АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Сколько раз себе твердил: не отсвечивай перед начальством, не отсвечивай… Все без толку. Ухватив за ноги, мы выволокли тело Димитрия из подвала и кинули в общую кучу. Как и приказали, с трупа ничего себе брать не стали. Хан, думаю, из брезгливости и опасения, что я сдам. Я из-за суеверий. Впрочем, если суеверия раз за разом оправдываются, то и не суеверия это вовсе, а самые что ни на есть верные приметы.
Когда вернулись в подвал, колдун уже окончательно оклемался и глотал микстуры собственного приготовления. Судя по бледному виду, получать тяжелым ботинком по загривку было для него внове.
— Предупредить не могли? — сморщившись, заворчал на Григория колдун. — Намекнули бы хоть.
— Сергей Михайлович, я сам в шоке, — сделал честные глаза Конопатый. — Я и предположить ничего подобного не мог…
— Вы уже, кстати, составили график дежурств? — Ялтин повертел в руках куски оплавившегося шнура и бросил их обратно в огонь.
Ну и на фига? Что за привычка у людей в огонь всякую гадость кидать? И так дышать нечем.
— А вашей защиты будет недостаточно? — без веселья в голосе поддел колдуна Мельников.
— Странное тут место, — спокойно сознался в несовершенстве своих защитных чар Сергей Михайлович. — Интенсивность магических полей явно завышена, к тому же они искусственно выровнены. Источника этой аномалии мне обнаружить не удалось и можно лишь предположить, что это каким-то образом связано со сгоревшим алтарем…
— Да я на взводе я был, вот и пожег там все, — стал оправдываться Напалм.
— Ничего страшного. Что сделано, то сделано. — Колдун о чем-то задумался и со вздохом поднялся с лежанки: — Я, пожалуй, там все же поработаю.
— Лед, твое первое дежурство. Через два часа разбудишь Хана, — осчастливил меня Григорий. — Потом очередь близнецов, Мельникова и моя.
— Так точно. — Я подхватил свою сумку и отошел к выходу из подвала. Думаю, лучше всего будет разместиться здесь. Надо только еще факелы в коридоре запалить, а у нас в подвале, наоборот, затушить и меня вообще никто не разглядит.
Все начали укладываться спать, и по моему настоянию большинство факелов вскоре погасили. Со светящимся хрустальным шаром в руке мимо прошел колдун и свернул в комнатку с обгоревшими остатками алтаря. Странный он человек. Я вот, вроде, ко всему привычный, но туда ни ногой. Когда мимо проходил, будто по спине кто холодной рукой провел. И взгляд тяжелый из темноты. Вот дела, никогда темноты не боялся, а тут как накатило.
Я сходил к Григорию, забрал у него часы и вернулся на пост. Почитать, что ли, записи кондуктора? В такой темени? Если только факел сюда притащить. Нет, не дело это. И не из-за нарушения дисциплины. Просто тот, кто занимается в карауле посторонними делами, имеет очень неплохие шансы на преждевременную поездку в мир иной. Будет еще время — почитаю.
Глаза начали слипаться уже минут через десять, и пришлось прибегнуть ко всем известным хитростям, чтобы не заснуть на посту. Получалось, прямо скажем, хреново. Несколько раз клюнув носом, я поднялся на ноги и прислонился к стене. Тоже не стопроцентная гарантия — случалось мне и на ходу засыпать. Но хоть немного проще себя контролировать стало.
И чем там, интересно, колдун занимается? До сих пор не вернулся. Вот ведь энтузиаст. Лучше бы отдыхал, пока возможность есть.
— Э-э-э, — зевнув, я чуть не вывернул себе челюсть и снова уселся, прислонившись спиной к стене.
Может, Гришины часы неправильно идут? Ну, не должно время так медленно ползти. Да уж, время никому ничего не должно. Хочет — ползет, хочет — скачет. И, как правило, его желания прямо противоположны нашим.
Вообще, время — злопамятный гад. Вот Селин частенько, предлагая выпить, говорил, мол, "надо же как-то убить время". И я с ним соглашался. Надо. А время это помнит. Так вот и получается: сначала всю жизнь мы убиваем время, а потом оказывается, что на самом деле все происходило с точностью до наоборот — это время медленно и незаметно убивало нас.
Черт, куда-то меня не туда занесло. Чуть не заснул. Ну-ка пойду, пройдусь.
