Чтение 31–й страницы книги ~Eurocon 2008. Убить чужого~

- Зачем?

- Так всех вызывают же.

- А! Всеобщая! Точно…

- А вас что - не вызывали?

- Нет. Обязательный призыв через год после моего выпуска ввели… Так что мимо меня… А что там, кстати? Я не особо в курсе.

- Да такое… Медкомиссия, собеседование, определение наклонностей, симуляторы…

- Симуляторы?

- Упрощенные армейские и флотские тренажеры. Сильно упрощенные. Это я сейчас понимаю. А тогда казалось, что очень сложно. И очень непривычно было.

- И что, много?

- Много, целое крыло райвоенкомата под них отведено. И они, как наши, тоже трансформеры. Вот, скажем, военком спрашивает: «Где хотел бы служить?» Допризывник отвечает: «На авианосце, конечно». Тогда тебе включают симулятор, скажем, ангарного техника. А потом еще и пилота… А на закуску - вахтенного офицера…

- И вахтенного?

- Если попросить - могут. Ну, я от нечего делать тоже брякнул «хочу на авианосце». Не все ли равно, что говорить, если служить не собираешься? А авианосцы часто по визору показывают…

Дверь за Тихоном мягко затворилась, и он вновь очутился в прохладном вестибюле военкомата. Затравленно огляделся. Возле буфета кишмя кишели такие же, как он, - старшеклассники. Но ни одного знакомого лица Тихон не приметил. Впрочем, оно и понятно, его родной 10-«Б» уже отстрелялся, в зале симуляторов он был предпоследним.

После симуляторов Тихон чувствовал чудовищную усталость.

Голова гудела - как на годовой контрольной по алгебре. Мышцы натруженно ныли, ну прямо тренажерный зал. Хотелось пить.

Тихон подошел к автомату с напитками и сунул в щель мамину платежную карту. Девичий голос автомата («Почему у автоматов с минералкой всегда женские голоса, а у сигаретных - мужские?» - пронеслось в голове у Тихона) невпопад пожелал приятного аппетита.

Но не успел он насладиться текучей прохладой «Ангары», как его тронула за плечо женщина с голубой военкоматовской нашивкой на рукаве.

- Мамонтов? Тихон?

- Да, так.

- Вам пора на собеседование. - Не глядя на него, женщина протянула Тихону несколько листков, еще теплых после принтера. - Вот ваши результаты. Если майор Крячко спросит, покажете ему. Пойдемте.

Они шли по узким кофейно-белым коридорам к кабинету майора Крячко, который располагался в самом дальнем закуте северного крыла, на первом этаже.

Женщина впереди привычно стучала каблуками-конусами. Ноги у нее, и это Тихон сразу заметил, были довольно полными, и даже черные чулки полноты этой не скрадывали. Тусклые волосы были стянуты в тривиальный конский хвост. Синяя прямая юбка, белая блуза мужского покроя. Никаких украшений, не считая золотых часиков на пухлом запястье.

«Небось супруга какого-нибудь тутошнего майора. Жена, мать и все такое», - с тоской подумал Тихон. Ему нравились совсем другие женщины. Те, что водились на страницах журнала «Мир балета».

- Здесь. Присаживайтесь, ожидайте. Майор скоро вернется. Туалет - в конце коридора.

Женщина ушла. Еще некоторое время затухал мерный звук ее шагов.

Тихон огляделся. Кабинет майора Крячко имел номер 112 и располагался в уютном тупичке.

В тупичок выходили еще три двери.

Одна с перечеркнутым человечком - «не входить», рядом туалет и еще один кабинет - некоего майора Тулина.

Если верить светящемуся электронному табло возле двери, майор Тулин, как и майор Крячко, на рабочем месте отсутствовал.

Напротив стояли четыре стула. Тихон уселся на тот, что был крайним справа.

Закрыл глаза. Он не чувствовал волнения.

Множество раз во сне и наяву он репетировал, что скажет майору на собеседовании.

Мол, приглашение из политеха, хочу быть инженером. Уверен, что буду полезен Родине в этом качестве…

Он даже с отцом советовался, как лучше сказать, хотя обычно обращений к отцу избегал, поскольку каждый раз выходило, что тот во всем, даже в мелочах, разбирается лучше, и это Тихона уязвляло… Отец уверял, проблем быть не должно. В общем, собеседование - чистая формальность.

