Чтение 31–й страницы книги ~Тютюнин против ЦРУ~

В половине шестого, как и договаривались, Сергей вышел во двор "Втормехпошива" и увидел там синий "форд-фокус", возле которого стоял улыбающийся "внук" старушки Розенфельд.

- Билеты достал? - спросил Тютюнин, чтобы не молчать.

- Да, конечно, - сказал "внук". - Мы можем ехать.

- Ладно. Только я сзади сяду.

- Как вам будет угодно. - "Внук" улыбнулся еще шире и распахнул перед пассажиром дверку.

Тютюнин забрался в салон и с удовольствием покачался на мягком кресле. В иностранной машине, если не считать автобусы "икарус", он сидел впервые.

- Тебя как зовут? - поинтересовался Сергей, когда "внук" завел двигатель.

- Зовите меня Гошей! - сказал тот.

- Очень приятно, Гоша. Давай к трамвайной остановке "Бобрино". Знаешь такую?

- Да. Этот район мне знаком.

Они выехали со двора, и машина резво помчалась по улицам. Сергей даже немного струхнул от манеры вождения Гоши. Однако тот знал свое дело, и скоро, безо всяких потерь, они добрались до трамвайной остановки, где их уже поджидал Окуркин.

У его ног стоял большой рюкзак, в котором, видимо, находился добытый электромотор.

- Нужно открыть багажник... - сказал Тютюнин.

- Зачем? - спросил "внук" несколько напряженно.

- У Лехи с собой рюкзак.

- А... ну конечно, - с облегчением улыбнулся водитель и вышел из машины.

Серега с помощью электрической кнопочки открыл окно и, высунувшись, с важным видом заметил:

- Ну, чего пялишься, рабочий класс? Сдавай железо в багажник!

- Толковая тачка! - завистливо проговорил Окуркин и со вздохом добавил: - Далеко не "запорожец"... А как водилу-то зовут?

- Гошей, - ответил Сергей.

- Ага. Ну-ка, Гошка, помоги мне рюкзачок передвинуть, а то одному тяжело.

- Конечно! - с готовностью отозвался "внук". Он подскочил к Лехе и, схватившись за лямки рюкзака, попытался его поднять, однако это ему не удалось.

- Не спеши, парень, - сказал ему Окуркин. - Тут сто пятьдесят кило. С наскоку не возьмешь.

- И... что же в этом бэге? - удивился "внук".

- В бэге, Гоша, валюта всех времен и народов - медная обмотка электродвигателя. Правда, вместе с чугунным корпусом. Потому и тяжело.

- И где же вы его взяли?

- Ну не украл, конечно. Вынес с родного завода... Ладно, Гоша, хватайся, и потащили...

Удобно откинувшись на сиденье, Тютюнин через зеркало заднего вида наблюдал за погрузкой неподъемного рюкзака. При этом было видно, что Окуркин откровенно халтурил, взваливая основную работу на Гошу.

Наконец мотор оказался в багажнике, отчего машина заметно просела.

Вспотевший водитель вернулся за руль, а Окуркин устроился рядом с Сергеем.

- Толковая тачка! - повторил он, пытаясь ногтем проковырять обивку сиденья. - Куда поедем, шеф?

- На выставочный комплекс, - ответил "внук", трогаясь с места.

- Ну поехали! Это тачка американская?

- Американская, - осторожно ответил "внук". - А что?

- Ничего. Рули давай, - сказал Леха и заинтересовался дверной ручкой.

Пока они ехали, он несколько раз кивал на свою дверь и подмигивал Тютюнину. Тот тоже подмигивал в ответ, думая, что Леха восторгается автомобилем.

Наконец они прибыли к выставочному центру.

Пока Гоша искал место для парковки, довольный Леха продемонстрировал Тютюнин открученную дверную ручку.

- Это ты зачем? - строго спросил Сергей.

- А ты вторую не скрутил, что ли? - удивился Леха. - Я ж тебе моргал - мол, скручивай вторую. А ты... Эх... - Окуркин спрятал добычу в карман и неодобрительно покачал головой. - Сейчас бы пара была, я б их на свой "запорожец" приделал, а если б не подошли, мы бы их продали.