Кое-как дождавшись окончания дежурства, я растолкал Хана, вручил ему часы и, расстелив вытащенное из сумки одеяло, завалился спать. Отбой.
Глава 8
— Просыпайся, лежебока. Завтрак проспишь.
Кое-как разлепив глаза, я мрачно посмотрел на улыбающуюся Веру — ничего веселого не вижу — и нехотя уселся на лежанке.
— И где завтрак? — Увиденное — все мирно спят, а Напалм еще только разводит костер — меня совсем не порадовало. За компанию, что ли, разбудили?
— Сейчас будет.
— Тогда и разбудите, — завалился я обратно.
Обиженная девушка отошла к очагу и загремела котелком.
— Я ж тебе говорил: он не оценит, — вполне резонно заметил Напалм и как всегда не удержался от комментария. — "Не мешайте мне спать, мне так хочется быть одиноким"…
А чего тут ценить? Что тебе поспать не дали? Спасибо большое! Я перевернулся на другой бок, но сон уже ушел. Ну вот! И что делать? Ворочаться с боку на бок — глупо. Пойти к костру — получается, что это я выделывался, а не спать хотел.
Плюнув на все, я достал из сумки записи кондуктора и начал их бегло просматривать. Первые три листа ничего полезного не дали. Какие-то смутные намеки на объединившую кондукторов организацию и невнятные размышления об открывающихся с той стороны "окнах". Причем о способах предсказания времени и мест появления этих самых окон не было ни единого слова. А это, собственно, самое важное.
Но дальше я наткнулся именно на то, ради чего и взял у сектантов эти рукописи. Если коротко, то содержание нужных страниц можно было озаглавить как "Теория и практика переходов". Сам описываемый принцип, на первый взгляд, ничего сложного из себя не представлял: в местах разрывов пространства двигаться требовалось только в направлении максимального сопротивления. Проблемы две: где найти эти самые разрывы и как определить нужное направление. По первому вопросу кое-какие идеи у меня были — если границы между областями Приграничья не разрывы пространства, то я ничего в этой жизни уже не понимаю, — а со вторым выходили сплошные непонятки. Ничего, на месте разберемся.
— Рота, подъем! — заколотил железной ложкой по котелку Напалм.
Я убрал записи в карман и подошел к очагу. Обиженная Вера меня проигнорировала, и лапшу быстрого приготовления пришлось накладывать самому. Широко зевавший дядя Женя достал из своих запасов два пакета сухого завтрака и занялся его распределением.
— «Лежебока рыжий кот отлежал себе живот, кушать хочется, да лень ворочаться», — подмигнул мне, весело хрустя шариками сухого завтрака, Напалм. — «Вот и ждет рыжий кот, может, миска подползет?»
— И в лучшие времена рыжим не был, — запил я чаем завтрак. — Когда выходим?
— Да прямо сейчас, думаю.
— Времени сколько?
— Седьмой час. — Вера достала зеркальце и начала изучать в нем свою прическу.
— Вид у тебя, — поправил я ей выбившуюся прядь.
— «Я упала с сеновала, тормозила головой», — Напалм вновь проявил недюжинные познания в устном народном творчестве.
— Что-то тебя с утра на лирику потянуло. — Я перелил остатки воды из пластиковой полторашки во флягу. — Выспался, что ли?
— Ага.
— А я нет. Всю дорогу чушь какая-то снилась.
— Ты еще ничего, вон — на колдуна полюбуйся.
— А с ним что?
Да уж, крепко товарищ за ночь сдал. Глаза красные, будто ни на минуту их не сомкнул. Лицо осунувшееся и серое, вид какой-то нездоровый. И чего, спрашивается, с Бергманом расплевался? Сидел бы сейчас в теплой лаборатории, опыты на крысах ставил. Видно же, что не практик. Вроде, все верно делает, но не выходит каменный цветок, хоть режь…
— Уникальное место, невероятно концентрированная и сложно структурированная энергия на глубинных уровнях. Без более тщательных исследований ничего сказать нельзя, но складывается впечатление, что здесь пробит канал на новый, еще неизвестный пласт, рассеянный в пространстве энергии…
— Я все понимаю, но мы должны выходить, — чем-то озадаченный Григорий пропустил восторженную речь колдуна мимо ушей. — Лед, Первый, Второй, проверьте на улице обстановку. Выходим через десять минут.