Дальнейший жизненный путь виделся Тихону подозрительно отчетливо. Поступление. Пять лет студенчества - с дальними туристическими походами, дружескими попойками и зубодробительными сессиями. Потом диплом. Он постарается, чтобы его разработка запомнилась всей комиссии. Распределение на престижный оборонный завод. Интересная работа с высоким окладом. По выходным - на велосипеде в лес, вечером - оперный театр. Он будет ходить в театр обязательно с цветами и однажды все-таки прорвется за кулисы…

Неведомыми тропами мысль Тихона спустилась с балетных высей к майору Крячко. Какой он? Сколько ему лет?

Почему-то Тихон представлял себе майора родным братом школьного военрука Анатолия Казимировича по прозвищу Козявыч. Наверняка такой же тугодум, подкаблучник и завзятый читатель иллюстрированного еженедельника «Жизнь и ловля пресноводных рыб»…

Вдруг Тихон с неудовольствием осознал, что начинает волноваться.

Со стороны коридора послышался гулкий звук шагов.

«Майор Крячко. - Тихон невольно напрягся. - Сходил кофейком заправился… Небось нелегко целыми днями одно и то же талдычить…»

Однако Тихон ошибся. Это был не майор.

Высокий, осанистый, с правильными чертами лица незнакомец ненадолго остановился возле кабинета «111», где обитал загадочный майор Тулин.

Вполголоса бросил «Добрый день» и сел - через два стула от Тихона. Форменную фуражку он положил рядом.

На Тихона повеяло туалетной водой. Знаток парфюмов различил бы в легком ветерке запахи базилика и зеленого мандарина в начальной ноте, ароматы шалфея, пачули и сандала в «ноте сердца», а также беспризорные летучие излучения кокосового молока, аниса и бергамота, а различив, экзальтированно воскликнул: «Да это же „Яр для мужчин“! Диких денег стоит!»

Тихон в ароматах не разбирался, ничего такого не воскликнул, но все же почуял: перед ним щеголь.

- Добрый день, - пробормотал он в ответ.

Некоторое время они сидели молча. Тихон с мнимой непринужденностью покачивал носком спортивной туфли. Тем временем его сосед извлек из портфеля папку с фотографиями формата 20Ч30 и принялся вдумчиво их изучать, чему-то улыбаясь.

Пользуясь тем, что сосед поглощен своим занятием, Тихон принялся украдкой его разглядывать.

Нашивка с загадочной аббревиатурой «ОАКР 9»…

Погон с одной звездой между двумя просветами (Тихон не знал, что эта звезда означает; лейтенант? майор? капитан первого ранга? уроки Козявыча не шли впрок)…

Красивая темно-синяя форма…

Китель, брюки, рубашка - с иголочки, тщательно выглажены (стараниями матери, которая с детства приучала его к самостоятельности, Тихон знал: это нелегко - выгладить брюки и особенно рубашку!).

На правой руке офицера - часы, механический хронометр «Стрельников и сыновья». По странному совпадению именно эта модель красовалась на рекламном щите напротив школы №50, родной школы Тихона, уже полгода.

«А ничего они там зарабатывают, в своих… окопах? танках?»

Тихон как раз задумался над тем, к какому виду вооруженных сил принадлежит офицер, когда тот неожиданно оторвался от фотографий, обернулся к Тихону и вперился в него цепким, но в то же время располагающим взглядом.

- Не желаешь взглянуть? - предложил он.

- Давайте, - сразу согласился Тихон. - Скучно тут ужасно! Все жду, жду…

Офицер передал ему снимки. На них озорная русоволосая девочка лет семи, а с ней женщина - вот такие как раз нравились Тихону, худощавая, с умным лицом и волнистыми каштановыми локонами, - покоряли ледовый дворец «Юбилейный». Вот они фланируют по диагонали катка, крепко держась за руки. На девчоночьем лице - умильная печать сосредоточения. Следующий снимок: женщина шнурует девочкины коньки. А вот малышка делает пистолетик на исчерченном чужими спиралями льду.

- Мои, - горделиво произнес офицер. - Жена, Евдокия, тренер по фигурному катанию. Международного класса, между прочим! А дочка еще только учится, малявка.

- Красивые фотки, - признал Тихон, возвращая снимки. - Вселяют оптимизм…

- Они? Они да… вселяют… А ты чего такой кислый? Оптимизм закончился?

- Собеседования жду.

- С пониманием… Куда метишь? Можно угадаю? Небось в войска связи? Уж больно у тебя лицо умное! Или на звездолет, в экипаж? - Бездонные серо-голубые глаза офицера лучились неподдельным интересом. Теперь, когда он повернулся к Тихону вполоборота, тот смог рассмотреть бляху с цифрой «10» на левой стороне груди, орден Боевого Знамени и крылатый значок.