Гоша быстро справился с парковкой и вернулся к Лехе с Сергеем.

- Нам в пятьдесят шестой павильон, - сказал он.

- Ну пошли, - согласился Тютюнин.

- Подождите, парни, - вмешался Окуркин. - Так же нельзя. Мы же на отдыхе.

- А что вы, Алексей, предлагаете? - спросил Гоша.

- Ну чего - пивка давайте возьмем. Еще я шашлычка бы съел, ну и вообще... Угостишь приятелей, Гоша?

- Конечно, - обрадовался "внук", поскольку его целью было установить с "объектами" доверительные отношения.

Они разместились под небольшим навесом, сделали заказ, и смуглые торговцы быстро натаскали им пересушенного мяса и теплого, как вода из летней лужи, "холодного пива".

- Хорошая у тебя машина, Гоша, - слегка захмелев от бесплатного угощения, начал Леха. - Американская...

Гоша кивнул, старательно разжевывая бараньи жилы.

- А вот у меня - "запорожец", - с каким-то остервенением произнес Окуркин и, вздохнув, добавил: - Многие даже дразнятся. Говорят - "хохломобиль"... А он ведь, Гоша, он ведь лучше этого твоего лакированного американского дерьма...

- Почему? - заинтересованно спросил "внук".

- Потому что все американцы не умеют читать, - ответил Окуркин и стал подчищать салат из вялой капусты.

- Это не так. Американцы умеют читать, - решительно возразил Гоша и, устав бороться с бараньими жилами, выплюнул их в салфетку.

- А я говорю - не умеют. Это в газете написано было, - упрямо гнул свою линию Окуркин. - А еще они носят трусы цвета своего флага...

Открыв рот для возражения, Гоша его вовремя закрыл, вспомнив, что на нем действительно трусы из родного звездно-полосатого.

- Вот мы здесь все втроем нормальные люди, - отпив теплого пива, продолжал Окуркин. - И трусы у нас - нор-рмальные. Пожалуйста...

Окуркин резко встал и, предоставляя доказательства, спустил штаны.

- Вот! Васильки в поле! Национальная расцветка! - громко объявил он, заставляя оборачиваться прохожих.

Смуглые владельцы кафе молча взирали на представление, не зная, что предпринять, а нетрезвая дама за дальним столиком радостно захихикала.

- Ну-ка прекрати, - вмешался Тютюнин. Окуркин пожал плечами и надел штаны, однако процесс дознания не оставил.

- Вот, давай теперь посмотрим, какого цвета твои трусы. Гоша, - предложил он.

- Леха, не приставай к человеку, - заступился за "внука" Тютюнин.

- А я не пристаю. Просто покажи хотя бы резинку, Гоша. Только поясок, - настаивал Леха, однако "внук" ничего не отвечал и пребывал в полной растерянности. Еще никогда агент Смит не был так близок к провалу.

То ли от жары, то ли от внезапных потрясений перед его глазами плыли разноцветные круги, которые превращались в красные физиономии Лехи Окуркина и все множились, множились, заполняя собой окружающее пространство.

Заметив, что с Гошей не все в порядке, Тютюнин, чтобы сдержать неугомонного Леху, со всей силы лягнул того ногой под столом. Удар получился хороший, но пришелся он точно в голень Смиту.

Берк вздрогнул, но сдержал стон, решив не доставлять удовольствия этим русским. Что ж, они его переиграли и разыграли, как дурачка, однако он умрет молча. Не проронив ни слова.

Леха продолжал орать про трусы, Сергей Тютюнин лягнул его еще раз и снова попал Смиту в то же самое место. От резкой боли Берк начал терять сознание и сползать под стол.

"Отлично спланировано, - думал он краешком угасавшего сознания. - Под столом они накинут мне на шею удавку - и все..."

- Гоша... Гоша... - доносилось откуда-то издалека. Потом на лицо полилось что-то тепло и липкое. "Это кровь", - решил Смит.