— Но это новое слово в работе с энергиями! — по инерции продолжил колдун, не понимая, что его уже никто не слушает. — Разработать механизм…
Я взял винтовку и, кивнув парням, вышел в коридор. Близнецы потопали следом. Поднявшись по лестнице, осторожно выглянул из подъезда на улицу. Вроде, спокойно все. Разве что разлагающимися трупами воняет. Странно, на улице довольно прохладно. Да и на небе тучи.
Кстати, о тучах: на людей они, как ни крути, похожи мало, если уж нарисовались на горизонте, то пока дождем или снегом не отбомбятся, не сгинут. Но дождь или снег — это еще полбеды. Главное, под град не попасть.
Итак, что мы имеем? Пасмурную и прохладную погоду. Возможны осадки и ветер порывами от не очень до очень много метров в секунду — вон верхушки деревьев как качает. А если отвлечься от погодных условий, то ничего интересного на улице не наблюдается. Это замечательно, но все равно расслабляться нельзя. Пусть Ялтин и уверен, что никто из людоедов не ушел, это совсем не факт.
Прищурившись, я прошелся колдовским взглядом по ближайшим постройкам. Уловил только помехи от сигнальной сети Ялтина — на теории погрешность в пределах допустимого, на практике это сводит на нет все ухищрения по маскировке охранных заклинаний, — и остаточный фон непонятной волшбы в подвале. Больше ничего, кажись, не чувствую.
Что ж, в Багдаде, действительно, все спокойно. Я расслабился и вышел на крыльцо, сопящие за спиной парни пока решили остаться под защитой стен. Тоже правильно.
"В Багдаде все спокойно, в Багдаде все спокойно, и только недоволен суровый падишах"…
Из-под бетонной плиты крыльца высунулась рука и безошибочно ухватила меня за ногу. На разбухших пальцах темнели трупные пятна, но хватка была стальной. Не мешкая ни мгновенья, я перекинул винтовку в левую руку и, кое-как зажав ей ножны, обнажил саблю.
Словно дождавшись сигнала, из-за угла дома вывалились еще два мертвяка и, пошатываясь, заковыляли к нам. Раздутые лица, перекошенные фигуры, явственно видимые следы разложения. Мертвяки и при жизни красавцами не были, а уж теперь…
— Прикройте! — занес я саблю. Волдыри на сжавших ногу пальцах лопнули, и по штанине потекла трупная жидкость.
Блин, стоило дождаться, пока он вылезет, и из винтовки голову снести. Из-под бетонной плиты высунулась вторая рука, и, не теряя времени, я одним ударом отсек с нее четыре распухших пальца. Принял, так сказать, превентивные меры.
Близнецы, наконец, сообразили, что к чему, но вместо того чтобы разобраться с мертвяками более традиционными средствами — саперной лопатки у одного и длинного тесака у другого было бы вполне достаточно, — открыли бешеную стрельбу по шагавшему первым зомби. Автоматные пули насквозь прошивали ходячий труп, но тот уверенно пер вперед.
Вторым ударом сабли я рассчитывал перерубить запястье удерживавшей меня руки, но лезвие соскользнуло по кости. Вылезший из-под крыльца мертвяк попытался вонзить мне в голень гнилые зубы, и я наотмашь рубанул его по голове, срезав гниющий скальп. Следующая попытка оказалась более удачной — клинок перебил запястье и мертвяк свалился на землю.
Патроны в магазинах автоматов близнецов закончились почти одновременно. К этому времени один из покойников уже валялся на земле и пытался подняться на перебитые ноги, а второй неожиданно резво подскочил к крыльцу. Выкинув саблю, я перехватил винтовку и в упор выстрелил картечью ему в голову. Тут же немного опустил прицел и пальнул в грудь. Свинец прошил мягкую плоть как бумагу и труп с развороченной грудной клеткой отлетел назад. Третий выстрел снес черепушку уже поднявшемуся на ноги зомби с отрубленной рукой.
Выскочивший на крыльцо Напалм запалил мертвяков чадящим пламенем и вскоре от них остались лишь обгоревшие скелеты.
— Что у вас происходит ? — Только сейчас я обнаружил, что меня вызывает по амулету связи Григорий.
— Уже ничего , — через амулет ответил я и приказал перезарядившим автоматы близнецам. — Вы здесь оставайтесь. Напалм, пошли.