«Крылышки… Пилот?… Ага, военно-космические силы!… Значит, космический волк…» На подобные умозаключения его скромных познаний в фалеристике еще доставало.

- Мне свояк, майор Тулин, я его как раз дожидаюсь, как-то жаловался: призывники, дескать, в пехоту категорически не хотят. А ведь там хорошие условия! Бытовые - так вообще отель четыре звезды по формуле «все включено». А пацанам подавай космодромы! Ну да что это я… Не даю тебе рта раскрыть… Так все-таки куда хочешь?

- Да я… Я, собственно, никуда не хочу… - Тихон почему-то опустил глаза.

Офицер озадаченно нахмурился.

- В смысле?

- Ну, в смысле не могу… Поступать буду. В политехнический.

- Тогда понятно, - сдержанно кивнул офицер.

После ответа Тихона он как будто потерял к нему интерес - изменил положение тела, сложил руки на груди и смолк.

Вначале офицер критически рассматривал носки своих безупречно вычищенных ботинок, неожиданно элегантных, с вытянутым, как морда каймана, носком. Затем принялся устраивать в добротном замшевом портфеле уже виденные Тихоном фотографии. После вынул офицерский планшет с двуглавым орлом на крышке, как будто намереваясь поработать, но потом отчего-то открывать его раздумал и пристроил на сиденье рядом с собой, подложив под фуражку. Вперился в стену.

Тихон чувствовал себя разочарованным. Ему так хотелось поговорить со статным, интеллигентным космолетчиком, женатым на тренере международного класса. Даже профиль у офицера был располагающим - смелая линия носа, классическая линия скулы, загорелые округлости щек, густые брови…

- Извините, а какое у вас звание? Одна звезда на погоне - это много? Такая у меня неосведомленность…

- Если подумать, к чему тебе осведомленность в этих делах? - заметил офицер подчеркнуто толерантно. Словно хотел намекнуть, что хотя вот лично он считает, что разбираться в знаках различия следует всякому грамотному человеку, но своего мнения никому навязывать не станет. - Ты же служить не собираешься… Но если интересно, то капитан третьего ранга.

- Ого!

- Между нами, ничего особенного. Да и не за званиями я в армию шел.

- А за чем? - не сдержался Тихон.

Офицер наморщил лоб.

- Знаешь… Трудно припомнить точно, что я там думал в свои восемнадцать лет, но кое-что я помню отчетливо. Очень хотелось мне, брат, нестандартной биографии… Чтобы не как у всех. А как в фильмах. И чтобы с оттенком высшего значения.

- «Не как у всех»? - удивленно переспросил Тихон. Для него армия ассоциировалась в первую очередь с уравниловкой, с презрением к личности, с приматом безликого, бездушного, над особенным и подлинным, то есть именно со стандартом. О чем это он, о какой нестандартной биографии? Тихон спросил об этом у офицера без обиняков.

- Уравниловка, говоришь? Презрение к личности, говоришь? - Офицер оживился.

Тихон кротко кивнул.

- А вот я тебя спрошу: твоя личность когда-нибудь рассекала вакуум со скоростью сто километров в секунду?

- Нет.

- А ледяные вулканы твоя личность видела? А восход семи лун одновременно?

- Ну… Что-то такое… По визору.

- А в подводных гротах Вибиссы твоя личность бывала?

- Вибиссы? Но как?! Она же еще не колонизирована! - Тихон лихорадочно вспоминал, что он знает об этой сравнительно недавно открытой чудо-планете. О ней писали все научные и научно-популярные журналы, включая даже «Свиноводство и овцеводство», мол, несравненное богатство фауны, цивилизация разумных земноводных, феерические атмосферные эффекты, лагуны с розовой водой…

В седьмом классе закадычный приятель Тихона Лёха Коровин, отличник и зубрила, даже реферат подготовил по географии: «Планета Вибисса. Затерянный рай»…

- Вот именно. Не колонизирована. И никогда не будет, между прочим. Потому что населена разумными существами. А мы все равно с мужиками там по ведомственным путевкам каждый год отдыхаем. Имеется на Вибиссе одна база, специально для нас, для военфлотских, рядом с исследовательским комплексом… Охота там, правда, запрещена. Зато на скутерах по розовым волнам погонять, в гротах понырять - это сила!

Капитан заулыбался, поправил кобуру на поясе и принял вальяжную позу.

- Или вот, допустим, будни. Возьми рабочего. Идет он каждое утро на свой завод. Что его там ждет? Ну сенсоры-датчики, ну кнопочки-окошечки, ну рожа управляющего, да еще, пожалуй, в столовой официантка Люба подмигнет, но это по праздникам. И все. А у нас? А у нас небо. Величественные шлейфы туманностей. Громокипящие метеоритные потоки. Романтика покорения. Буйство скоростей. Космическое одиночество и космическое братство. И кажется, Бог - он тут… прямо тут… Страх и трепет. Восторг!