- Гоша, очнись! Гоша! - не отставал от него Тютюнин, хлопая по щекам и щедро поливая голову "внука" теплым пивом.

- Пусть покажет трусы! Какие у него трусы! - не унимался одуревший от пива и жары Леха.

- Заткнись ты, не видишь, что ли, парню плохо! - крикнул Тютюнин. Окуркин, тупо посмотрев на распластавшегося в пивной луже Гошу, понял, что нужно что-то предпринимать. Он медленно повернулся и, поймав на себе взгляд смуглого владельца кафе, с угрожающей интонацией произнес:

- А какого цвета твои трусы? М-м?

- Эта... Не нада... - сказал владелец, медленно отступая.

- Покаж трусы, мор-рда! - прорычал Окуркин и, реагируя на движение жертвы, поднялся со стула.

- А-а-а! - заголосил тот и выскочил из павильона. Второй его товарищ, а следом за ним и кухонный рабочий также быстро покинули кафе и, отбежав к небольшому фонтану, притаились за стрижеными кустиками.

Леха решил использовать эту ситуацию. Он подошел к холодильнику, открыл его и окинул содержимое хозяйским взглядом.

- Воды неси! - потребовал Тютюнин, видя, что Гоша стал приходить в себя.

- Тут тока пиво... - сказал Леха.

- Ну неси пиво! У парня солнечный удар - его поливать надо!

И они стали поливать.

Вскоре лечение принесло успех и Гошу удалось посадить на стул.

- Пей, Гоша, нужно восстанавливать силы, - приказал Тютюнин, и Смит, не желая, чтобы его снова начали избивать, стал послушно принимать дозу за дозой.

Когда пиво заполнило весь предоставленный объем, троица с трудом поднялась со стульев и, держась друг за друга, выбралась под палящее солнце.

В какой-то момент жаркое солнце и неограниченное количество пива сделали свое дело, и вся троица завалилась на асфальт, а пришла в себя только в тени тюремных стен - в местном отделении милиции.

Сидевший к "обезьяннику" боком милицейский сержант также изнывал от жаркой погоды, однако продолжал выполнять свой служебный долг, безо всякого вдохновения составляя протокол задержания.

- "... Двое алкоголиков тащили под руки обоссанного гражданина..." - прочитал он, пытаясь на слух опробовать складность записанной мысли.

- Во... вообще-то мы его пивом полили... - заметил из-за решетки Тютюнин, и сержант, даже не посмотрев в его сторону, внес в протокол исправления: "обоссанного пивом гражданина".

Затем посмотрел в окно и крикнул:

- Жмуров! Может, пристрелим этих придурков, а? Сил моих нет этот протокол составлять... Жарко...

- А куда их потом девать? - отозвался невидимый Жмуров. - Их же выносить придется и эта... закапывать.

- Правда твоя, Жмуров, - вздохнул сержант. - Закапывать придется...

Посмотрев наконец на троицу задержанных, сержант прикинул их состояние. Двое выглядели удовлетворительно и, пожалуй, удержатся на ногах, если заставить их подняться. А вот третий... Третий был совсем плох.

- Жмуров! - позвал сержант. - А ты когда-нибудь протоколы составлял?

- Никогда, - поняв, куда дует ветер, ответил Жмуров. - Я и буквы-то русские не все знаю. Только латынь немного.

Сержант ничего не сказал и опустился на стул.

По полу побежал таракан, и это привлекло внимание милиционера. Видимо, насекомый тоже изнывал от жары, потому что двигался очень медленно.

Сержант набрал в легкие воздуха и плюнул.

Получился недолет, таракан забеспокоился.

Сержант взял поправку и плюнул снова. На этот раз получилось куда лучше, однако таракан снова избежал гибели и, преследуемый целой серией плевков, успел завернуть за угол.

Сержанту стало скучно. Он порылся в карманах, поиграл спичечным коробком, а затем спросил:

- Жмуров, а в чем смысл жизни?

- Это сложный вопрос. Так сразу не ответишь... Сержант покачал головой. Затем посмотрел на задержанных и резко скомандовал:

- Встать!