Подхватив саблю, я побежал к канаве, в которую мы вчера оттащили трупы людоедов. К счастью, мои опасения не оправдались: все остальные мертвецы были на месте. Разве что еще один явно пытался вылезти из кучи мертвых тел, но так и замер, зажатый накиданными сверху мертвецами. Большинство трупов находились уже в весьма неприглядном состоянии — процессы разложения протекали куда быстрее, чем обычно. Что ж, получается, жидкость колдуна не совсем бесполезной оказалась.
Странные все же мертвяки. В подвал не полезли и засаду грамотно организовали, а не просто всем скопом набросились. Но ведь не вел их никто! Мне бы это дело еще из подъезда почувствовать удалось.
Когда мы с Напалмом вернулись обратно, все уже были в сборе и даже притащили наши вещи. Теперь остаться здесь не горел желанием даже колдун, и мы сразу взяли неплохой темп. Немного успокоился я только когда окраины Рудного остались позади.
— Что, никто больше дробовик взять не мог? — специально дождавшись, когда рядом с Григорием никого не будет, тихонько спросил я. — Толку от ваших тарахтелок.
— Против людей — в самый раз. А часто тебе мертвяки летом попадались? — довольно логично обосновал выбор оружия Григорий.
— Блин, первый раз сегодня мертвяков увидел, — приотстав от основной группы, Напалм пошел рядом с нами. — Лучше б не видел — теперь кусок в горло не полезет.
— Ерунда, пройдет, — успокоил его я. — К обеду как раз и пройдет.
— Думаешь?
— Уверен. — Я вновь повернулся к Грише. — Скажешь, наконец, куда идем?
— "Куда идем мы с Пятачком, большой-большой секрет", — подмигнул мне Напалм. — "И не расскажем никому, о нет, и нет, и нет".
— Звягинка — заброшенная деревня километров в двадцати к востоку отсюда, — хмуро глянув на веселящегося пироманта, просветил меня Григорий.
— Там же, вроде, сплошные топи?
— Топи немного дальше начинаются.
— Странно, никогда не слышал. Идти-то хоть знаешь куда?
— Карта есть, не заблудимся, — без особой уверенности в голосе буркнул Конопатый и на ходу развернул эту самую карту. — Лед, смотри, по объездной дороге идем вот досюда. Ориентир — деревянный столб с оборванными проводами, он там один в округе. Где-то поблизости должен быть съезд на грунтовку. По ней почти прямо к Звягинке выйдем. Понял, куда нам надо?
— Понял. Вроде…
— Тогда давайте-ка вы вперед идите.
— Угу, — вздохнул я и поспешил в начало нашей растянувшейся группы.
И правда, надо движение по маршруту контролировать, а то еще учудят чего. Успел я как раз вовремя.
— Стой! — заорал я на сошедшую с дороги Веру, которая уже наклонилась к небесно-голубому цветку с крупным бутоном. — Не трогай!
— А что такого?
— Это Сердце вьюги, — оттащил я девушку от цветка и, сняв бандану, вытер вспотевшую лысину. — Разлет семян двадцать метров. Если в упор — бронежилет пробивают. А этот, к тому же, незрелый — сок по температуре к жидкому азоту приближается.
— Ой, — вздрогнула девушка. — А такой красивый.
— Просто не трогай больше ничего незнакомого, хорошо?
— Конечно, конечно. Капец…
Мы пошли по объездной дороге дальше, но теперь я смотрел не только по сторонам, но и за остальными. Понаберут детей на стройку, блин… Все руками потрогать надо. Неужели не понимают, что не только сами без рук остаться могут, но и коллег в гроб загонят? Красивый… Тьфу!
Хорошо, хоть местность пока удачная — вокруг одни поля. Скорее, даже не поля, а пустыри — среди уже порядком вымахавшей травы чернели высохшие ветки бурьяна. Пусть не особо зрелищно, зато не подберется никто. А вообще, у меня эти красоты природы уже в печенках сидят.
Все, похоже, до съезда на грунтовку мы почти дошли — впереди на фоне затянутого облаками неба четко выделялся крестообразный силуэт столба. Обрывки электрических проводов свисали с перекладины, будто веревки, с которых срезали висельников. Мрачноватое зрелище, ничего не скажешь.