- Ну… это ведь не у всех, наверное… - проронил Тихон и с тревогой посмотрел на табло возле кабинета майора Крячко. А вдруг хитрюга-майор незаметно прокрался в свое логово, и теперь на табло вопит красная надпись «Входите»? Больше всего Тихон боялся, что этот веселый разговор оборвется на полуслове.

- Кто смел - тот и съел. Знаешь такую поговорку?

- Да.

- Просто понимаешь… Люди делятся на смелых и несмелых. Смелым в армии хорошо, несмелым - не очень…

- Я, наверное, несмелый по характеру, - сказал Тихон с грустной усмешкой.

- Откуда информация?

- Ну… я сам так думаю…

- «Сам думаю…» - передразнил его офицер. - Это у тебя что там за бумажки? Результаты?

- Тестирование. Симуляторы. Весь фарш.

- Дай-ка сюда, - попросил офицер и вперился в распечатку. - Так-с… Ну, это понятно… Это тоже. Ага, вот они, данные… Кстати, чувство габарита у тебя отменное, хоть сейчас в пилоты… Координация тоже ничего. Реакцией впечатлен. Спортом занимаешься?

- Да… Ну, то есть как сказать… Ходил в секцию настольного тенниса… Семь лет занимался латиноамериканским танцем, даже на чемпионат России ездил, - сообщил Тихон и зачем-то покраснел. Он был уверен, это не впечатлит офицера. Но он ошибся.

- Румба-сальса? Ух ты! «Анита-креолка, по кромке прибоя пойдем мы с тобою, с тобою!» - напел офицер. Это был мотивчик самой популярной ламбады сезона, ее с утра до ночи крутили на канале «Мелодии и ритмы Западного полушария», на школьных дискотеках и даже в общественном транспорте. - Уважаю! Теперь и ежу понятно, откуда у тебя координация и чувство габарита… Так… Что тут у нас дальше? Опять какая-то ерундистика… А-а, вот они, результаты психологического тестирования. Смотрим… Та-а-ак… Что ты говорил, со смелостью проблемы у тебя? Не правда это! Аллертность - восемь из десяти, быстрота принятия решений - семь из десяти. Самостоятельность мышления - о-о, девять из десяти. Что такое КУР, напомни? Ах, этот… коэффициент умственного развития… Целых сто восемьдесят! Логично, ты же в политех намылился… Это я к чему веду? К тому, что не надо на себя наговаривать, Мамонтов Тихон. Объективно, с точки зрения науки, все у тебя в порядке с характером. Уж поверь, у меня в эскадрилье разные субчики попадались, в характерах я разбираюсь.

- Ну… может, не в смелости дело… - замялся Тихон. - Просто не нравится мне почему-то армия.

- Что ж… Насильно мил не будешь, - вздохнул офицер. - Да я тебя и не агитирую. В военно-космические академии и без тебя конкурс такой, что мама дорогая… Просто хочется, чтобы ты понял. Что-то такое, важное…

Тихон кивнул. В голове у него было пусто и гулко. В тот момент он ничего не понимал. Кроме одного: если бы у него был старший брат, похожий на этого офицера, жить ему было бы в миллион раз легче.

Он так увлекся своими мыслями, что не заметил, как в тупичке появились двое: майор Тулин и майор Крячко. Тулин тепло обнялся с капитаном и пригласил его в кабинет. Крячко юркнул в свой.

Тихон замешкался. Разговорчивый капитан устраивал в портфеле планшет, выполненный по последнему слову технодизайна, мурлыча под нос «Аниту-креолку».

- А как зовут-то вас? - набравшись храбрости, спросил Тихон. Он уже держался за ручку двери, но какая-то неведомая сила его не отпускала.

- Михаил… Бугримов! - Серо-голубые глаза офицера лучились жизненной силой и необоримым природным обаянием. - Приятно было познакомиться, - добавил он, сделал два шага к Тихону и… протянул ему свою широкую руку для рукопожатия.

А потом было собеседование у майора Крячко, апатичного бледного сухаря лет сорока пяти. Никаких неожиданностей на собеседовании не случилось, кроме одной: дочка майора, художественная фотография которой томилась на стене кабинета, оказалась учительницей рисования в школе №50, Тихоновой родной школе. «Посмотгите на эту чагующую аквагель», - говорила она, трогательно картавя. Все у нее было «чагующим», даже мятные леденцы за семнадцать копеек.