Тютюнин и Окуркин быстро поднялись, а Гоша только дернулся, но друзья помогли ему и прислонили к стенке.

- Так, - одобрительно кивнув, произнес сержант. - Ходить можете?

- Пока... можем, - осторожно, за всех ответил Тютюнин.

- Тогда так. Сейчас я вас выпускаю и жду пять минут. Потом выхожу на улицу с табельным оружием и, если еще вижу ваши морды, открываю огонь на поражение. Согласны?

- Так точно, - сказал Сергей.

- Йес, сэр... - пролепетал Гоша.

- Отлично.

Дверца "обезьянника" открылась, и получившие свободу узники поспешили к выходу. Даже Гоша, и тот обрел способность ходить.

Сержант проводил их до двери, вернулся к своему столу и разорвал недописанный протокол. Потом прошел в соседнюю комнату и, приблизившись к клетке с попугаем, угрюмо на него уставился.

- Ты чего? - спросила птица.

- А ничего! - зло ответил сержант. - Сука ты. Жмуров, и толку от тебя никакого...

Справедливо решив не испытывать терпение милиции, Сергей. Леха и Гоша бегом покинули территорию выставочного комплекса и уже за воротами прислонились к забору отдохнуть.

- Ой плохо мне! - признался Окуркин. - Не мой сегодня день.

- Это тебя, Леха... халява подвела... - тяжело дыша, пояснил Тютюнин. - А если наши жены узнают, то...

- То пиши пропало, - согласился Леха.

- Почему? - спросил окончательно пришедший в себя Гоша.

- Потому что всю морду изобьют и еще на завтра останется.

- А я слышал, что в России мужья бьют жен, а не наоборот.

- Рассея, она большая. Где-то мужики бьют баб, а где-то бабы - мужиков... - заметил Окуркин, потом спросил: - А ты чего это говоришь "в России"? Ты чего, не наш, что ли?

- Да это я просто так сказал... - пробормотал Гоша и поспешил сменить тему разговора. - А давайте лучше я вам помогу... Вам и себе тоже.

С этими словами он достал из кармана стоявшего колом пиджака баночку с пилюлями и предложил приятелям.

- Гошка, уж не хочешь ли ты нас потравить? - усмехнулся Леха.

- Нет. Это таблетки от похмелья. Нужно принять две штуки, и через пятнадцать минут мы будем в норме, а я смогу даже машину вести.

Леха и Сергей угостились и действительно вскоре почувствовали себя намного лучше.

- Действует твоя отрава, Гошка! Действует! - подвел итог Окуркин. - Только на меха смотреть мне сегодня не хочется.

- Да, осмотр выставки лучше перенести на другой день, - согласился Гоша.

- Тогда пойдем к машине. Там ведь мой электромотор остался, - забеспокоился Окуркин. - Еще упрут.

- Ага, новенький "форд" оставят, а твой мотор упрут, - усмехнулся Тютюнин, и они двинулись к парковочной стоянке в обход выставки, чтобы не попасться на глаза милиции.

- А ты чего это, Гоша, хромаешь? - спросил Тютюнин.

- Да пустяки, - отмахнулся тот.

- Да какие же пустяки? Надо посмотреть. Ну-ка стой. Гоша остановился, и Сергей, закатав ему штанину, увидел огромный кровоподтек и распухшую ногу.

- Ты посмотри, Леха, чего менты с человеком сделали, а? Смотри! А если б по голове?

Окуркин тоже нагнулся и, тяжело вздохнув, произнес:

- Звери.

Гоша опустил штанину, и они отправились дальше. По дороге агент Смит купил всем мороженого и сделал вывод, что, несмотря на все трудности, которые он пережил за этот день, контакт удалось установить достаточно прочный.

На стоянке их дожидался "форд", но Окуркин попросил, чтобы ему открыли багажник, поскольку хотел убедиться, что электромотор цел.

После этого Гоша повез их домой и включил в машине кондиционер, чем привел своих новых приятелей в полный восторг.