала, что все эти ужасы - обычный треп проигравших вояк, которые сочиняют небылицы исключительно для того, чтобы оправдать собственное поражение. Теперь же, повидав одного из этих егерей в деле, я решила, что истории эти, наоборот, сильно преуменьшены

- Куда поедем? - спросила я с истерическим спокойствием.

- Думаю, вначале в гостиницу, - ответил Щербаков. - Заберем наши вещи. Потом к вам.

- Опять решили ночевать на кухне? - попыталась пошутить я.

Щербаков шутки не принял.

- Если нас один раз ждали в отеле, то могут дождаться и во второй, - ответил он. - Сейчас нас попросту недооценили.

- Ладно, - покорно согласилась я. - Потом ко мне. Переночуете, а утром пойдем в полицию.

К моему изумлению, оба русских расхохотались.

- В какую полицию, Кейт? - ласково поинтересовался Заброцкий.

- В нашу! В вашингтонскую! - отрезала я. - В конце концов, на нас совершено нападение.

- Простите, мадемуазель, - перебил меня Щербаков, - по-моему, вы еще не оправились от потрясения

- Это вы к тому, что я... как это у вас... лика не завязываю?

- Лыка не вяжете? - понял Заброцкий. - Нет, просто вы не привыкли к подобным фортелям.

Ну просто здорово' Можно подумать, у них в России каждый день на полицейских нападают бандиты, переодетые агентами охранки.

- И что прикажете делать? - поинтересовалась я.

- Думаю, как только наш пленник освободится, - ответил Щербаков, - на нас начнется крупномасштабная охота.

Я помотала головой, пытаясь разогнать наплывающий туман.

- Если Комитет готов был пойти на убийство, чтобы заткнуть нам рты, - пояснил Заброцкий, - то ничто другое их не остановит. Нас будут выслеживать, искать и находить.

Логично, черт побери! Главное, никуда не денешься. Никто не станет разбираться, что Кейтлин Тернер приставили к этим русским в качестве шпика и переводчика - сгребут вместе, вместе и пристрелят. Или отравят. Здорово-то как!

- Так что я, - Заброцкий азартно потер руки, - предлагаю уйти в подполье.

- Это начинает походить на бульварный роман, - брезгливо прокомментировал Щербаков. - Лично я бы предпочел отсидеться в посольстве, но, во-первых, едва ли мы протащим с собой офицера Тернер, а во-вторых...

Тут они с Заброцким перешли на французский, и я выключилась из беседы минуты на две.

- И сколько, по-вашему, у нас времени? - поинтересовался вдруг Анджей на более понятном русском.

- Если эти типы, - Щербаков указал подбородком на дверь, за которой скулил и топотал ножками стула капитан Брант, - пошли на подобный маскарад, они не могли не учитывать шанса, что обман вскроется. Кейт, вы лучше знаете здешние процедуры - как, по-вашему, за какой срок мистер Брант переселится в каталажку?

- Ну, - я замялась, - заявление, ордер... к понедельнику, пожалуй.

- Значит, до понедельника, - пожал плечами Щербаков. - Это если мы достаточно их напугали. Тогда они нарушат все планы, но успеют, покуда все их делишки не всплыли.

- О чем это вы? - Я просто переставала понимать, о чем эти двое болтают.

- По-нашему выходит, - любезно объяснил Заброцкий, - что в Арлингтонской лаборатории, которую вы нам показывали, ведутся какие-то очень секретные разработки. Такие секретные, что всех, проявивших к ним интерес, завозят на конспиративную квартиру и поят спецраствором "си".

- Вы хотите сказать, - я уже давно догадалась, что он хочет сказать, но верить в это отчаянно не хотела, - что вся эта кутерьма из-за вашего нелепого расследования?

- Не такое оно и нелепое, - резонно возразил Щербаков, - если мы добились настолько впечатляющих результатов.

Русский агент посмотрел на часы.