Нетвердым шагом Тихон шел домой через сквер имени Первого Салюта, а вокруг цвел сиренями и щебетал соловьями дивный майский вечер.

Волосы его были взлохмачены, узел галстука комично болтался на груди, как у пьяницы с карикатур, сумка едва не волочилась по земле.

Но Тихону было не до того. Он думал о том, какой трудный ему сейчас предстоит разговор. Шутка ли дело, убедить мать и особенно отца в том, что поступать не в политех нужно, а в Военно-Космическую Академию имени Савицкой.

«Вот войду - и прямо из прихожей скажу, твердо так: поступаю в Академию!»

- В общем, товарищ капитан-лейтенант, - сказал Тихон, - я пошел в армию за чудом. - За чудом?

- Да.

- Ну и как?

- Пока никак.

- Ясно. Вот что я тебе скажу, Мамонтов… - Саржев запрокинул голову и влил в рот последние капли молока из кружки. - Впрочем, нет. Ничего не скажу. Считай, что я скучный, унылый карьерист и сказать мне нечего.

Встретив разочарованный взгляд Тихона, Саржев улыбнулся и добавил:

- Не обижайся. Спать пошли. Вставать рано придется.

И действительно, поспать удалось хорошо если часа четыре.

Для начала им пришлось перелететь из «Нерской Губы» на космодром Кирты. Садились они перед рассветом, поэтому города толком не рассмотрели.

Кроме топлива, их «Орланы» принимали в Кирте учебно-боевые ракеты, лазерные пушки и имитаторы поражения. Без всего этого вторая часть выступления - показательный бой над Эфиальтом - был бы лишен главного: зрелищности.

Озаренный вспышками проблесковых маячков, на летное поле выкатил ЗИСовский вездеход «Буян». Лавируя между могучими заправщиками и станциями комплексного обслуживания, он затормозил возле борта три-один - командирского «Орлана».

На «Буяне» приехало начальство: зампред горсовета Карина Бессмертная и Юрий Языкан - комментатор канала «Русновость».

Тихон, который на время заправки сошел на бетон размяться и подышать свежим воздухом, видел, как те о чем-то коротко переговорили с Саржевым.

Через пару минут «Буян» тронулся с места и заехал навестить на стоянке «Орлан» Ниткина. Затем пришла очередь Пейпера, и, наконец, высокие гости подъехали к Тихону.

- Юрий Языкан. - Комментатор протянул Тихону маленькую, но крепкую ладонь.

- Бессмертная, - представилась женщина в коротком кремовом плаще и тоже по-деловому пожала ему руку.

- Младший лейтенант Мамонтов. Извините, что в перчатке, - смущенно улыбнулся Тихон. - Скафандр разбирать не имею права.

- А вы галантный, - сказала зампред горсовета; получилось это у нее как-то на удивление неигриво, серьезно. Тихон не нашелся что ответить, но от него и не требовалось, потому что зампред сразу взяла быка за рога.

- Мне ваши коллеги уже много чего рассказали, теперь ваша очередь. - Она покосилась на экран своего крошечного планшета. - Вот этот Пейпер - это же он вчера разбил свой флуггер?

- Да.

- Но все-таки для него прислали новый флуггер? И его не побоялись поставить в программу? Он ведь полетит сейчас с вами, да?

- Да… Полетит, наверное.

- А вы считаете, что это правильно?

- Я считаю, что раз командование так решило, значит правильно.

- Вот видите, - Бессмертная обратилась к Языкану, - они все в сговоре.

- Военфлот. - Бывалый комментатор пожал плечами. - Там это называется не сговор, а субординация.

- Так вы считаете, Пейпер не убьется прямо на наших глазах? - Вопрос зампреда был адресован Тихону.

- У нас такие разговоры не приняты, извините. - Тихон построжел (это удалось ему не хуже, чем комэску).

- Да не волнуйтесь вы, Карина Евгеньевна, - вступился за военфлот Языкан. - Они же все время на автопилоте…

Тихон метнул на Языкана испепеляющий взгляд. Хотя комментатор был, по существу, прав, сейчас он допустил серьезную оплошность. Ну нельзя непосвященным гражданским так прямолинейно и грубо раскрывать тайны высшего пилотажа!

- Что? - не поняла зампред.

Языкан, к его чести, безошибочно расшифровал сообщение, закодированное во взгляде Тихона, и поспешно сдал назад:

- На автоприводе, я хотел сказать! Здесь, на космодроме, стоят приводные маяки. Другие источники опорных сигналов находятся на орбите. Вместе они создают идеальные навигационные условия…