Дальше потянулось зеленое поле, для заброшенного слишком ухоженное. Да оно и не заброшенное: вон покосившаяся наблюдательная вышка торчит, на том краю еще две. Деревня где-то рядом должна быть. И точно — из-за рощицы выглядывал высокий частокол и выкрашенные синей краской церковные купола.
У ближайшей к дороге вышки горел костер, вокруг него сидело пять человек в серых от дорожной пыли плащах. Вооружены кое-как: двустволка, обрез, два арбалета, топоры, длинные ножи. Сразу видно — народ пришлый, а не крестьяне.
— Лед, пошли. — Григорий передал свой рюкзак Мельникову и зашагал через поле.
Пошли так пошли. Поставив сумку на дорогу, я поплелся за ним.
Люди у костра на нас никак не прореагировали, зато с вышки сразу же начал спускаться кряжистый мужчина лет сорока в обшитой посеребренными пластинками кожаной куртке. За спиной у него болтался длинный посох одной из первых моделей "свинцовых ос" — вещь, хоть и не особо скорострельная, зато крайне дальнобойная. На поясе широкий длинный тесак, на шее связка оберегов. Вот этот сразу видно — местный. Парень с оснащенным оптическим прицелом карабином так и остался прикрывать его сверху.
— Патруль, — неожиданно для меня представился Гриша и показал местному какие-то корочки. — Как у вас?
Стараясь не выдать своего удивления, я перевел взгляд на изрезанные охранными символами бревна вышки. Ишь ты, сколько всего понакрутили. Еще и на гвозди заклятые не поскупились.
— Спокойно все. — Мужик кивнул, только мельком взглянув на удостоверение. Куда больше его интересовали мы сами. — Как гнездовье навьев на прошлой неделе вывели, так и спокойно все стало. Правда, вон в том лесочке стая вьюжников поселилась, но до нас не долетают. Сегодня пасмурно, так что смотрите…
— Это кто? — оглянулся на костер Григорий.
— Травники.
— Сами собирают? — поинтересовался я, оценив снаряжение собравшихся около костра людей. Не ахти у них со снаряжением, прямо скажем, не ахти…
— Какой! — усмехнулся, встопорщив усы, коренастый. — Скупщики.
Вот это запросто. Ходят от деревни к деревне, травы и ягоды, уже собранные, покупают. Думаю, если в сумках хорошенько покопаться, то и что-нибудь запрещенное найдется. Например, беляника, из которых Л-13 варят. А что? Запросто. Дело-то житейское.
— Мы по дороге до поворота на Песчаное дойдем? — зашуршал картой Григорий.
Блин, ну какой патрульный на людях картой пользоваться станет? Минус тебе, Гриша, однозначный минус. Мы же из себя все такие крутые, с завязанными глазами Приграничье с запада на восток и с севера на юг проходим. Это, уже местных порасспросив, среди своих…
— Дойдете. Поворот аккурат перед Столбом, верст через восемь будет. — Мужик на карту даже не посмотрел. — Там на развилке вправо берите.
— Спасибо, — что-то отметив карандашом на карте, поблагодарил коренастого Григорий и, видимо, вспомнив про организованную у Октябрьского облаву, спросил. — Волки не шалят у вас?
— Бог миловал.
Мы вернулись на дорогу и двинулись дальше. Чего Гриша меня с собой брал, совершенно непонятно. На всякий случай? Похоже на то. Или хотел, чтобы я в курсе ситуации на маршруте был?
— Кто такие вьюжники? — решил уточнить Конопатый, когда до леса, про который говорил крестьянин, осталось метров двести.
— На белых летучих мышей похожи. Летом на людей не нападают, но ребенка или пьяного выстудить могут.
— Что сделать? — не понял, прислушивавшийся к нашему разговору Мельников.
— Выстудить. Заморозить. Тепло высосать, — как мог объяснил я.
— Смотрите!
Выпорхнув из леса, стая стремительно махавших крыльями льдисто-белых летучих мышей окружила замешкавшуюся сороку, на миг сплелась вокруг нее в тугой комок и сразу же унеслась обратно. Упавшее с высоты тельце птицы с костяным звуком ударилось о землю.
— Ничего себе, продукты быстрой заморозки, — присвистнул Напалм. — Может, возьмем? Вер, приготовишь?
— Только, чур, ты ее есть будешь, а свою порцию тушенки мне отдашь, — сразу же нашлась девушка.