- Еще десяти нет, - сообщил он. - Давайте поторопимся, у меня есть одна идея, которую стоит осуществить не позднее одиннадцати.

Если бы мы ехали на моей малолитражке, то, конечно, не успели бы, но господа из МММ оставили нам свой "Форд".

Даже два, но забрать оба было никак невозможно - ключи от второго остались у Бранта на столе, а подниматься за ними обратно мы не стали. Да и на кой черт нам две машины?

Ко мне домой мы приехали даже быстрее, чем хотел Щербаков. В багажнике "Форда" лежали поспешно сложенные чемоданы. Каким взглядом одарил меня мистер Миттбауэр из "Саншайн Инн", когда мои русские выселялись, передать не могу!

- А не угонят машину-то? - забеспокоился Заброцкий, когда мы вылезли. - Вы так старательно оборонялись...

- Не успеют, - авторитетно заявил Щербаков. - Мы тут надолго не задержимся.

Просто ничего не понимаю.

- Тогда зачем мы сюда явились? - поинтересовалась я, отпирая дверь.

- Во-первых, забрать ваши вещи, - резонно заметил Щербаков. - Вы же не станете скрываться от коллег в своем лучшем платье.

- Бывшем лучшем платье, - мрачно поправила я. Черт, мало того, что на нем пыли осело в этой, с позволения сказать, конспиративной квартире - я, кажется, рукав порвала! Ну что за невезение мне с этими русскими!

- Пусть так, - миролюбиво согласился агент. - А во-вторых, стоит отсюда позвонить.

- Кому? - Пропустив Заброцкого вперед, я захлопнула двери и методично принялась запирать их изнутри.

- Сенатору Аттенборо, кому же еще? - удивился Щербаков.

Час от часу не слаще.

- Зачем? - взвыла я.

- Приказ о нашем задержании отдал некий мистер Эберхарт, - пояснил Щербаков. - Тот же, что стоит с сенатором на снимке в кабинете и чьи визитки Андрей нашел в бумажнике своего шпика. На мой взгляд, многовато совпадений. Я хочу узнать, насколько в курсе событий сам сенатор.

- И вообще - пусть он нервничает! - с энтузиазмом поддержал Заброцкий. - Не нам одним!

- Да вы с ума посходили! - вспылила я. - Не буду я никуда звонить!

- Екатерина Ивановна, - убеждающе произнес Щербаков. - Вы единственная среди нас чисто говорите по-английски.

- Не буду! - упрямо повторила я.

Заброцкий повернулся ко мне, решительно отстранив своего старшего коллегу плечом.

- Кейт! - умоляюще выговорил он. - Я вас очень прошу. Это правда нужно.

Я гневно глянула на него... и осеклась. Анджей очень внимательно смотрел на меня. Не на лицо, не на фигуру, не на должность. На меня И ему было вовсе не все равно, что я думаю и что я чувствую. Щербаков хотел меня уговорить, а Заброцкий - убедить.

- Черт с вами! - рявкнула я, досадуя на свою минутную слабость. - Позвоню!

Я рванула телефонную трубку с такой силой, что чуть не оборвала провод.

- Спокойно, Кейт, - сказал Щербаков. - Набираете номер, если, паче чаяния, подходит сенатор, бросаете трубку.

Я подарила ему очередной взгляд из серии "умри на месте" и крутанула диск телефона.

- Халло? Приемная сенатора Аттенборо? Соедините меня с сенатором.

- По какому вопросу?

"Дура ты набитая", - хотела я крикнуть секретарше. Сначала спрашивают: "Кто звонит?", а уж потом "Зачем?"

- Передайте, что звонят от полковника Бранта, - заявила я, зажмурившись. - По поводу тех двоих.

Голос на том конце провода изменился словно по волшебству.

- Знаете, господина сенатора нет на месте.

- А где он?

- А он, как всегда, отбыл в свой загородный дом, в Манассас. Но просил сообщить ему немедля, как только что-то станет известно. Его телефон...

- Спасибо, мы знаем, - отрезала я и положила трубку Русские вопросительно уставились на меня.

- В приемной его уже нет, но он просил сообщить, как только будут сведения, - сказала я.

- А где он? - полюбопытствовал Анджей.

- В своем доме в Манассасе. Это миль сорок от Капитолия.

- Значит, часах в полутора. - Щербакову, похоже, не давали покоя лавры Эйнштейна, и он перевел расстояние во время.

- Торопиться некуда, - сказал Анджей. - Подъедем часам к двум-трем ночи и...

- Ну что вы, Андрей? - возразил Щербаков. - Разве можно врываться к человеку, да еще сенатору, в три часа ночи? В десять - еще куда ни шло, но никак уж не позже полуночи.

Заброцкий удивленно уставился на него и пожал плечами.

- По-моему, глухой ночью проще, - сказал он. - А в принципе, мне все равно. Хоть среди бела дня.

Слушая этот разговор, я начала потихоньку раздумывать, кто из нас сошел с ума - я или эти двое.

- Постойте! - не выдержала я. - Вы что, серьезно собрались явиться ночью домой к сенатору Аттенборо, чтобы задать ему пару вопросов?

- Да, - подтвердил Щербаков. - А что вас так удивляет?

- Но ведь там будет охрана!

- Ну и что?

- Какая охрана? - переспросил одновременно с ним ухмыляющийся Заброцкий. От этой его ухмылочки меня передернуло. Сразу вспомнились его палаческие ужимки, от которых бедняга Брант трясся осиновым листом. А только что был такой милый парень...

- Вы что, собираетесь...

- Ну что вы! - Щербаков подозрительно покосился на Заброцкого. - Мы же не бомбисты какие-нибудь. Мы спокойно зайдем, зададим наши вопросы и так же спокойно уйдем. В конце концов, один раз мы уже имели с ним беседу.

Ага, и это вам сошло с рук? Положительно, эти русские все чокнутые. И то сказать, разве может нормальный человек выжить в Сибири?

- Кстати, Кейт, - спросил вдруг Анджей, - у вас случайно японского кухонного набора нет?

- Что? - не поняла я.

- Японский набор кухонных ножей, - пояснил Заброцкий. - Такие, знаете, симпатичные ножики. Штук двадцать. Бездна восторга для любой хозяйки.

- Н-нет. А зачем они вам?

Заброцкий удивленно посмотрел на меня.

- Вилла. Ночь, - начал он с видом человека, объясняющего ребенку, почему луна на небе круглая и не падает. - В парк вокруг дома выпускают собак. Минимум три, максимум семь - берем пять. В моем швейцарском перочинном много чего полезного, но против ротвейлеров с ним выходить как-то бледновато. Ладно, пойду посмотрю, может, на вашей кухне найдется что-нибудь подходящее.

- С чего вы взяли, что там будут собаки? - чуть не взвыла я.

Заброцкий замер в дверях кухни.

- Я видел сенатора, - сказал он на своем резаном английском. - Видел его кабинет. Он дурак, Значит, и загородный дом у него стандартный - большой, в английском стиле. Вокруг дома парк, вокруг парка - ограда. Ночью в парк выпускают собак.

С этими словам он скрылся на кухне, откуда вскоре донесся грохот выдвигаемых ящиков.

Несколько секунд я тупо взирала на опустевший дверной проем, затем перевела взгляд на Щербакова.

- Вообще-то Андрей иногда чересчур прямолинеен, - признал Щербаков. - Но в данном случае он скорее всего прав.

Мне страшно захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.

- Но ведь там будет сигнализация.

- Да ну, - донесся из кухни голос Заброцкого. - Это же не ракетная база. Спорим на пять долларов, что эту сигнализацию я за десять минут расковыряю?

Это было уже слишком. Я вскочила и бросилась на кухню. Заброцкий, распахнув настежь дверцу холодильника, изучал содержимое нижней полки - полный, ничем не нарушенный вакуум.