— Не, я так не играю, — отказался пиромант. — Слышь, Лед, мне эта сорока про гавайскую синицу напомнила, которая мороза не боится и много чего на лету делать умеет…
— Ты это к чему? — Я не сразу сообразил, какую синицу имеет он в виду.
— Да так, вспомнилось. — Напалм искоса посмотрел на Веру и та, покраснев, ушла вперед. — Вот…
Я покачал головой и ничего говорить не стал. У меня и своих проблем хватает, чтобы других уму-разуму учить. А тут еще, того и гляди, дождик зарядит…
— Как думаешь, Димитрий на Братство работал? — убедившись, что никто не может услышать наш разговор, спросил пиромант.
— Тут вариантов два. — Я решил держать язык за зубами и своими размышлениями не делиться. — Либо он специально к нам внедрился, либо его действительно вышибли из Братства. В первом случае с его хозяином все ясно. Во втором нанимателем может оказаться кто угодно. Хоть Лига.
— Да ты гонишь!
— А чего такого? Если уж они своим разрешили замуж выходить и из мужиков отряд формируют, то и брата наймут, не задумываясь.
— Не, я все же думаю, что это Братство.
— Какой им резон наркотой торговать? — Мысль, что именно Братство наводнило Форт мозговертами, не укладывалась у меня в голове. Бред.
— Если разобраться, им на переезд в Туманный столько бабла надо, а мозговерты — это ж золотое дно!
— Ерунда.
Неожиданно мне показалось, что небо над небольшим хвойным лесом впереди как-то слишком уж быстро светлеет. Приглядевшись, я понял, что облака никуда не делись, просто с земли их что-то подсвечивает.
— Прикольно, что за иллюминация? — указала колдуну на оптическую аномалию Вера. Тот непонимающе посмотрел на нее, потом на небо, но так ничего и не ответил. Девушка обернулась ко мне. — Лед?
— Не знаю. — Я на всякий случай снял винтовку с предохранителя. — И не уверен, что хочу знать. Может, обойдем?
— Это Столб, — спокойно так пояснил Григорий, будто все сразу должны были понять, что это за чудо такое. — Просто воздух светится. Ночью километров за десять видно. Сергей Михайлович, вы разве ничего об этом не слышали?
— Нет, — тихо выдохнул колдун. Совсем раскис старый. Как говорится: ушел в себя, вернусь не скоро.
— В общем, светится воздух и светится. — Григорий остановился на развилке. Одна дорога уходила на юг, вторая шла через лес и вела прямо к Столбу. — Пройдем лес, потом еще километров семь по полю и почти пришли.
— Может, привал устроим? — предложил Первый. Краснота вокруг татуировки у него спала, но шея оставалась слегка припухшей.
— Позже, — посмотрел на часы Конопатый. — Сергей Михайлович, вы нам ваш чудный чай заварить не забыли?
Колдун молча достал из сумки термос и протянул Григорию. Тот свинтил крышку, сделал глоток и передал мне. Я тоже отпил, но совсем чуть-чуть — остывший чай был еще гаже на вкус, чем горячий. Отдал термос Напалму. Пусть давится.
— Внимательней в лесу, — предупредил я всех. — Оружие проверьте.
— Разве это лес? — фыркнул Хан. — Ты еще три сосны рощей обзови.
— Надо будет — обзову, — внимательно осматривая вплотную подходившие к дороге кусты, огрызнулся я.
На лес эти посадки и впрямь не тянут. Вон уже и просвет с той стороны виден. Метров сто пройти, и мы снова в поле. Только вот всяким нехорошим тварям, чтобы от солнца схорониться, и одного дерева хватает. Из-за чего-чего, а из-за собственной глупости и непредусмотрительности умирать не собираюсь. И другим не дам — нам еще работу вместе работать — я уже смирился с мыслью, что сделать ноги до акции не получится. Да и свинство это по большому счету — так людей подставлять. Разве что шанс исключительный подвернется…
Воздух в лесу был другой. Более свежий, более влажный. А вот темнее стало ненамного. Что в поле пасмурно, что здесь. Растительность самая обычная: сосны, елки, снова сосны. Высоченные деревья в попытке отвоевать себе место под солнцем рвались к небу, и на долю подлеска света приходилось не так уж и много.
— Ой! — взвизгнула вдруг Вера и рванула из кобуры пистолет.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 [ 31 ] 32 33 34 35 36 37 38
|
|