- Консервов у вас, я так понимаю, тоже нет? - жалобно поинтересовался он.

- Да что вы себе вообще позволяете? - заорала я на него. - Явились тут, впутали меня черт знает во что, да еще в моей квартире все вверх дном переворачивают. Вы хоть на секунду задумываетесь о том, что вы делаете?

- Мы, - глазом не моргнув, ответил Анджей, - делаем свою работу. Так же, как и вы свою.

Я посмотрела на этого милого паренька с внешностью студента и выучкой профессионального киллера, вздохнула и присела на корточки рядом с ним.

- Так за каким чертом вам понадобились консервы?

- Я их есть буду, - ответил нимало не смущенный Заброцкий. - Когда найду.

- Не найдете, - простонала я, присаживаясь на край стола. - Доставайте яичный порошок и зовите своего босса, пусть готовит.

- Вообще-то он мне не начальник, - с обидой произнес Анджей, поднимаясь с колен. - Я у него во временном подчинении, это другое дело. А где у вас порошок, я забыл?

- Не надо, я сама достану. - Я попыталась дотянуться до полки, но не смогла - в прошлый раз так далеко упихнула, что самой неловко. Заброцкий сунулся было помогать, я отстранила его, шагнула на табурет, ухватила злокозненный пакет за угол, и туг табуретка решила показать норов. И взбрыкнула ногой.

Томительную секунду я изображала родео на табуретке, а потом ухнула вниз, успев подумать только, что на тот свет прибуду в виде омлета из порошковых яиц. Однако удара об пол не последовало. Меня подхватило, как в балете, аккуратно поставило на пол и отобрало пакет.

- Ну что же вы, Кейт, - укорил меня Анджей. - Я бы достал, чес-слово!

Левой рукой он все еще держал меня за талию. Рука была горячая, точно грелка. Я с ужасом ощутила, как меня начинает трясти. От напряжения, от облегчения, от... черт его разберет, отчего, но я стояла перед этим парнем, онемев и окаменев, и только тепло его ладони снимало этот знобкий паралич.

- Да что с вами? - забеспокоился Заброцкий. Вот же скотина бесчувственная! Плохо мне, понимаешь, нет?

- Садитесь, - Анджей решительно развернул меня спиной и так надавил на плечи, что у меня коленки подкосились, и я совсем не грациозно плюхнулась на проклятую табуретку. Горячие руки аккуратно и мягко принялись массировать мне плечи.

Я хотела сказать, что нашла в Андрее неожиданный талант, но язык меня не слушался. Откуда-то из-под ложечки - нет, ниже, определенно ниже - накатывали жаркие волны, отнимавшие всякое соображение. Да что это со мной? Слава богу, не девочка уже, но никогда... Впрочем, убить меня тоже никогда не пытались. Это все посттравматический шок. Держись, Кейт, держись, нечего гормонам поддаваться. Даже если хочется поддаться и не сдерживать эти волны, а пропустить через себя и растаять от их жара, как тают плечи...

- Господа, вы не заснули там? - донесся из комнаты голос Щербакова. - А то смешно - мы четыре часа как из ресторана, а я есть хочу зверски.

Анджей отдернул руки, точно обжегшись.

- С...пасибо, - выдавила я. - Очень... помогло.

- А консервов у вас точно нет? - спросил Заброцкий, явно чтобы сменить тему.

- Нет, - отрезала я, поднимаясь. В голове кружилось что-то мутно-розовое.

- Жалко, - вздохнул Анджей. - А я бы из крышек сюрикэн нарезал.

- Кого? - изумилась я. Слово было определенно нерусское.

- Сюрикэн, - повторил Заброцкий. - Метательные звездочки. Японцы их придумали вместо метательных ножей.

Нет, я все-таки прирожденная неудачница. У всех парни как парни, а как мне, так достался маньяк-оружейник.